человеков' {S. Cipr. ер. 55 ad Maximum presbiterum.}. Это поучение св.
Киприана на евангельскую притчу о плевелах избавляет нас от всех сомнений,
которые могли бы возникнуть на эту тему. Как говорит этот святой епископ,
людям не дана власть казнить еретиков по той же причине, что не было
позволено им выбирать плевелы от пшеницы в притче, и мы видели, как Господь
поручает ангелам отложить это разделение до жатвы, то есть до Божьего суда.
XXXVII. Тот же св. Киприан в 55-м послании св. Корнелию пишет: 'Не
должно удивляться, если один совершенный слуга покинут некоторыми другими
слугами, ибо Господь был также покинут своими учениками, несмотря на великие
чудеса и деяния, через которые им была явлена сила Бога Отца. Однако
необходимо отметить, что Господь не корил их за это и не угрожал им, но
повернулся к апостолам и сказал: Хотите идти за мной? Так он не нарушил
закон, дающий человеку свободу следовать по пути жизни или смерти… Что же
касается нас, мой возлюбленный брат, единственное, что в нашей власти, - это
всеми силами стараться не допустить, чтобы кто-то погиб по нашей вине. Ибо
если кто погибнет по доброй воле, из-за своих преступлений, не желая
возвратиться в лоно Церкви и покаяться, то мы не ответственны за его
погибель в день Страшного суда, ибо мы сделали все, что могли для его
спасения; наказаны же будут те, кто не послушал наших наставлений'. Так,
согласно св. Киприану, должно всячески увещевать еретика, не желающего
вернуться в лоно Церкви, и только в крайнем случае отлучать его; миссия
Церкви на этом заканчивается, ибо он свободен следовать по пути жизни или
смерти; а что касается епископа, он сделал достаточно, если дал виновному
добрые наставления, которые предписывает христианское милосердие.
XXXVIII. В послании 62 к Помпонию, говоря об отлучении согрешивших, он
пишет следующее: 'Бог когда-то установил смертную казнь для тех, кто не
повиновался священникам и судьям, и они гибли от реального меча, когда еще
существовало телесное наказание. Но теперь появилось церковное наказание для
тех верных рабов Господа, кто страдает от гордыни и упрямства, и они гибнут
от меча духовного, ибо отвергаются Церковью'.
XXXIX. Св. Киприан рассуждает здесь так же, как и в предыдущем тексте.
Ничего о телесной смерти: Церковь не желает, чтобы даже косвенно готовилась
передача еретика в руки светского судьи.
XL. Лактации в своем трактате Божественные установления, книга V, глава
XX, пишет: 'Не следует применять ни силу, ни поношения, ибо вера не может
быть внушена насилием. Рассуждением, а не наказанием должно склонять на свою
сторону. Пусть враги ваши применят свои способности. Если правда на их
стороне, пусть покажут ее, мы готовы их выслушать. Но мы не верим тем, кто
молчит, и не отступим перед теми, кто преследует. Они должны следовать за
нами или объяснить нам причины своего несогласия. Мы не завлекаем лживыми
обещаниями, что бы об этом ни говорили наши враги, мы довольствуемся тем,
что поучаем, доказываем и показываем. Так, мы никого не лишаем свободной
воли, ибо тот, кто не имеет веры и любви к Богу, не нужен Ему. Однако никто
из наших не покинул нас, ибо истина всех удерживает в лоне Церкви… Чтобы
показать вам, какова разница между истиной и ложью, достаточно заметить, что
наши враги не способны никого убедить своим красноречием, а тем временем меж
нами этим занимаются люди грубые и необразованные, ведь истинная природа
вещей глаголет сама за себя. Почему же тогда враги наши гонят нас, еще более
впадая в безумие, когда считают, что уже отказались от него? Убийство и
благочестие суть вещи диаметрально противоположные, и истина так же не
совместима с силой, как правосудие с жестокостью… Мы знаем, что в мире нет
ничего более полезного, чем христианская религия, и что необходимо защищать
ее всеми возможными средствами, однако враги наши заблуждаются относительно
способа защиты, который ей подобает. Она должна защищаться, не убивая, но
умирая, не жестокостью, но терпением, не поруганием, но верой. Из этих вещей
одни хороши, а другие дурны, в религии же должно быть доброе, а не дурное.
Если отстаивать ее ценой крови, пыток и казней, она не будет защищена, а,
напротив, осквернена и поругана. Ибо нет дела более добровольного, чем вера:
ее незамедлительно теряет всякий жертвователь, лишенный свободы воли. Отсюда
следует, что разум велит нам отстаивать религию своим терпением и смертью, в
них хранится вера, что благоприятно Богу, на вере же возрастает влияние
религии' {Lactatius. Instit. divinae. Lib. 5, cap. 20.}. Поучение Лактация
не нуждается в комментариях применительно к нашей теме. Яснее нельзя
выразить, что обращения еретиков, произведенные инквизицией, не имеют смысла
и противоречат сути и духу христианской религии.
XLI. Св. Афанасий, епископ и патриарх Александрии, в одном своем
послании {S. Athanasius in epistola ad solitariam vitam a gentes.} выступает
против ариан, преследующих католиков, и упрекает их в неуважении принципов,
на которых покоится христианская религия, а именно: принципов свободы и
убеждения, и, между прочим, пишет следующее: 'Если постыдно, что некоторые
католические епископы, охваченные страхом пред арианами, поменяли свои
убеждения, то как еще более постыдно для этих последних, действовать
методами, подобающими лишь людям, не уверенным в правоте своего дела! Так,
диавол, на стороне которого никогда не было правды, идет в бой, вооружившись
топором и секирой, и взламывает двери души, дабы войти в нее. Спаситель, по
мягкости своей, поступает совершенно иным образом: '…если кто, - говорит
он, - хочет идти за Мною и стать Моим учеником…' и т.д. И учит нас, что,
когда Он ищет кого, не войдет в дом силою, но, подойдя к двери, постучит и
скажет: Сестра моя, супруга моя, открой мне. И если откроют Ему - войдет, а
если не захотят открыть Ему, уходит. Действительно, истина жаждет
провозглашения не мечом и дротиками или каким-то иным оружием, а путем
убеждения и наставления. Но откуда возьмется свобода, необходимая для
уверения, если господствует страх перед императором? И какая польза от
наставлений, если несогласные изгоняются или предаются смерти?'
XLII. 'Не достаточно назвать ариан язычниками, ибо они еще дальше
отстоят от христианства, чем последние. Их обычаи более присущи диким
зверям, нежели людям, в их поведении больше жестокости, чем у палачей. Они
гораздо хуже других еретиков и не заслуживают даже сравнения с язычниками,
которых они оставили далеко позади в этом отношении. Я слышал, что некоторые
Отцы Церкви вспоминали по этому поводу правление Максимилиана, деда
императора Константина, эпоху больших гонений на христиан, когда язычники,
спасая, часто укрывали их, и предпочитали даже заплатить значительный штраф
или пойти в тюрьму, но не выдать, где скрываются доверившиеся им гонимые
христиане. Невзирая на опасность для собственной жизни, они делали для
христиан все, что сделали бы и себе. Ныне же вызывающие восхищение авторы
новой ереси (известные лишь своим искусством готовить западни) ведут себя
совсем иначе. Палачи по доброй воле, они смотрят как на врага не только на
католика, скрывающегося от них, но и на того, кто дает ему убежище. Таковы
они: жестокие по природе, человекоубийцы, преемники иудина бесчестия… Эта
