Фиксируя этот ливень из элементарных частиц, можно определить не только энергию и направление прилета, но и тип исходной частицы. Интерес к высокоэнергичным компонентам космических лучей обусловлен еще и тем обстоятельством, что земные ускорители пока не могут разогнать частицы до столь больших энергий, и космос в данном случае помогает разгадывать тайны микромира.
Сергей Рубин, доктор физико-математических наук
Арсенал: На вершине могущества
«Летом 1980-го мы, „запасники“, проходили сборы при танковой части под Ковровом. Жили отдельно от срочников в палаточном городке прямо в лесу. Как-то ночью, сидя у костра, слышим странный нарастающий звук. Похоже не то на циркулярную пилу, не то на какой-то мотороллер, то набирающий обороты, то сбрасывающий их…
Недалеко за деревьями проходила танковая дорога из полка на полигон. Так вот, по ней быстро и необычно плавно шло с десяток очень необычных танков. Плоские, с предлинной пушкой и маленькими катками, как у БМП. Они-то и выводили хором из нескольких «голосов» свою диковинную нечеловеческую мелодию: одни, скользя с горки, брали низкие ноты, а другие, поднимаясь на очередной бугор, – высокие. Так нам впервые довелось увидеть сверхсекретный Т-64, который тогда не появлялся ни на парадах, ни на фотографиях…»
В самом конце 1960-х годов, когда «супертанки» Т-64 уже раскатывали на закрытых советских полигонах, было решено радикально «поднять» оснащение и боевой потенциал северовьетнамской сухопутной армии. Советское руководство решило начать поставки Демократической Республике Вьетнам танков Т-54 – самых мощных из того, чем располагали войска северовьетнамцев. Китай, к этому моменту оказавшийся врагом Советского Союза и поддерживавший ДРВ самостоятельно, тоже приступил к передаче вьетнамцам своих танков «тип- 59», которые были не чем иным, как «репликой» Т-54, производимой серийно на специальном предприятии в Нанкине. Таким образом, северяне получили в руки большой козырь, с помощью которого можно было вести крупные наступательные действия с комбинированным участием пехоты и танков. Началось формирование новых частей бронесил.
К началу 1970-х годов США, успешно проводившие политику «вьетнамизации» затянувшейся войны, добились того, чтобы основная ее тяжесть на суше легла на плечи их южновьетнамских союзников. Армия южан по праву считалась одной из наиболее сильных в регионе и была способна противостоять не только партизанам. В связи с этим военное руководство Сайгона задумало перерезать на территории соседнего Лаоса «тропу Хо Ши Мина» – важную линию коммуникаций, по которой партизанам северян доставлялись оружие и боеприпасы. Операцию «Лам Шон 719» планировали по американским оперативным клише: удар трех дивизий, поддерживаемых танками, обеспечивал крупный вертолетный десант в тылу противника. Но на деле оказалось иначе…
Плохо сработала разведка, и от ее наблюдения укрылись многочисленные и к тому же хорошо замаскированные орудия и пулеметные гнезда северовьетнамской армии. Вдобавок разработчики операции будто бы специально проигнорировали тип ландшафта, на котором по их планам должна была разворачиваться внушительная группировка войск с бронетехникой. Словом, оказалось совершенно невозможным организовать широкий фронт наступления, на острие которого должны идти «паттоны» – М- 48, «бульдоги» М-41 и бронетранспортеры М-113. В итоге все предприятие провалилось. Дальше под контрударами северовьетнамцев все перемешалось в кучу. Сайгонские генералы поняли, что наилучшим способом дальнейших действий может стать только отход из Лаоса. Однако этот маневр обернулся делом еще более опасным и трудным, чем наступление, потому что домой вел только один путь – через дорогу № 9, где отступающих уже хладнокровно ждал противник. «Лам Шон 719» вылился в полный разгром: потери сайгонцев были огромными. На злополучном шоссе пришлось бросить все тяжелое вооружение, включая танки М-48а3, которые впоследствии очень пригодились северянам при окончательном «расчете» с друзьями Америки.
Насколько сокрушительным было поражение – настолько же беспрецедентным и вранье сайгонцев о «боевых успехах».
