Несколько минут Такуко ничего не отвечал, потом сказал уже гораздо спокойнее:
– Брат, ты сам знаешь, что я никогда так не сделаю.
Ворон резко развернулся на тропинке и посмотрел в глаза брату:
– А почему бы и нет? Возвращайся по нашему пути, встретимся в деревне.
Такуко отрицательно покачал головой.
– Нет. Ты мне брат, и я никуда не пойду без тебя. Мы вместе прощались с матерью, отправляясь в долгий путь. Мы должны вернуться в деревню тоже вместе.
Ворон взглянул на Тэсс. Она воспользовалась задержкой и отдыхала, прислонившись к дереву.
– Брат, послушай. Я не могу объяснить тебе, почему я так поступаю, но я должен быть уверен в безопасности этой женщины.
– Да-да. – К Такуко вновь вернулось его обычное хорошее настроение. – Я-то как раз все понимаю, – сказал он. – Даже то, чего ты сам не понимаешь. Красивые волосы, крепкие зубы, стройное и сильное тело. Эта женщина хороша, хотя у нее такая бледная кожа.
Ворон пихнул брата дулом своего мушкета:
– Закрой рот! Сейчас же! Ты просто глупый мальчишка.
Такуко рассмеялся и быстрым шагом пошел по тропинке вперед мимо Тэсс. Ворон задержался возле нее.
– В чем дело? У тебя снова болят ноги?
– Нет-нет, – поспешно проговорила Тэсс. – Все хорошо. Эти мокасины… Я совсем не чувствую их на ногах. Как в тапках.
Она поняла, о чем разговаривали братья. Ей было очень неловко. Она не хотела быть им обязанной.
– Ворон, я очень благодарна вам за все, что вы сделали для меня. Я знаю, что ваш брат не хочет, чтобы вы меня провожали до дома. Я и сама не хочу причинять вам беспокойство. Не нужно провожать меня до Аннаполиса. Я найду дорогу сама. Скажите только, куда идти. Укажите мне направление. Ведь это недалеко отсюда? И потом… Дядя наверняка уже ищет нас. – Она умолкла и добавила: – Меня и Джоселин.
– Я говорил правду, когда сказал, что мне не трудно проводить тебя. Аннаполис недалеко отсюда. Мы можем быть там до заката, если поспешим.
– Неужели это так близко? – радостно воскликнула Тэсс.
Он кивнул.
Не глядя на него, Тэсс спросила:
– А потом, когда вы проводите меня, куда вы пойдете?
Она и сама не знала, зачем задала этот вопрос, наверное, просто чтобы поддержать разговор.
– Мы возвращаемся в свою деревню. Мы были на Великом Совете племен, на северо-западе. Мы должны передать своим его решение, рассказать о том, что решили другие делавары.
– А что они решили?
Они все время шли рядом, бок о бок, хотя Тэсс это было нелегко.
– Большинство наших племен переместились на запад, подальше от бледнолицых, их мушкетов и виски. Но некоторые вожди упрямы. Трудно бросать насиженные места, отдавать врагу родную землю. Землю, где жили твои предки.
Тэсс кивнула. Ее тронул грустный голос Ворона. Она почувствовала, как у него болит душа за свой народ. Раньше она никогда не задумывалась, что значит для индейцев появление белых в их родных местах. Она слышала только мнение о них англичан: индейцы – изверги и бандиты.
– Пришло время и нашему племени решать, уходить на запад или оставаться на месте. Если оставаться, то нам придется заключать союз с французами против англичан и предоставить им своих воинов. – Он помолчал. – Война – дело трудное для всех людей.
– А разве вы не можете просто остаться на своей земле и ничью сторону не принимать?
– Беловолосые не дают нам такой возможности. Если мы не подчинимся им, то они придут ночью и сожгут наши вигвамы, изнасилуют наших женщин и убьют мужчин.
– Да, выбор невелик, – согласилась Тэсс. – Либо бросить родную землю и все, что вам принадлежит, либо принять участие в чужой войне.
Ворон тяжело вздохнул.
– Не могу решить, что для нас лучше. Ирокезы были нашими врагами долгие годы. Теперь они делают свои набеги все дальше и дальше на юг, даже на запад.
– Как те, кто похитил меня? – спросила Тэсс.
Ворон кивнул.
– Некоторые ленапе объединяются с французами потому, что больше ненавидят англичан. Французы ведут с нами переговоры, они хотя бы что-то обещают нам. Англичане же просто выгоняют индейцев с их земли. Я боюсь, что если мой народ примет участие в войне, присоединившись к армии, любой армии, то мы все погибнем. Ленапе погибнут…
Тэсс опустила голову:
– Значит… Я – англичанка… Если вы будете воевать за французов, то станете моими врагами?
