Глаза Сэмми потемнели.
Нику казалось, что его сердце бьется прямо о ребра.
– О Боже, что ты делаешь со мной!
– Что… я делаю?
Ник снял с плеча правую руку Сэмми и положил ее себе на сердце.
– Вот что, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты это чувствовала. Чувствовала, что ты делаешь с моим сердцем. – Он крепко прижал к себе бедра Сэмми. – И не только с сердцем.
Ник закрыл глаза, наслаждаясь каждым движением Сэмми, которая крепко прижалась к его возбужденной плоти. Голова ее была на уровне щеки Ника. Мягкий цветочный запах, исходивший от волос Сэмми, казалось, проникал ему в мозг, туманил его сознание. Он еще крепче прижался к ней.
– Ник!
Дыхание Сэмми щекотало подбородок.
Ник отпрянул и внимательно посмотрел в лицо Сэмми. Он был почти уверен, что зашел слишком далеко, что сейчас взгляд ее снова станет холодным, осторожным.
Но этого не произошло. Он читал во взгляде Сэмми огонь и страсть, которые были ничуть не меньше его собственных. Этот взгляд чуть не свел его с ума. Ник провел пальцем вдоль «молнии» на спине платья Сэмми.
– Давай выбираться отсюда.
Сэмми впилась ногтями в его шею. Он не знал, считать это знаком согласия или протеста, пока Сэмми не прошептала прямо ему в ухо:
– Да.
Нику не хотелось отпускать Сэмми даже на то время, которое требовалось, чтобы выбраться из толпы танцующих, но он прекрасно понимал, что, если они останутся еще хоть на минуту на танцплощадке, среди множества тел, движущихся в такт трепещущим звукам джаза, прижавшись друг к другу, касаясь друг друга грудью, бедрами, с ним произойдет нечто такое, что смутит и расстроит их обоих. Еще одно объятие и страстный, хотя и быстрый поцелуй – и Ник отпустил Сэмми и проводил обратно за столик. Потом он даже не мог вспомнить, чем объяснил Анри и Марго, что неожиданно прерывает вечеринку, это мало его волновало. Он помнил только, что время, которое прошло с того момента, когда они покинули танцплощадку, до того, когда оба, стараясь не касаться друг друга, вышли из лифта на этаже, где находились их номера, показалось ему вечностью. Ник больше не осмеливался дотронуться до Сэмми, пока они не останутся наедине.
Когда Сэмми открыла дверь номера, Ник оперся рукой о косяк и глубоко вздохнул. Если бы сердце его могло забиться еще сильнее, оно бы просто выскочило из груди.
У Сэмми был точно такой же номер, как и его, находившийся напротив. Ник едва замечал элегантную обстановку и великолепный ковер на полу. Отметил только, что окна номера Сэмми выходят на реку, не то что у него, но и это не слишком его волновало.
Его волновала только Сэмми, он видел только, как настольная лампа отбрасывает свет на ее рыжие волосы, то, как она обняла себя за плечи, словно ей было холодно, как, сделав несколько шагов, нерешительно обернулась к нему.
– Ник?
Он снова глубоко вздохнул.
– Ты пригласишь меня зайти?
Видно было, как вздымается под шубкой грудь Сэмми.
– Да, – прошептала она.
Ник ощутил, как внутри все напряглось.
– Я ведь не уйду, Саманта. Ты знаешь, что случится дальше. И ты все равно приглашаешь меня?
12
Сэмми проглотила комок в горле. Во взгляде Ника пылал такой огонь, что можно было обжечься. Да, она знала, что произойдет, знала, чего хочет.
Сэмми уронила сумочку, повела плечами – и шубка тоже оказалась на полу.
– Я все равно приглашаю тебя.
Ник входил в комнату медленно, словно следя за каждым своим движением и не сводя глаз с Сэмми. Наконец он закрыл за собой дверь, и в тишине раздался щелчок замка.
Сэмми вдруг снова охватила дрожь, вместе с которой вернулись прежние сомнения. Господи, что она делает? Сейчас она вступит с Ником в самые близкие отношения, какие могут связывать мужчину и женщину. А ведь он явно пользовался успехом и был человеком искушенным. Она же…
Когда руки Ника коснулись ее обнаженных плеч, Сэмми вздрогнула.
– Что-то не так? – тихо спросил он.
Сэмми почувствовала, что не может больше смотреть ему в глаза.
– Сэмми! Саманта!
Сэмми зажмурилась. Да, она хотела этого, она по-настоящему этого хотела.
– В чем дело?
