этом, разумеется, в ареал изобретения польской водки включались Литва, Украина, Подолия, Волынь и так далее. А это значило, что настоящая водка – это «Wodka wybornowa», а «Кристалл» должен искать себе другое название. «Огненная вода», например.
Тут уже потребовалась четкая экспертиза: где, кем и главное – когда была изобретена русская водка? И желательно, чтобы это «когда» было раньше польского.
Оказалось, что никаких исследований относительно изобретения водки на Руси просто нет. Есть весьма содержательные труды об истории пьянства (А.Н. Аксаков «О народном пьянстве», 1862 год), об истории кабаков (И.Г. Прыжов «История кабаков в России в связи с историей русского народа», 1866 год), об истории питейной монополии (Д. Гурьев «Питейная монополия», 1893 год), ряд работ по истории водки в XVII—XVIII веках, но никак не раньше. Вроде бы считалось, что изобрели у нас водку в конце XV– начале XVI века. Но доказательств не было. Кроме этого, встречались некие лихие исторические забеги наподобие следующего: родина водки – Вятка, а время ее изобретения – XII век. Но это уже явное недоразумение.
Нужна была тщательная экспертиза. И за этой экспертизой обратились к В. Похлебкину, который проделал огромную кропотливую работу и восстановил историческую справедливость. Сегодня можно сказать с уверенностью, что благодаря его труду русской водке, как именно русской, уже ничего не угрожает.
В труде В.В. Похлебкина «История водки» можно прочесть: «… до 1894 года содержание алкоголя в водке, ее степень крепости определялись исключительно объемами, что и отражалось в соответствующих технических наименованиях водок: двупробная, трехпробная, четырехпробная и т. д., но после того как Д.И. Менделеев „реформировал“ водку и научно доказал, что составление водки, то есть соединение хлебного спирта с водой, должно происходить не путем простого слияния объемов, а точным отвешиванием определенной части спирта, процент содержания алкоголя в водке, или ее крепость, стал выражаться в весовых частях. Он обратил внимание на связь с появлением разного качества у разных водно-спиртовых смесей. Оказалось, что физические, биохимические и физиологические качества этих смесей также весьма различны, что побудило его искать идеальное соотношение объема и веса частей спирта и воды в водке. В результате проведенных исследований с конца XIX века русской водкой стал считаться лишь тот продукт, который представлял собой зерновой спирт, перетроенный и разведенный затем по весу водой точно до 40°. Этот менделеевский состав водки и был запатентован в 1894 году правительством России как русская национальная водка – „Московская особенная“.
Водка хоть и отдаленно, но все же по сути соответствующая тому продукту, который мы имеем сейчас, возникла где-то в конце XIV – первой половине XV века. Это наиболее «темный период» истории водки. Здесь мы встречаемся с множеством напитков: сыта, «простой» и «пьяный» квас, «простая» и «пьяная» березовица, медовуха различных видов, вино, сикер, ол. С 1503 года, когда началось массовое производство продукта, началась и история русской водки. А 1505 годом датируется первое упоминание об ее экспорте. Стоить отметить, что дата «1503 год» в некоторой степени условна. По всей видимости, она обозначена с определенным историческим запасом. Есть повод ее пересмотреть, отодвинув в древность.
За вопросом «когда возникла» следует «где». Многие исследователи считают, что в Москве, причем в Кремле. Не исключено, что в Чудовом монастыре. И время, и место изобретения водки весьма символичны. Водка появляется как спутник все более крепнущей Московской государственности. В периоды сильной государственности власть будет устанавливать безоговорочную монополию на водку и жестко карать нарушителей. В это время по качеству водка будет приближаться к идеалу «настоящей». В периоды «разброда и шатания», смут и революций, развала Союза ее отпустят «на свободу». Сейчас, кстати, мы живем в период так называемой «шестой монополии», установленной 11 июня 1993 года. Пятая же монополия (1924 – 7 июня 1992) закончилась годом «полной водочной свободы». В этот период цена водочного самопала возросла более чем в 600 раз по сравнению с первоначальной стоимостью «монопольной» водки на госпредприятиях. На водочном рынке творилась вакханалия с засильем несметных литров иностранных подделок. Количество отравлений некачественной водкой по сравнению, например, с 1960 годом увеличилось тогда в 125 раз.
