Именно там Нику сейчас хотелось бы быть больше всего на свете, но он не стал сообщать об этом отцу.
– А разве не за это мы платим Сэмми? – спросил он вместо этого.
– Ты хочешь сказать, что послал ее одну в этот вертеп?
– Я никуда ее не посылал. Я вообще не знал, что она уехала, пока не обнаружил это сегодня утром.
– А кто же поехал вместе с ней? Я никогда не отпустил бы Сэмми одну.
Снова нападки на его стиль руководства!
– Сэмми – большая девочка, Генри. Она столько сделала на заводе за последние три года, так что это наверняка не первая ее выставка.
– Именно первая! И еще это ее первое путешествие за пределы Оклахомы, возможно, вообще ее первое самостоятельное путешествие. И я точно знаю, что Сэмми никогда раньше не летала самолетом.
– Ты смеешься? Женщина, которая спит и видит, чтобы мы снова строили свои самолеты, никогда не летала?
– Строить самолеты? Кто это собирается строить самолеты?
– Мы, если дать волю Сэмми.
Генри улыбнулся.
– Я знал, что у этой девочки есть голова на плечах. Но я не шучу – она действительно полетела в первый раз. И что ты собираешься делать по этому поводу?
– Полечу за ней.
– А какое отношение имеет все это к производству самолетов?
– Никакого. – Ник протянул отцу папку с информацией по «Теодолиту». – Вот ее последние предложения. Просмотри их. Я снова заеду к тебе в пятницу или в субботу.
– Так в пятницу или в субботу?
– Как только вернусь из Чикаго. Как зовут нашего пилота?
– Марк Хейвуд. Ты собираешься лететь на «Скайберде»?
– Думаю, да. А тебе разве не кажется, что нашему директору отдела передовых технологий пора полетать на самолете, выпущенном фирмой?
Всю дорогу до машины Ник раздумывал, что означала эта странная усмешка, появившаяся на лице Генри после его последних слов. В общем, это не имело значения. Ник полетит за Сэмми, что бы и кто бы ни думал по этому поводу. Боже правый! Сельская девчонка из Оклахомы, которая никуда и никогда не ездила сама, – одна в Чикаго!
Оклахома-Сити был по сравнению с Чикаго совсем небольшим городом, народу здесь было в три раза меньше.
Всю дорогу Ника преследовали мысли о мошенниках, бандитах и насильниках, которыми кишел Чикаго.
Он знал, что всю ночь не заснет от беспокойства.
9
Во вторник утром Ник чувствовал себя так, словно в глаза ему насыпали песка. Он позвонил по телефону Марку Хейвуду, и тот с готовностью согласился доставить его в Чикаго.
Нику нелегко было просить Марка об этом. Летчику всегда неприятно просить другого сесть вместо него за штурвал. Но Ник понимал, что не летал уже несколько месяцев. К тому же он не выспался и мысли его были в беспорядке. В таком состоянии нельзя подниматься в воздух.
Он использует время полета, чтобы просмотреть последние данные о производстве. Если, конечно, сможет все это время не думать о Сэмми.
Возможно, полететь за ней было не самой лучшей идеей. Сэмми продолжала занимать его мысли. Может ли он доверять самому себе? Сумеет ли он удержаться в поставленных рамках, оказавшись вместе с этой женщиной вдали от дома, вдали от всего, что было привычно обоим?
Однако после того, как Сэмми в последний раз отреагировала на его страстные речи, ему почти не о чем было волноваться. Если он позволит себе лишнее, она быстро поставит его на место. Да она просто голову ему оторвет, если он еще раз попробует приставать! Сэмми вполне устраивают их дружеские отношения, и ему придется с этим смириться.
Может, он даже не останется в Чикаго, просто проверит, все ли в порядке с Сэмми, и вернется домой.
«Тогда, может быть, надо было просто позвонить ей, ты, осел?!»
Когда Хейвуд посадил «Скайберд» в аэропорту Чикаго, Ник с возмущением понял, что провел почти весь полет в мыслях о Сэмми. Он тянул всю дорогу стакан с виски с содовой, а к работе даже не прикоснулся.
– Сейчас торговая выставка, и в отеле «Палмер-хаус» может не быть мест, – предупредил Ника Марк.
– Ничего, найдут.
Ник не для того летел к Сэмми, чтобы бегать полдня по городу в поисках жилья.
Однако в «Палмер-хаус» пузатый клерк только покачал головой в ответ на вопрос Ника.
