От этой мысли Сэмми стало немного легче.
– Генри, Генри, – шутливо сказала она. – И что с вами делать!
– Я скажу тебе, что со мной делать. В субботу ты наденешь самый открытый купальник, чтобы я мог пожирать влюбленными взглядами твои члены.
– Мои – что?! – Рассмеявшись, Сэмми потянулась к стоявшей перед ней чашке кофе. – Генри, ведь вы же знаете – я не ношу бикини.
Рука Сэмми застыла на полпути к чашке – в дверях стоял Ник Эллиот. На губах его играла понимающая улыбка, не оставлявшая никаких сомнений в том, что он слышал последнюю фразу.
Словно не расслышав слов Сэмми, Генри продолжал:
– Члены. Понимаешь? Руки, ноги. И у тебя наверняка есть бикини. Эй, Сэмми! Ты еще здесь?
– А… Да. – Сэмми отвела взгляд от лица Ника. – Да, я здесь.
– У тебя какой-то странный голос. Что-то не так?
Не так? А что могло быть не так?
– Да нет, все в порядке.
– Значит, ты приедешь в субботу?
– Да.
Сэмми очень не хотелось, закончив разговор, остаться один на один с Ником, но Генри, распрощавшись, повесил трубку. Сэмми захотелось все объяснить Нику, оправдаться перед ним, но он заговорил первым:
– После вчерашней сцены в больнице я подозревал, а теперь я знаю точно, как вы получили эту работу.
Сэмми резко повернулась к нему лицом. Внутри у нее все сжалось.
– Нет, – сказала она, – не знаете.
– Неужели? – Ник поднял одну бровь.
Волевая и властная. Сейчас ей как никогда требовалось быть волевой и властной. Сэмми высоко подняла голову.
– Я люблю говорить прямо, мистер Эллиот. Если хотите что-то сказать мне или о чем-то спросить, почему бы вам не сделать этого сейчас?
Ник приблизился, не вынимая рук из карманов.
– Не надо пытаться одурачить меня, мисс Карлмайкл. Вы прекрасно понимаете, на что я намекаю.
– Тогда почему бы вам не произнести это вслух?
Он медленно покачал головой.
– Не думаю, что стоит это делать. Если вы собираетесь продолжать на нас работать, пусть это лучше останется невысказанным.
Ник оглядел комнату, похожую на голубятню, и явно остался недоволен.
– Я только что из производственного отдела. Насколько я понимаю, это вы отвечаете за работу новой компьютерной системы трассировки.
Резкая смена темы разговора застала Сэмми врасплох. С утра он поставил под угрозу ее работу, только что обвинил в том, что она была любовницей его отца, а теперь вдруг решил обсудить производственные проблемы! Сэмми глубоко вздохнула, чтобы не разрыдаться.
– Да, это я предложила установить новую систему.
– И на сколько же вы разорили таким образом фирму?
– Это стоило около миллиона долларов.
Ник скривил губы.
– А вам знаком такой термин, как «окупаемость основных капвложений»?
Сэмми с трудом сдерживалась. Он что, считает ее полной идиоткой? Как могла она достичь своего теперешнего положения, не зная подобных терминов?
Ах да, у Ника ведь были собственные идеи относительно того, как ей удалось продвинуться по службе. Не стоило подливать масла в огонь, ссорясь с новым начальством, поэтому Сэмми сказала, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно спокойнее:
– В своей объяснительной записке я написала, что машина должна окупиться через три года.
– И она окупится?
– Да.
– Похоже, вы весьма и весьма уверены в себе.
– Я уверена в машине. – Взяв со стола доклад, который она только что закончила, Сэмми протянула его Нику. – Когда вы прочтете вот это, то поймете, что, если производственные показатели удержатся на сегодняшнем уровне, машина окупится даже на полгода раньше.
– А зачем нам вообще понадобилась вторая система трассировки?
