То, что произошло после того, как Аталетта вонзила в него нож, Олег запомнил смутно. Терзающая его тело и душу адская боль, невыносимое ощущение, словно тебя, как молочный коктейль, высасывают через узкую трубочку жертвенного ножа, черный тоннель с обжигающе холодным ветром, слой за слоем сдирающий с него силу и саму личность, стремящийся отнести куда-то, куда он ни за что не хотел бы попасть по доброй воле, тонкая нить наложенного в свое время им на себя заклинания привязки душ, трещащая и вот-вот готовая порваться под напором тянущего к себе бога...
Отчаянный вскрик 'Держись, я иду' женским, очень знакомым голосом, и гигантская, невозможно огромная волна теплой силы, прошедшая через ту часть его души, в которой гнездилась подаренная Гелионой сила пламени. На мгновение он ощутил рядом с собой присутствие богини, теплые язычки огня коснулись истерзанной души, излечивая самые тяжелые раны, а затем умчались куда-то вперед, куда так старательно тянул его безжалостный ветер.
А затем с громким, болезненным треском лопнул тащивший его черный тоннель, и он оказался в уже знакомом пространстве с пляшущими языками пламени, порывами ветра, всплесками воды и валунами земли. Его немедленно потянуло куда-то в сторону, и он не стал противиться этому зову. Вскоре Олег увидел, что стремительно приближается к одному из огненных сгустков значительно меньше остальных по размерам, и, в отличие от них, неподвижно висящем в пространстве. Его все быстрее и быстрее затягивало к нему, и, наконец, они соприкоснулись. От вспышки резкой боли и навалившейся слабости Олег на мгновенье потерял сознание.
Когда он пришел в себя, он находился на небольшом острове. Рядом с его ногами накатывались на каменистый берег бурные волны штормового моря. Невдалеке виднелся огромный огнедышащий вулкан, извергавший раскаленные камни, дымы и потоки лавы, а прямо перед ним стоял Гефест, глядящим на мага далеко не ласковым взором. Весь вид бога-кузнеца свидетельствовал о том, что он с огромным трудом удерживается от искушения задать Олегу хорошую трепку. За его спиной виднелась Младшая, лицо которой выражало глубокую озабоченность и сверкающая и переливающаяся всеми цветами радуги туманность, иногда превращающуюся в полупризрачную фигуру старика с безумной улыбкой на искаженном судорожной гримасой лице.
Первые слова, с которыми обратился к нему древний бог, приветственными тоже можно было назвать только с очень большой натяжкой: - ... ... ... ...![11] Что же ты творишь ...[12] придурочный! Какого ...[13] ты позволил этой ... ...[14] себя прирезать!
- Отец, держи себя в руках! - перебила его Младшая. - Не видишь, он только пришел в себя и пока еще не очень понимает ситуацию. Если мы хотим помочь Геле, нужно объяснять, а не припоминать цитаты из тролльского устного народного творчества.
Срезанный на середине длинной речи, цензурными в которой были только предлоги и соединительные частицы, Гефест примолк и озадаченно поскреб бороду:
- Ну... В принципе ты права, - наконец признал он. - Прости, не сдержался, - эти извинения явно были направлены не Олегу, а Младшей.
- Ладно. Слушай сюда, покойничек, - он вновь повернулся к Олегу. - Ситуация на букву 'Х', и если кто-нибудь подумает что 'Х' - это начальная буква слова 'хорошо', тот огребет от меня по морде для прочищения мозгов...
По мере рассказа Гефеста, Олег все более и более чувствовал свою вину.
Вкратце, рассказ бога сводился к следующему: Почувствовав приближающуюся смерть своего избранника, Гелиона попыталась отработанным манером выдернуть его душу, и воплотить здесь, в Ирии, благо огненное тело для этого воплощения было подготовлено ей заранее. Но - увы. На этот раз Олега убивали не пьяные гопники китайским ножом на захолустной улице, а по всем правилам приносили в жертвы не самому слабому типу с божественными замашками. Орхис через образовавшуюся мистическую связь уже потихоньку начал пожирать душу и силы Олега и вовсе не намеревался расставаться с такой заманчивой добычей. Чувствуя, что еще немного, и от её избранника останутся 'рожки да ножки' и то, в лучшем случае, она решилась на чрезвычайно рискованный, буквально самоубийственный поступок. Поскольку, Орхис обитал в созданном им субизмерении, прорваться в который силой не представлялось никакой возможности (иначе божественная семейка давно бы решила эту проблему), она пошла иным путем: наскоро подготовив огненное тело для воплощения его души и вдохнув в него на скорую руку немного энергии для того, чтобы он, воплотившись, хоть некоторое время мог обойтись без её поддержки, она использовала соединявшую их с Олегом связь, чтобы проникнуть в тот канал, которым Орхис соединил мир Эльтиана со своими 'Эмпиреями света', как обозвал божок созданное им субизмерение.
