— Так я и думала, — вздохнула Люси, не сводя глаз с точки на полу, куда должен был упасть оставшийся от послания пепел, но никакого пепла там не было. — Но почему опринкиане сомневаются в вокийцах?
— Опринкиане боялись того, что только что произошло. Стоило лишь заработать филиалу товарной биржи Сектора, как некоторые наши особо рьяные и совершенно невежественные в межпланетной политике инвесторы вбухали громадные капиталы в то, что показалось им выгодным вложением средств. Фьючерсы вокийцев выглядят привлекательно из-за своей баснословной дешевизны. Между тем вложение средств во фьючерсы каких-либо народов считается самым рискованным бизнесом в Галактике, судя по тому, о чем я узнал ходе обучения. Ну, ты представь себе, что бы сейчас ожидало того, кто всего несколько недель назад вложил средства в джактальские фьючерсы.
— Думаю, кое-кто их вложил — наверняка, — задумчиво проговорила Люси.
— Это запросто, — кивнул Том. — Еще бы! Этим созданиям, наверное, представлялось, что джактальские фьючерсы — надежнейший способ инвестиции в Галактике. И уж конечно, того, что только что вытворили наши умники с Земли, с нетерпением ожидали биржевые «акулы» Сектора. Они незамедлительно скупили продаваемые акции джакталов и теперь требуют, чтобы их незамедлительно выкупила Земля.
— С какой стати? — возмутилась Люси. — С какой стати мы должны оплачивать джактальские долги?
— Не забывай, — напомнил жене Том, — что Совет Сектора временно назначил нас преемниками космической империи джакталов.
— Что ж, — пожала плечами Люси, — в таком случае мы должны воспользоваться джактальской казной и расплатиться с этими «акулами».
— Если бы! — фыркнул Том. — В данном случае мы являемся как бы доверенными лицами без права действия. Империя, временно переданная под чей-либо протекторат, всесторонне защищена галактическими законами от того, чтобы ее казна использовалась для каких-либо целей теми, кто назначен ее опекунами. Вот почему воротилы требуют с Земли оплаты в товарах.
— Ну, тогда надо сказать им: пусть подождут, пока мы не вступим во владение джактальской казной.
— Сказали, — вздохнул Том и нахмурился. — Дело не в этом. Дело в том, что все случившееся незамедлительно сказалось на ситуации с вокийскими акциями. Кризис.
— Кризис? — воскликнула Люси. — Объясни, в чем же он выражается?
— Он выражается в том, — угрюмо отозвался Том, — что у рынка, если представить его в виде бочки, выбито дно. Теперь на Кайяно нельзя отказаться от вокийских акций, а когда они будут обесценены. Совет Сектора берет на себя ответственность и устанавливает сроки оплаты акций расой-банкротом, причем выплаты должны начинаться немедленно. На Земле уже вовсю идет погрузка ценнейших минералов и другого сырья, предназначенного для реализации на рынках Сектора с тем, чтобы начать выплаты тем биржевым дельцам, которые всучили нам вокийские фьючерсы. Естественно, со временем Землю обдерут как липку, и то еще придется взывать к помощи межпланетных кредиторов.
— Но при чем тут выплата, я не понимаю? Если покупатель при покупке оплатил стоимость акций? Разве однократной оплаты недостаточно… — Люси умолкла. — Погоди! Не хочешь ли ты сказать, что вокийские фьючерсы — это что-то типа торговых обязательств, продаваемых на Земле? Ты покупаешь акции — с целью выиграть на разнице, — платишь пятьдесят долларов за что-то, что на самом деле стоит пять тысяч, но в итоге оказываешься кому-то должен все пять тысяч, когда цена на рынке падает до нуля.
— Именно! — подтвердил Том. С минуту супруги молчали.
— Ну, ладно, — в конце концов пожала плечами Люси. — Хорошо хоть, что все это случилось без нас, и это не будет нас касаться до тех пор, пока мы не вернемся домой, поэтому…
— Не правда! — воскликнул Том. — Ты и я в данное время являемся временными членами Совета, не забывай! А это значит, что прежде всего нас могут обвинить в том, что мы согласились управлять Джактальской империей.
— Но это же неразумно!
— Конечно, неразумно, — согласился Том. — Однако господин Валгинда думает, что именно для этого-то — чтобы обвинить нас — воротилы галактического бизнеса и всучили нам вокийские фьючерсы.
— Чушь какая-то! — воскликнула Люси. — Ни одному здравомыслящему че… существу в голову не придет поверить, что…
— Поспорим? — прищурился Том. Он нажал кнопку на своей портупее, и откуда-то начал выползать тонкий лист бумаги.
— Ну и что? Это какая-то наша земная газета, передовая статья, — пожала плечами Люси. — Интересно, каким образом эта кнопка ее выдает?
— Сам не знаю, — мрачно буркнул Том. — Ты лучше прочитай, что там написано, в этой передовице.
— Почти полстраницы занимают заголовки, — сообщила Люси. — Тут написано…
Люси умолкла, глядя на газетный лист. Он свернулся в трубочку и упал ей в руки. Они вместе с Томом прочитали следующее:
— Но как же они могут? — возмущенно вскричала Люси. — Ведь во всем виноваты инвесторы, а уж никак не ты и не я!
— Подозреваю, что нас решили использовать в качестве козлов отпущения те, кто на самом деле во всем виноват, — вздохнул Том.
— Но ведь это ужасно! — воскликнула Люси. — Представь: мы вернемся домой, а там нас все ненавидят! А может быть, нам вообще не позволят вернуться домой!
Том принялся мерить каюту шагами.
— И шестой, и седьмой из моих параинстинктов, задействованных в результате того обучения, которому меня подверг Драквил, вызывают у меня сильную тревогу по поводу заварушки с вокийскими фьючерсами. Особенно сильно выражен у меня сейчас седьмой пара-инстинкт. Он подсказывает мне, что положение дел очень серьезно. Все получилось слишком легко, а теперь мы обречены. «Акулы» биржевого рынка Сектора распространили слух о том, что не так давно вокийцы воочию доказали, что их никогда и ни за что не примут в Совет Сектора. Если бы не это, можно было бы использовать вокийские фьючерсы для погашения джактальского долга, и тогда можно было бы заморозить претензии кредиторов к Земле. Тогда вообще можно было бы заморозить любые выплаты до тех пор, пока вокийцы бы действительно не доказали, что их нельзя принять в Совет — ну, например, они бы поступили по-предательски в отношении другой расы-кандидата, — либо… тут произошло какое-то очковтирательство.
Том перестал расхаживать по каюте и остановился лицом к лицу с Люси.
— Так ты считаешь, что было какое-то очковтирательство? Обман? — требовательно вопросила Люси.
— Доказать не могу. Правда, у моего девятого пара-инстинкта нет в этом ни малейших сомнений. Но
