институт.
Я покосился на свои часы. Около половины четвертого.
— Времени достаточно, Хайнес. Вернитесь на кольцевую дорогу и поезжайте на север. Мне нужно ещё в Норт-Крейтон. Можете высадить меня там и сразу уезжать. Когда освобожусь, возьму такси.
— Да, сэр.
Мы ехали по широкому шоссе с оживленным движением. Свернув на Крейтон-стрит, Хайнес спросил номер дома. Я полистал записную книжку, где был переписан из телефонной книги адрес.
— Это здесь, сэр.
Хайнес остановился перед симпатичным двухэтажным домом, стоящим в стороне от улицы за невысокой оградой. Пока Хайнес не исчез за ближайшим углом, я стоял на тротуаре и готовил в уме несколько фраз для начала разговора. Несомненно, мисс Дженифер Тири было известно о Ги Кетлере и о своей сестре больше, чем мне. А значит приходилось считаться с тем, что она будет опровергать львиную долю моих утверждений.
Собравшись с духом, я решительно прошагал по узкой садовой дорожке к крыльцу веранды. На перилах висела небольшая табличка в деревянной рамке с фамилией «Тири», написанной смелым, размашистым почерком, а под фамилией строгим шрифтом: «Дизайн, иллюстрации, плакаты.» Я позвонил и наклонился, чтобы поближе рассмотреть табличку. Серебряные буквы, составленные из маленьких хрупких пластинок на черном фоне, затея, похожая на детскую выдумку или розыгрыш, что ещё более усилило мой интерес к Дженифер Тири.
Спустя минуту я позвонил ещё раз. Затем мне пришла в голову мысль, что раз здесь своего рода ателье, то каждый посетитель может просто войти. Я повернул ручку двери и оказался внутри.
Небольшая прихожая была переоборудована под приемную со столом, стульями и изрядно просиженным диваном. На стенах висели наброски модных нарядов, вечерних платьев, фантазийных костюмов. Все они буквально излучали изящество, которое мне бросилось в глаза ещё при виде таблички снаружи, а на каждом эскизе в правом нижнем углу была размашистая, крылатая подпись «Тири».
Дверь за столом была полуоткрыта. В глубине просматривались видавший виды заляпанный красками мольберт и полка, заваленная рулонами цветной глянцевой бумаги, баночками и тюбиками с красками. Я прислушался, но ничего не обнаружил. Кажется, и здесь никого не было. Тогда я толкнул дверь и вошел в ателье.
Два ряда неоновых трубок на потолке наполняли вытянутое в длину помещение холодным, резким светом. Там оказались ещё два чертежных стола с подержанными высокими вращающимися стульями и перед каждым из них — книжный шкаф и гостиный уголок с низким круглым столом и четырьмя цветастыми креслами. Выйдя на середину комнаты, я осмотрелся. Нигде ни души. Пожав плечами, я уже зашагал к двери, когда услышал позади странный приглушенный звук, сдавленный стон, в котором слышались одновременно и ужас, и гнев.
— Ги! — прошептал чей-то голос. — Ги…
Я испуганно обернулся. В дверях в другом конце комнаты появилась фигура, медленно выходившая на свет — высокая, очень стройная девушка в перепачканной красками рабочей блузе. Взгляд её был прикован к моему лицу.
— Мисс Тири? — спросил я. — Мисс Дженифер Тири?
Она остановилась, напряженно прищурив глаза; рот казался тонкой бледной чертой на ещё более бледном лице. Слабым, перехваченным спазмами голосом она выдавила:
— Но… вы же вовсе не Ги Кетлер. — казалось, она не верила своим глазам.
Я покачал головой.
Она приблизилась ещё на шаг и внимательно меня оглядела.
— Кто вы? Зачем вы здесь? — спросила девушка. Но кажется, внезапно поняла. — Ну, конечно! Какая же я глупая! Вы Джон Брайнерд.
Это был уже не вопрос, а утверждение.
Я кивнул.
Она пробормотала про себя:
— Не знаю, почему, но я вас представляла гораздо старше. — Она опять долго рассматривала меня, как-то холодно и безлично. — Не думала, что вы так похожи на Ги. Тогда, конечно, ясно…
Но я не хотел знать, что ей стало ясно. И даже не хотел думать об этом.
