г. Спор и столкновение с папой Григорием VII произошли у него из-за
инвеституры. В те времена епископы пользовались не только духовной властью в
своей епархии, но часто и светской, являясь мелкими владетелями на правах
государей своего епархиального города с округом, и в этом смысле были
членами Германской империи и вассалами императора. Инвеститура значит
облечение властью. Этой суверенной властью, вассальной, однако, по отношению
к сюзерену-императору, последний как представитель феодальной монархии и
облекал епископов, посвященных в духовный сан римским папой. Папы со своей
стороны утверждали, что и светская инвеститура епископов принадлежит им, так
как вообще все государи, в том числе и император германский, являются
вассалами папы и царствуют лишь его милостью. Этот ультрамонтанский взгляд
папа Григорий VII провел на деле: смирил Генриха IV и заставил его явиться с
покаянием в Каноссу, наложив на него отлучение, разрешив его подданных от
присяги на верность императору и оказав воздействие германским курфюрстам в
избрании нового императора Рудольфа. Вспыхнула война; Генрих IV вошел с
войском в Рим, изгнал Григория VII, велел избрать на место последнего в 1080
г. Климента III (который считается антипапой) и заставил его короновать себя
в 1082 г. Позднее у него возникла распря с сыновьями, и он был в 1195 г.
низложен. Императорская инвеститура держала в своих руках весь епископат, а
император через епископов фактически господствовал над империей; это был его
аппарат управления и угнетения. Если бы к папе перешла власть инвестировать
епископов, то фактическим правителем Германской империи стал бы Папа
Римский. Кроме того, инвеститура в руках как папы, так и императора была
средством выкачивания денег от епископов: кто их инвестировал, тот и получал
от них определенные суммы денег. Все эти материальные моменты делают
понятной ту долгую и страстную борьбу между империей и папством, которая
разгорелась вокруг вопроса об инвеституре.
84 Рудольф - герцог Швабский, антиимператор германский с 1076 по 1080
г., был женат на сестре императора Генриха IV, погиб в битве при Мельзене
близ Мерзебурга в 1080 г.
85 Лепта св. Петра (denarius Sancti Petri) - собственно добровольное
пожертвование верных папе. Но папы накладывали эту 'лепту' на целые страны,
обязывая королей вносить им ежегодно известную сумму как бы в знак своей
вассальной зависимости от наместников Христа. Нередко короли очень
тяготились этим обязательством, но исполняли его, боясь церковного
отлучения. В церковной литературе на Востоке более принято слово 'лепта', на
Западе - 'денарий'.
86 Булла (Bulla) - папские указы, получившие некогда это название от
привешивавшейся к ним свинцовой печати. У древних римлян булла - свинцовый
шарик, который надевался детям на шею как предохранительный амулет. В
средние века на Западе и в Византии булла - свинцовый шарик, сплющенный для
получения таможенной пломбы со штампом лица или учреждения.
87 Крестовые походы - военные экспедиции из Западной Европы на Восток,
начавшиеся в конце XI в., продолжавшиеся свыше двух столетий, в значительной
степени имевшие целью грабительским путем получить восточные товары, столь
ценимые в Европе. Церковь, нуждавшаяся в восточных продуктах и привыкшая к
ним, с самого начала захватила руководство крестовыми походами, которым она
придала религиозный характер, проповедуя необходимость освобождения гроба
Господня от неверующих, наступавших на Сирию, Палестину и Малую Азию. На
Клермонском соборе 1095 г. монах Петр Амьенский, которому якобы во сне
явился Спаситель с указанием помочь бедственному положению христиан на
Востоке, увлек членов собора на борьбу за христианское дело, и папа Урбан II
собрал народ на широкой равнине в окрестностях Клермона и призвал
христианский мир на помощь не только Палестине, но и 'всем угнетенным
церквам восточным'. Призыв Урбана II имел успех в известной степени потому,
что папа объявил, что вооруженное паломничество в Святую землю заменит
епитимью за все грехи, в которых паломники исповедаются и раскаются.
Одновременно с индульгенцией крестоносцы получали освобождение от
подсудности светским судам и наравне с лицами духовного звания отныне
подлежали лишь духовному суду. Эта привилегия, сводившаяся фактически к
безнаказанности даже самых закоренелых преступников, действовала
притягательным образом на всяких бесчестных искателей приключений, число
коих было очень велико в рядах крестоносной армии. Церкви были особенно
выгодны крестовые походы, так как ходившие на Восток средние и мелкие рыцари
нуждались в средствах, которыми их и снабжала Церковь, получая в залог
принадлежавшие рыцарству земли. Дорожить последними у паломников было тем
меньше оснований, что уход их носил крайне неопределенный по времени
характер и в их отсутствие некому было следить за небольшими рыцарскими
имениями. Зачастую Церковь и без ссуды брала на себя заботу о покинутом
участке и округляла свои обширные владения землями крестоносцев. Земли эти
отдавались Церкви до возвращения крестоносцев из Иерусалима; а так как лишь
немногим удавалось вернуться из далекого похода, Церковь в долгие годы
крестовых походов накопила немало 'выморочных' имений. Если у погибшего и
оставались наследники, то Церковь искусно оспаривала их претензии, ссылаясь
на то, что она молится за душу умершего и что ей принадлежит поэтому
земельный участок покойного крестоносца. Первый крестовый поход - это
предприятие по преимуществу авантюристского французского рыцарства,
поглощавшегося более крупными земельными магнатами, мечтавшего об исчезающих
феодальных вольностях и искавшего возможности в далекой Палестине завести
приходившие в Европе в упадок феодальные порядки. Эти рыцари шли в первую
очередь в поисках земли. Но на борьбу с 'неверными' устремились и торговые
итальянские республики, которые вели выгодную торговлю на Востоке; победа
мусульман над Византией создавала для этой торговли большую опасность, и
спасение от гибели малоазиатских христиан было для итальянских городов
равносильно удержанию былой монополии торгового посредничества между Западом
и Востоком. К крестоносцам примкнуло много крестьян, которые видели в
заморской земле выход из того тяжелого положения, в котором они находились у
себя дома. Так разнообразные общественные элементы сгруппировались вокруг
лозунга 'Идем на освобождение Гроба Господня. Так хочет Бог!'. Люди шли -
кто за землей, кто за восточными товарами, кто из-за дарованных привилегий,
кто из-за легальной возможности грабить, кто ради освобождения в будущей
жизни от наказания за совершенные преступления. Как снежный ком, росла армия
крестоносцев на своем пути с севера на юго-восток: продолжавшийся с конца XI
в. голод и связанная с ним дороговизна гнали в армию безземельных крестьян,
городскую мелкоту, женщин, стариков, детей, калек и больных. Армия эта