противоречит ли поведение инквизиторов привилегиям королевства. Осужденный
был казнен только после того, как было объявлено, что их поведение не
представляло никакого беззакония. В то же время депутация королевства
жаловалась в Риме на злоупотребления цензурами, к которым прибегал святой
трибунал в подобном деле против Антонио Гамира.
IV. Этот испанец был в тюрьме манифестированных. Инквизиторы
потребовали его выдачи. Но заместитель верховного судьи, который должен был
разбирать еще не законченное дело, отказался, в согласии с другими членами
трибунала, уступить требованию святого трибунала. Инквизиторы отлучили от
Церкви заместителя. Постоянная депутация королевства, принявшая на себя
защиту судьи как связанную с защитой своих привилегий, была подвергнута той
же анафеме. Она обратилась к папе, который отказался выслушать ее
посланников и велел ей обратиться к главному инквизитору. Между тем папа
умер; а когда его преемник Григорий XIII вступил на престол первосвященника,
депутаты возобновили свои настояния.
В 1572 году верховный первосвященник послал главному инквизитору
специальное бреве. Анафема, выпущенная два года тому назад против депутатов,
не была снята. Так как заместитель главного судьи умер в этот промежуток,
инквизиторы строго запретили дать ему церковное погребение. Депутаты велели
забальзамировать его тело и сохранили его в этом состоянии, пока добивались
в Риме исхода своего дела, которое уже стоило им более ста шестидесяти тысяч
франков. Наконец они получили декларацию, которая разрешала им оказать
покойному почесть христианского погребения. Эта церемония произошла в 1573
году с большой торжественностью, между тем как принципиальный вопрос
оставался отложенным до генерального собрания кортесов, которое должно было
происходить под председательством Филиппа II в городе Монсоне в 1585 году.
Депутаты нации жаловались королю на злоупотребления инквизиции властью,
случившиеся при них и происшедшие раньше, о которых они помнят. Было
постановлено, что до истечения шести месяцев будут назначены арбитры со
стороны инквизиции и депутации для прекращения разногласий; если инквизиторы
не захотят войти таким путем в соглашение, депутаты обратятся к главному
инквизитору; они пошлют ему изложение своих жалоб, и если он тоже откажется
их удовлетворить, то они обратятся к самому папе. Дело на том и
остановилось. Когда поднялся вопрос о посылке комиссаров в Рим, инквизиторы
использовали все средства, чтобы провалить этот план.
V. Антонио Перес сообщил обо всем этом графу д'Аранде и другим лицам,
чтобы они позаботились о средствах воспрепятствовать нарушению прав, которое
им угрожает. Дон Диего Фернандес де Эредиа, барон де Барволес (брат и
предполагаемый наследник графа де ла Фуэнтеса, гранда Испании), который был
тесно связан дружбой с этими людьми, показал впоследствии (в уголовном деле,
которое привело его к эшафоту), что граф и Перес условились убить маркиза
д'Альменара, потому что король и граф де Чинчон в случае убийства маркиза
д'Альменара откажутся от плана посылать в Арагон вице-королем кастильца,
который не преминет уничтожить одну за другой все наиболее важные привилегии
королевства.
VI. Когда Антонио Перес вышел из тюрьмы королевства для того, чтобы
быть перевезенным в тюрьму святого трибунала, он поручил двум своим слугам
уведомить об этом дона Диего Фернандеса де Эредиа и многих других дворян.
При этом известии арагонцы возбудили население Сарагосы к мятежу криками:
'Измена, измена! Да здравствуют привилегии! Смерть изменникам!' Меньше чем
через час более тысячи вооруженных людей отправились к маркизу д'Альменару и
были так свирепо настроены, что убили бы его совсем, если бы он не был
отведен поспешно в королевскую тюрьму, где умер на четырнадцатый день
вследствие нанесенных ему ран. Повстанцы угрожали также архиепископу, обещая
лишить его жизни и поджечь его дом, если он не добьется от инквизиторов
возвращения Переса и Майорини в тюрьму королевства. Тем же они угрожали
вице-королю, епископу Теруэля. Собравшись в числе более трех тысяч, они
стали поджигать замок Альхаферию (старинный дворец мавританских королей
Сарагосы), крича, что следует бросить в огонь инквизиторов, если они не
отдадут узников. В тот день произошло много значительных событий в городе,
потому что дом Альфонсо Молина де Медрано упорно старался обуздать
мятежников, несмотря на дважды возобновленные настояния архиепископа,
епископа вице-короля, графов д'Аранды и де Мораты и некоторых других дворян
из высшей знати Арагона. Однако, видя, наконец, что народное брожение и
опасность быстро увеличиваются, он, по-видимому, уступил и объявил, что не
позволит вернуть свободу узникам, но заменяет им тюрьму святого трибунала
тюрьмою королевства и поручил епископу вице-королю и графу д'Аранде
перевести их туда, что и было исполнено в тот же день, то есть 24 мая.
VII. Инквизиторы уведомили обо всем этом верховный совет. Многие из их
сторонников, опасавшиеся за свою жизнь в Сарагосе, прибыли в Мадрид. Они
помогали маркизу д'Альменаре в его интригах и в усилиях к приведению в
исполнение намерений короля вопреки фуэросам королевства. В их числе
находились секретарь этого агента короля, его мажордом и его конюший,
доставившие ему свидетелей против Переса и постаравшиеся подкупить его слуг,
чтобы заставить их дать показания против него, как Перес доказал это
впоследствии перед коррехидором Сарагосы.
VIII. Инквизиторы, считая свое положение тем более критическим, что они
не могли никого арестовать, написали несколько писем комиссарам святого
трибунала Арагона. К некоторым письмам было приложено специальное извещение
комиссии, поручение, переданное помощникам верховного судьи, а также декрет
последнего для доказательства того, что они не врывались в тюрьму
королевства, а удовлетворились принятием лиц, выданных им верховным судьей.
Другие письма сопровождались буллою св. Пия V от 1 апреля 1569 года
относительно противящихся отправлению службы святого трибунала и повелевали,
чтобы те, кто навлек на себя церковные кары, добровольно явились с просьбой
об отпущении и объявили себя виновными, а также сообщили о других лицах,
которые находятся под угрозой того же отлучения. Они предполагали
обнародовать указ, чтобы объявить отлученными поименно некоторых лиц, уже
отмеченных в реестрах святого трибунала, как препятствовавших исполнению
приказов, данных инквизиторами, но архиепископ отсоветовал это делать. Между
тем в Мадриде выслушали как свидетелей лиц, прибывших из Сарагосы и
известных своей преданностью делу короля. Из их показаний вытекало, что
графы д'Аранда и де Мората, бароны де Барволес, де Бьескас де Пурой, де ла
Лагуна и некоторые другие из числа местной знати с самого начала побуждали
народ к мятежу и разжигали смуту, убеждая, что король посягает на фуэросы
Арагона.
IX. Постоянная депутация королевства, в круг обязанностей которой
входила защита политической конституции, полагала, что ее могут обвинить, по
крайнее мере, в пренебрежении своими обязанностями. Поэтому она попыталась