— Я пришел из-за письма, которое прислала мне ваша сестра, — поспешил я перейти к делу.
Она подняла брови.
— Прошло уже столько времени. Вы же должны были получить его ещё неделю назад.
Как можно короче я объяснил ей причины задержки. Ее глаза расширились, недоверчиво уставившись на меня. Казалось, в ней за несколько секунд пронеслись все те чувства, которые я пережил за долгие часы: сомнение, недоверие, тайный страх и всеохватывающий ужас.
— Извините, — сказала она наконец. — Вы пережили тяжелые дни, верно? Я, правда, полагала, что вы сочтете это письмо чепухой и просто выбросите его, как обычно и поступают с такими бумажками. Но Кэт хотела вас предостеречь.
У меня перехватило горло.
— Значит, вам она тоже написала и сообщила, что… чего она опасалась?
Мисс Тири посмотрела на меня с подозрением и возмущением.
— Само собой разумеется! Что же вы думаете, Кэт стала бы писать вам, не доверившись мне?
На какое-то мгновение воцарилось молчание. Яркий неоновый свет слепил меня. Только когда у меня закружилась голова, я понял, насколько ослабел. Мисс Тири стала расплываться у меня в глазах.
— Не возражаете, если я сяду? Похоже, я все ещё не совсем в форме. Этот мерзкий грипп…
«— Если это вообще был грипп,» — добавил я про себя.
Она молча указала на одно из кресел и сама села напротив.
— Надеюсь, вы понимаете, мисс Тири, что ситуация для меня новая и в высшей степени необычная, — неловко начал я. — С вашей стороны было бы весьма любезно ответить мне на несколько вопросов, чтобы я мог уяснить для себя некоторые моменты.
— Значит вы приняли письмо Кэт всерьез?
— Поначалу не очень, — сознался я. — А что мне было делать? Оно ведь, безусловно, не из того сорта писем, которые ежедневно находят на своих письменных столах простые смертные. Но вот потом я кое-что выяснил. Просмотрел газеты за последние три недели и наткнулся на заметку о несчастном случае с вашей сестрой. Там упоминалось ваше имя, вот почему я здесь. Я вас прошу помочь мне в поисках. Готовы вы на это?
Она помолчала. Немного погодя кивнула. Но не задавала никаких вопросов, не подавала ни малейших намеков. Вела себя совершенно пассивно и явно ждала, что я изложу свою просьбу подробнее.
— Во-первых, я хочу знать ваше мнение о письме вашей сестры. Вы сами ей верите? Считаете возможным, чтобы муж действительно хотел её убить?
Мисс Тири глубоко вздохнула. Когда она заговорила, голос её подрагивал.
— Я, вероятно, сочла бы Кэт сумасшедшей, если бы ещё за две недели до того не получила от неё длинное, подробное письмо, в котором она впервые высказала предположение, что Ги хочет её убить. Конечно, доказать свои опасения ей было нечем. Я все же тотчас ей ответила и просила оставить Ги и вернуться домой. Признаюсь… — Ее губы дрогнули, но она их тут же плотно сжала. — Признаюсь, поначалу я просто посчитала её истеричкой. Решила, что Кэт все это только напридумывала, может быть после семейного скандала, и что, немного успокоившись, она выбросит чушь из головы. Потом пришло второе письмо, написанное торопливым, неразборчивым почерком, в адресе отправителя значилась Морелия…
— Вилла Мария Долорес, — дополнил я.
— Да. Кэт писала, что обнаружила достаточно улик, чтобы увериться в своих подозрениях. Она тайком покинула Ги и ехала к границе, собираясь мне позвонить из Браунсвилля в Техасе.
Мисс Тири отвернулась и судорожно стиснула пальцы.
— Я стала ждать, — негромко продолжала она. — Я рассчитала, что Кэт, чтобы добраться до границы, понадобится три-четыре дня. Даже нашла Морелию по атласу. — Голос её сорвался, глаза трагически уставились в меня. — Если бы она полетела самолетом! Но, видимо, не хватало денег! — Она сделала