Среди описаний случаев «подлинного мужества» встречались уж и вовсе фантастические сочинения. В одном из них утверждалось, что легкие М-41 «бульдоги» в лобовой перестрелке уничтожили шесть Т-54 и 16 ПТ-76, не понеся при этом никаких потерь! Это тем более забавно, если учесть, что по огневой мощи и бронезащите советский средний танк превосходил легкий американский так же, как германский «тигр» – «ранний» Т-34-76. В другой похожей «истории» говорилось уже о 30 безответно уничтоженных северовьетнамских танках.
К 1975 году северяне усилились настолько, что намеченное ими к 1976 году «объединение» страны казалось вполне реальной военно-политической перспективой. Вьетнамская компартия поручила командованию войск ДРВ провести весной 1975-го ограниченную наступательную операцию в районе Соунгби: «попытаться ударить ногой в дверь, чтобы проверить ее прочность». «Дверь» оказалась трухлявой – от первого удара она рухнула, а вместе с ней и «кусок стены». Неожиданный успех локального наступления навел на мысль о форсировании событий. Танковые части на Т-54, китайских «тип-59» и захваченных в Лаосе «паттонах» перешли в масштабное наступление при поддержке пехоты. Одновременно на юге активизировались отряды партизан.
Зловещим знаком большой катастрофы для сайгонского режима генерала Тхиеу обернулось падение города Бан Ми Тхоу, служившего «ключом» к Центральному плато – стратегически важному рубежу, которым противник еще никогда не овладевал. Танки буквально смяли южновьетнамскую оборону. Сайгонские войска, получив приказ об отходе, тут же приступили к его исполнению с редким энтузиазмом. Примеру солдат последовало немало жителей с семьями, по разным причинам боявшихся коммунистов. Дороги превратились в месиво из людей в военной и цивильной одеждах, сломавшихся или застрявших легковушек, автобусов, военной техники, которую солдаты бросали в массовом порядке. На протяжении всего Центрального плато военные «оставили» примерно 600 танков и бронетранспортеров. Ядро бронетанковых войск южновьетнамской армии таким образом распалось. Более того, бегущие толпы и сами превратились в дополнительное передовое оружие северовьетнамских войск. Накатывая волнами на тыловые городки и деревни, они только распространяли панику все дальше на юг. Лишь немногие сайгонские подразделения сохранили организованность и боеспособность.
Однако удары войск северян набирали силу. Один за другим рушились рубежи обороны армии генерала Тхиеу. Морская пехота без танков оказалась бессильной против колонны Т-54 в районе Куангчи. После него пала древняя столица страны – город Хюэ, за ним – крупнейшая авиабаза, сооруженная американцами, Дананг, и к концу апреля танковые колонны «пятьдесятчетверок» бросились на Сайгон с рубежа в 50 км от города.
Почти 10-летняя война завершилась «танковым эндшпилем» северян 30 апреля 1975-го, когда к президентскому дворцу в Сайгоне прорвалась рычащая дизельными моторами колонна машин. Головная «пятьдесятчетверка» с номером 843 на башне таранным ударом высадила въездные ворота и остановилась на ухоженной лужайке…
В Индокитае танки Т-54 и М-48а3 оказались достаточно равноценными противниками. Некоторое преимущество Т-54 в вооружении порой компенсировалось более высоким профессионализмом экипажей противника, что происходило, когда северянам удавалось «приноравливаться» к танку и не очень привычной для них танковой тактике. Позже качественный перевес перешел к северянам и с точки зрения военного мастерства танкистов и тактического умения. Советские танки в условиях Вьетнама превосходили американские по показателям надежности и «выносливости». Кроме того, они оказались более ремонтопригодными после полученных боевых повреждений.
По иронии судьбы Т-64 своим появлением отчасти был обязан большому «танкофобу» и «ракетофилу» – Никите Сергеевичу Хрущеву. Противотанковые управляемые ракеты первого поколения произвели на него столь сильное впечатление, что он приказал вообще прекратить проектирование и выпуск тяжелых танков. К этому времени руководитель Харьковского КБ и один из «отцов» Т-34, А. Морозов, работал над новым проектом. У него родилась идея поставить на танк такую броню, которая бы не уступала по снарядостойкости машинам тяжелого класса при сохранении габаритных и весовых (до 40 т) параметров на уровне среднего танка. Требования трудносовместимые, но