Это ей удалось. Разорванный появлением в нем столь могущественной сущности, канал выбросил полуобгрызенную душу Олега в Ирий, где она благополучно и воплотилась в предназначенное ей тело. Однако сама Гелиона оказалась затянутой в те самые 'Эмпиреи', где безусловным правителем и властелином являлся Орхис.
По прикидкам здесь присутствующих, время, которое саламандра, которая в общем-то была далеко не самым лучшим бойцом в этой вселенной могла продержаться против Орхиса на его территории сводилась к измеримо малой величине порядка десяти - двадцати минут. Таким образом, в данный момент она была бы уже мертва, если бы не присутствующий здесь Хронос.
Почувствовав опасность угрожающую его любимой внучке, и, не имея возможности помочь ей напрямую, старик поднапрягся и резко замедлил, почти остановил время во всем этом субизмерении. Так что в данный момент там прошло не более пары минут, и Гелиона будет оставаться жива еще как минимум месяц, а то и полтора абсолютного времени.
Почему столько? Да потому, что хотя могущество древнейшего из элементалей времени и очень велико, но и у него есть пределы. Впрочем, надежда на её спасения все же была. Орхис сильно пострадал во время битвы у Черной реки, и если бы Олег прошел слияние, став полноценным демоном, и обретя все полагающиеся умения, он мог бы воспользоваться тем же методом что и она: по соединяющей их связи прорваться в субизмерение и помочь ей в бою. Высшие демоны - бойцы очень высокого класса, и вдвоем у них были бы вполне реальные шансы на победу. И эта надежда питала родичей рыжей элементали ровно до того момента, когда они увидели воплотившегося Олега в своем маноре.
- Но... - не понял его раздражения Олег. - Раз это необходимо для помощи Гелионе, я конечно согласен на слияние! Сейчас скажу это демону, сольемся и поспешу на помощь. Фиг с ними, моими страхами...
- Скажешь демону? - нехорошо усмехнулся Гефест. - Ну-ну. Давай, скажи!
Олег привычно обратился внутрь своего сознания, туда где обитал Ариох, высший демон - яростное, могущественное и жестокое создание его разума и подсознания, всегда готовый поддержать, помочь, выручить из беды... Обратился... и ничего не обнаружил! Точнее не совсем ничего. Где-то далеко в глубине души шевельнулась слабая искорка ярости, бледная тень тех могущественных и нечеловеческих чувств, что он иногда испытывал в самом начале своего пребывания в Эльтиане, задолго до того как его демон приобрел черты самостоятельной личности, в первый раз прорезавшись в его сознании вкрадчивым шепотом 'Пища!'.
- Что? Почему? - Олег ошарашено осмотрелся вокруг, словно ища пропажу.
- Понял теперь? - Грустно усмехнулся Гефест. - Демон прикрывал твою личность до самой последней возможности. Собственно именно поэтому, ты сейчас и можешь разговаривать с нами, а не пускаешь сопли и слюни с криком 'Уа-уа', настоятельно требуя поменять подгузник. Прикрывал собой, своей сутью, яростью, памятью, ненавистью, силой! Всем, что у него было.
- И что теперь делать? - Олег никак не мог осознать масштабы произошедшей катастрофы.
- Не знаю. - Пожал плечами Гефест. - Демоны, конечно, очень живучие создания, так что рано или поздно он возродится... Вот только, в прошлый раз тебе для его развития до того момента когда стало возможным слияние потребовалось целых пять лет. Столько времени у нас нет.
- Ну, времени насчет скажу я вам ... - первый раз вмешался в разговор Хронос, приняв ненадолго человеческий облик.
- Мир раскрутить, ускорив время там,
- Спасения любимой внучки ради,
- Я мог бы... В миг один, для нас едва заметный
- Пять лет там пролетели бы легко.
- Да? - Заинтересованно взглянул на него Гефест. Было заметно, что он и сам был поражен могуществом древнего бога. - И ты можешь сделать это одновременно тормозя время в этих трижды проклятых Эмпиреях?
- Увы мне, стар я, и ослабли силы,
- Могущество мое не то, что ране было
- А Орхис, враг, силен.
- Три месяца могу я дать вам в Эльтиане,
- Секунд с полсотни в Эмпиреях минет за тот же срок.
- Слабей будь враг, я мог бы больше!
- Зачем ты пощадил недавно его храмы
- Коль хитростью сгубил
- Посланницу мою,
- То сам разрушить мог!
На этих словах гневный взгляд старика уперся в Олега.
Поняв, что от него ожидают ответа, тот пожал плечами.
- Дурак был. Виноват. Аталетта ... эта, уговорила не разрушать. Дескать, 'политические последствия...' - Передразнил он. При одном воспоминании о белобрысой королеве Фенриана в его душе метнулась жаркая и тяжелая волна ненависти.
- Смотрите! - неожиданно воскликнула Младшая. - Что это?
Вся троица немедленно уперлась в Олега тяжелыми, буквально давящими взглядами.
- Что такое? -
