Она прекрасно говорила по-английски. Вопреки романтическим стандартам, которые насаждаются в книгах и фильмах, Бегиме не была красавицей. Хотя существенно отличалась от остальных женщин племени. Кожа напоминала не жгуче-черный африканский кофе, а европейский кофе с молоком. И черты лица помягче: изящный носик, аккуратные губы. Похожа на мулатку.
– А далеко этот Большой мир?
– Не очень. Три пеших дневных перехода и двенадцать часов на автобусе.
Я знал, что африканские автобусы представляют собой чудовищную помесь шасси грузового автомобиля высокой проходимости и будки пассажирского салона, забираться в который надо по высокой и узкой железной лестнице. Сделать это без тренировки очень нелегко. Да и три дня через джунгли, даже в носилках – тоже не сахар. Однако, судя по всему, Бегиме подобные трудности не смущали.
Тропинка вывела к райскому уголку: впереди показался падающий водопад и белый трейлер.
– А это здесь откуда?! – поинтересовался я.
Бегиме небрежно взмахнула рукой.
– Купили в Большом мире.
– А как же табу? И откуда деньги? И как доставили?
Дочь вождя повторила свой жест.
– Это особый случай. И отдельный разговор. А доставили обычно: двадцать сильных воинов рубили дорогу и катили. Рубили и катили. Целый месяц. Специально для того и железные мачете купили.
Когда мы подошли ближе, из кустов вынырнули давешние охранники, один в желтой, другой в красной раскраске. На этот раз они не трясли своими копьями, а радостно улыбались и кланялись дочери вождя. Она погладила каждого по голове, и воины удовлетворенно опустились на корточки.
– Они охраняют твой дом? Чтобы ничего не украли?
Бегиме покачала головой.
– У нас нет краж. За кражу суровая кара. Поэтому вещи можно оставлять повсюду – никто не возьмет чужого.
– Но я видел у некоторых воинов форму и оружие, которые они взяли у других людей.
– Значит, вначале их убили. Это совсем другое дело. Когда хозяина убивают, вещь становится ничьей, и тогда ее может взять каждый…
Я подивился своеобразному представлению о пределах допустимого, которые творились в этом племени, но, как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Тем более в такой монастырь, где тебя могут съесть. При нарушении устава.
Бегиме забрала у меня сумку и вошла в аккуратный вымощенный дворик.
– Спасибо. Мне надо отдохнуть. Вечером увидимся.
Огромный турбовинтовой самолет медленно выкатился по бетонным плитам взлетной полосы к белой линии старта и замер на несколько секунд, дожидаясь команды руководителя полетов. Наконец сигнал поступил, и первый пилот до отказа двинул вперед массивные ручки газа. Четыре двигателя взревели, восемь вращающихся в противоположные стороны винтов яростно взбили откровенно прохладный воздух в мутную горячую смесь и растворились в разорванных молекулах кислорода, превратившись в бликующие круглые тени. С ревом набирая полную тягу, турбины стремительно разгоняли 170-тонную машину – пробежав полтора километра, она достигла скорости отрыва и тяжело взмыла над невысокими пологими сопками, на которых лениво паслись привыкшие к шуму олени.
Расхристанные пацаны, несмотря на легкую снежную крупу игравшие в футбол неподалеку от аэродрома, прекратили свое занятие и, приставив ладошки козырьком, наблюдали за взлетом.
– Стратегический бомбардировщик пошел! – со знанием дела сказал рыжий мальчишка лет четырнадцати в потертом шлемофоне. – Отец рассказывал – он может вокруг земли без посадки облететь!
– Да не, это не бомбардировщик, – возразил его сверстник, одергивая ушитую, но все равно великоватую летную куртку. – Видишь, у него впереди круглая елдовина торчит? У бомбардировщиков таких нет. Это разведчик…
– Много ты понимаешь, – огрызнулся рыжий. – Самый настоящий бомбардировщик!
Пока пацаны спорили, гигантский самолет превратился в маленькую серебристую точку и растворился в низких серых облаках. Он действительно походил на стратегический ракетоносец «Ту-95», по кодификации НАТО – «Медведь». Но на самом деле это была его модификация – дальний морской разведчик «Ту-95 РЦ», а яйцеобразная «елдовина» являлась уникальной станцией разведки и целеуказания с кодовым названием «Всевидящее Око». Она за короткое время фиксировала расстановку сил противника на площадях в миллионы квадратных километров и передавала карту оперативной обстановки на корабли, подводные лодки и командные пункты береговых ракетных частей.
Сейчас «Око» бездействовало. Только луч радарной развертки нервно описывал бесконечные круги на люминесцирующем экране, не утолщаясь и не раздваиваясь, а следовательно, демонстрируя отсутствие каких-либо препятствий, на военном языке – «целей», в радиусе двадцати километров. За толстым стеклом – сплошная серая вата, в кабине царила напряженная тишина: летчики не любят «слепых» полетов.
Прошло около получаса. На шести тысячах метров облака закончились, и стартовавший из хмурой осени Заполярья «Ту-95 РЦ» вынырнул в мир яркого лета: здесь царили чистое голубое небо и ослепительное белое солнце – пилоты даже опустили светофильтры шлемов. Конечно, никакого лета на самом деле не было и в помине, одна видимость: температура воздуха за бортом приближалась к минус пятидесяти. Но личный состав военной разведки привык к обманам и мистификациям.
Подполковник Симаков уверенно, но аккуратно шевелил штурвалом, завершая широкий вираж на юго-запад и стремясь плавно подогнать стрелку компаса к нужному делению. И, наконец, это ему удалось.
– Есть боевой курс, – сказал он и включил автопилот.
– Отлично! – Второй пилот майор Ильченко откинулся на спинку кресла.
Теперь можно было немного расслабиться: автоматика должна провести огромную машину от Северного полярного круга до Южного полушария. Хотя на маршруте с плечом одиннадцать тысяч километров автопилот еще никогда не обходился без вмешательства человека. И вряд ли обойдется на этот раз. К тому же одиночный полет на почти предельную дальность не дает поводов для расслабления. Особенно внеплановый и срочный полет, цели которого непонятны даже опытному экипажу.
– Кофе? – Самый молодой член экипажа – снайпер-штурман капитан Заносов принялся отвинчивать крышку огромного китайского термоса.
– Поберег бы, – рассудительно сказал бортинженер майор Высоков. – Нам лететь двадцать восемь часов…
– На столько все равно не хватит, – беспечно хохотнул майор. Недавно ему исполнилось двадцать восемь. И это был его первый
– Ну, пей, пей, – улыбнулся Высоков. – Вот женишься – научишься бережливости…
– Так куда мы летим, командир? – спросил Ильченко, непроизвольно понижая голос. Однако внутренняя связь донесла его слова до каждого. Так же, как и нарочито будничный ответ командира.
– Загляни в полетное задание, – буркнул Симаков. – Задача: «вскрыть» обстановку в Северной Атлантике.
Второй пилот хмыкнул.
– А с чего вдруг? Обстановку уже десять лет спутники «вскрывают». К тому же, трансконтинентальных полетов уже давно не было. И керосина постоянно не хватало. А тут – трах-бах – полетели! Девяносто тонн залили и дозаправка – столько же. Чем это объяснить?
– Да что ты меня все пытаешь, Саша? – махнул рукой командир. – Я действительно ничего не знаю! Вызвали в штаб, задачу поставили – и вперед! Сказали: отработаете качественно – ордена получите! Ну да они часто так говорят…
– Я пока жениться не собираюсь, – прихлебывая кофе из крышки, продолжил диалог с
