иезуитом Добантоном и кардиналом Альберони. Они напомнили монарху правило,
рекомендованное его дедом Людовиком XIV, и вскоре он издал новый указ,
который аннулировал распоряжения первого. Этот документ датирован 28 марта
1715 года. В нем государь признает, что он слишком много уделял внимания
зловещим советам вероломных министров, одобряет запрещение инквизицией
произведений Маканаса (которые благоприятствуют прерогативам его короны),
восстанавливает отставленных членов верховного совета и хвалит поведение
кардинала Джудиче.
XI. Указ инквизиции против сочинения Маканаса охватывал тем же
запрещением и труды Барклая и Талона [159], потому что они защищают права
государя против притязаний римской курии, и Филипп V имел слабость позволить
и это в ущерб своему авторитету.
XII. Такое скандальное поведение не позволяет удивляться тому, что
инквизиторы занялись в то время квалифицированием как достойного осуждения
письма достопочтенного Палафокса к папе Иннокентию X (я его нашел в
Сарагосе), чтобы подготовить его запрещение. Нечего удивляться и тому, что в
1732 году они обнародовали другой декрет, который в труде епископа Мельхиора
Серо под заглавием О богословских местах вычеркивает тезис, по которому
возможны случаи, когда братское исправление позволительно без доноса на
еретика.
XIII. Подобное решение позволяет думать, что евангельское учение не
имеет никакого веса в делах религии, несмотря на всеобщее значение заповеди,
данной Иисусом Христом.
XIV. Святой трибунал недолго медлил с продолжением своих несправедливых
действий. 6 февраля 1744 года он запретил чтение напечатанного в трех томах
в лист труда Николаса де Хесу Беландо под заглавием Гражданская история
Испании, посвященного королю Филиппу V. Автор потребовал, чтобы его
выслушали на суде, но это требование привело только к его аресту
инквизицией. Дом Хосе Кирос принял на себя его защиту и вскоре разделил его
участь. О них можно справиться в статьях Беландо и Кироса в главе XXV.
XV. Эта суровость поражает тем более, что видишь, как в то же время
инквизиторы действуют крайне умеренно, когда идет речь о наказании
чудовищного множества детоубийств, совершенных монахами и монахинями города
Корельи и доказанных юридически. Если свидетели говорили правду, там было
более двадцати абортов и более тридцати убийств, совершенных над
новорожденными, большинство которых, по показаниям свидетелей, не были
крещены. Другие суды не преминули бы послать на эшафот всех сознавшихся в
таких ужасных проступках, чтобы устрашить новых возможных преступников. И
однако, при этом обстоятельстве, достойном быть отмеченным как единственное
в истории инквиА-торов, они обнаружили благость и милосердие, так часто
восхваляемые в их постановлениях, тогда как за единственный пункт
юрисдикции, который дом Хосе Кирос осмелился защищать против их правил, они
ввергли этого несчастного в подземную тюрьму, сырую, способную в три месяца
погубить самого здорового человека. Они поражают Маканаса изгнанием на
тридцать лет и лишают других должностных лиц их должностей, отличий,
имуществ и их семейств.
XVI. Среди процессов, с коими я ознакомился в Сарагосе, я открыл один,
очень похожий на процесс Корельи. Он был возбужден в 1727 году против
монахинь из местности Касбас и против брата Мануэля де Валя, францисканского
монаха. Однако в этом процессе мы не встречаем таких преступлений, как
детоубийство, договоры с дьяволом и вообще ничего такого, что могло бы
внушить ужас. Это только результаты слабости, сопровождаемые попытками
скрыть их от людей.
XVII. Среди осужденных р эту эпоху мы находим: дома Мануэля Мареса,
каноника-дудовника в Сарагосе, в 1716 году, дома Франсиско де Миранду,
каноника в городе Тарасоне, в 1719 году, дома Франсиско де Хименеса,
священника-настоятеля в Ансаниго, в 1736 году. Обвинения против них явились
скорее средством невежества и фанатизма доносчиков, чем результатом вредного
учения обвиняемых, которым вменили в вину только еретические положения о
прелюбодеянии.
Глава XLI
ОБ ИНКВИЗИЦИИ В ЦАРСТВОВАНИЕ ФЕРДИНАНДА VI
Статья первая
I. Умирая, Филипп V оставил корону Фердинанду VI, своему сыну от
первого брака с Габриэллой Савойской. Этот государь царствовал с 9 июля 1746
года до 10 августа 1759 года, когда он умер бездетным. Преемником его был
Карл III, король Неаполя, сын Филиппа V и Изабеллы Фарнезе, его второй жены.
Когда Фердинанд вступил на престол, инквизиция королевства имела своим
главой дома Франсиско Переса дель Прадо, епископа города Теруэля. По смерти
этого прелата в должности главного инквизитора выступил дом Мануэль Кинтано
Бонифас, архиепископ Фарсала, который оставался на этом посту до смерти
Фердинанда VI.
II. Хороший вкус в литературе в Испанском королевстве, подготовленный
при Филиппе V, особенно распространяется с царствования Фердинанда VI. На
этом основании установился взгляд, что восшествие Бурбонов на престол
Испании произвело переворот в системе святого трибунала. Однако эти государи
не издали никакого нового закона об инквизиции; они не внесли никаких
изменений в ее старинный кодекс и, следовательно, не препятствовали
жертвоприношениям многочисленных аутодафе, которые имели место в их
царствование. Но Филипп V создал в Мадриде королевские академии испанской
истории и испанского языка по образцу парижских и покровительствовал
дружеским и литературным сношениям нескольких испанских ученых, известных
хорошим вкусом, с теми, которыми обладала Франция со времени возрождения
наук и искусств в царствование Людовика XIV.
III. Дон Хуан де Феррерас, дон Хуан де Сантандер, дон Хуан д'Ириарте,