У нас нет статистики о том, что происходило с «употребляющими» в период между четвертой и пятой монополиями (1914—1924 годы), когда государство запретило продажу водки. Вероятнее всего, эта статистика была ужасающей.
Итак, настоящая водка – за качеством, производством и продажей которой осуществляется жесткий монопольный надзор, – есть своего рода символ сильного государства. И не случайно именно сильные государи в периоды наибольшего укрепления власти «милостиво» отменяли монополию на водку, как, например, Николай I в 1828 году. Это был жест, который могли себе позволить сильный государь и сильное государство.
Судя по многим историческим фактам, зафиксированным в источниках, в «доводочный период» на Руси пили не только много, но к тому же пили в массе своей некачественные алкогольные напитки. Историки недоумевают, насколько неожиданно странными могли быть последствия массового опьянения, описанные в летописях. То это было всеобщее «одурение», приводившее к совершенно неадекватному поведению тысяч людей, то вдруг все в самый ответственный момент (например, сражения) засыпали. То у целых деревень отнимались ноги или память. Не говоря уже о многих случаях самых банальных отравлений, часто приводивших к массовому мору.
Классические случаи – поражение русских войск на реке Пьяне и «великое опьянение» во время нашествия Тохтамыша на Москву.
Первый сюжет (описанный во всех подробностях, в частности, у Н.М. Карамзина) состоял в том, что войска князя Ивана Дмитриевича Нижегородского, разбредясь перед боем по близлежащим деревням, напрочь перепились местным пивом, брагой, медом и пуре (это – «опасный» хмельной мордовский напиток). Дело было в 1377 году, и бой предстоял с войском татарского царевича Арапши, которое намного уступало русскому ополчению количественно и качественно.
Русское ополчение было почти полностью перебито, а сам князь вместе с дружиной утонул в реке. Речку потом в память об этом печальном событии так и назвали – «Пьяной», исковеркав местное мордовское название.
Второй, еще более известный случай – когда в 1382 году во время нашествия хана Тохтамыша вся Москва странным образом перепилась, совершенно утратив чувство реальности, и город был сожжен. На москвичей напал какой-то паралич.
Можно сказать, что до того периода, когда водка стала доминировать, в стране, в народе царил своего рода «алкогольный беспредел», который мог привести к серьезным демографическим последствиям. Так что, как это ни странно, в конечном счете водка спасла Россию, а не погубила. Отношение народа к водке, его «благодарность» ей подспудно сказывается в языке. Само слово «водка», как считают некоторые ученые, восходит не к слову «вода», а к «водить». Так или иначе, но в XVII веке оно плотно «прикрепляется» народом к «воде» и осмысливается как некая уменьшительная форма слова. Далее от родного слова «водка» народ отказываться не хотел. Были попытки переименовать водку, дать ей другое, более официальное название (например, в XIX веке ее хотели переименовать в «народное вино»), но ничего не вышло. Кстати, один из «авторов» современной водки, Д.И. Менделеев, упорно отстаивал именно термин «водка» как официальный.
Поиск высококачественного водочного стандарта шел долго и мучительно. Но уже в XVII, а особенно в XVIII веке, русская водка стала статьей экспорта и визитной карточкой страны. Дворяне (Шереметевы, Куракины, Разумовские, Румянцевы) во множестве строили винокурни и соревновались в качестве водки. Очень ценили водку ( и Кант, и Гете. А Карл Линней после дегустации русского напитка так воодушевился, что тут же разразился восторженным и весьма объемным трактатом: «Водка в руках философа, врага и простолюдина. Сочинение прелюбопытное и для всякого полезное».
Стоит еще раз отметить, что «бесповоротную» точку в разработке «золотого эталона» русской водки поставил гениальный Д.И. Менделеев. Он сделал судьбоносное открытие, не менее судьбоносное, чем Периодическая система. Ученый нашел оптимальное для водки соотношение воды и спирта, доказав, что крепость напитка в 40° является тем «золотым сечением», лучше которого не найти. Примерно в то же
