преференций для католиков в России. Примечательно в этой истории то, что сплетня иезуита стала чуть не хрестоматийной для многих авторов, воссоздававших исторический портрет Первого Царя...
О «Иоанне младом» сохранилось немного подлинных сведений. Известно, что отец очень заботился о его воспитании, сам просвещал его в Писании, брал собой постоянно в паломничества по святым обителям. Иоанн Иоаннович вырос образованным, духовно зрелым человеком. В 1579 году, через год после прославления, он написал канон преподобному Антонию Сийскому и переработал его Житие^^^.
С детства Царь приучал Цесаревича к «государеву делу ». Сын постоянно следовал за отцом: в военных походах, на приемах послов. Имеются указания и на то, что присутствовал он и на некоторых казнях царских врагов. Наследник престола должен был с малолетства знать, что враги Царя — враги Христа, к ним не может быть милости или снисхождения.
Сын никогда не перечил воле отца даже в вопросе выбора невесты. Был женат трижды. В 1571 году на Евдокии Сабуровой, которая в том же году была пострижена в монахини. Второй раз, в 1574 году, опять по воле отца. Цесаревич женился на дочери рязанского сына боярского М. Т. Петрово-Солово — Феодосии. Как и в первом случае, в связи с бесплодием вторая жена была в 1579 году пострижена в монахини. В третий раз, в 1580 году, Иоанн Иоаннович женился на Елене, дочери И. В. Шереметева. В конце 1581 года в этой семье ожидалось появление ребенка. И так случилось, что Цесаревича не стало, а Елена разрешилась от бремени мертворожденным. Иоанн Грозный так и не увидел появления внука... в начале ноября 1581 года Царевич заболел и решил предпринять паломничество в Кирилло-Белозерский монастырь. Существуют даже упоминания, правда весьма туманные, что он хотел принять в монастыре постриг. По дороге в далекую обитель Царевич остановился в любимой отцом резиденции — Александровой слободе недалеко от Владимира. Там якобы и произошла ссора с отцом, во время которой Царь ударил его посохом и через несколько дней, 19 ноября 1581 года, Иоанн Иоаннович скончался. Причина ссоры неясна, хотя некоторые уверены в подлинности расхожей версии.
«Царь зашел в покои сына и увидел лежащую на скамье его беременную жену в нижнем платье (на женщине должно было быть не менее трех рубах, чтобы считаться одетой). Царь начал колотить сноху посохом. На шум в комнату вбежал сын и якобы бросил отцу упрек: “Ты без всякой причины отправил в монастырь моих первых жен, а теперь ты и третью бьешь, чтобы погиб сын, которого она носит в чреве”. Грозный действительно не хотел наследника от Шереметевой. От побоев она разрешилась от бремени уже в следующую ночь, но внук Царя родился мертвым. Избил Царь и сына, пытавшегося защитить жену. Иван был тяжело ранен в голову и на пятый (по другому источнику на одиннадцатый) день — 19 ноября — умер»^'*®.
Таково умозаключение современного автора, которому доступны все существующие материалы. Со времени написания Н. М. Карамзиным исторической эпопеи «История государства Российского» прошло без малого двести лет, но фантазии все еще не оставляют сочинителей. В сцене ссоры — прямая речь и восклицания героев, приводимые до сего дня в различных сочинениях, не более чем игра воображения. Нет ни одного документа, который подобное бы подтвердил. Ни на чем не основаны и уверенные заявления, что «Грозный не хотел наследника от Шереметевой».
В русских летописях, где упоминается смерть царского сына, нет ни звука об убийстве. «Преставился Царевич Иоанн Иоаннович» («Московский летописец»); «в 12 час ночи лета 7090 (1581) ноября в 17 день преставление Царевича Иоанна Иоанновича» («Пискаревский летописец»); «Того же (7090) года преставился Царевич Иоанн Иоаннович на утрени в Слободе» (Новгородская четвертая летопись); «не стало Царевича Иоанна »(«Морозовская летопись »). И никаких тебе обличений, ни лобзаний рук, ни потоков крови.
Кстати, о крови. В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля были вскрыты захоронения Иоанна Грозного и его сыновей Иоанна и Федора, а затем был проведён тщательный анализ останков. Останки Царевича Иоанна сохранились лишь частично; полностью был утрачен череп, так что уставить повреждения головы не удалось. Зато сохранились волосы ярко-желтого цвета 5–6 сантиметров длиной. Так вот, анализ их показал, что признаков «наличия крови на волосах не обнаружено Трудно сомневаться в том, что медико-биологические методы изучения могли «пропустить» микроскопические кровяные отложения на волосах, тем более если верить историкам-фантастам, что она якобы «лилась ручьем».
Откуда же появились монологи и диалоги, всевозможные «красочные детали», которые со смаком тиражируются уже несколько веков? Ответ существует: из записок иностранцев. Это, как уже упоминалось, один из самых сомнительных и тенденциозных источников. Все, почти все, это признают, но тем не менее широко черпают «исторические сведения» из потока наблюдений различных иноземцев, как современников Иоанна Грозного, так и тех, кто оказался на Руси через годы и десятилетия после смерти Первого Царя.
Уместно заметить, что «записки » эти интересны в той части, где содержатся личные наблюдения и впечатления; подобные свидетельства имеют несомненную историческую ценность. Но одновременно все они, буквально все, содержат множество лживых утверждений; порой это просто грязный поток домыслов. Вот из этого «источника» большей части и черпаются авторами «факты» о событиях русского политического закулисья.
Как правило, иностранцы не понимали русского языка — исключения тут единичны — и черпали свои сведения от людей, главным образом тех же иностранцев, которые в царские чертоги если и приглашались, то в исключительных случаях, а в закулисную жизнь Русского двора посвящены никогда не были.
Первым версию об убийстве Царевича огласил, что называется, «на всю Европу» иезуит и личный представитель римского папы Григория III Антонио Поссевино, посетивший Москву в 1582 году. Сколько- нибудь подробный разговор о политических и клерикальных мотивах этой миссии здесь неуместен; ограничимся только пассажем из записок иезуита, касающимся случая в Александровой слободе:
«В одном из своих припадков ярости он (Царь) 19 ноября 1581 года убил своим посохом любимого сына, о котором только и могла идти речь как о наследнике престола. Наследник упрекал отца в жестоком обращении с его женой. По приказу отца наследник дважды должен был развестись с женами, ибо они не рожали ему сына; в угнетенном состоянии духа он заговорил с отцом на повышенных тонах, и Иван пришел в ярость
Поссевино несколько недель пребывал в Москве. Окруженный почетом и вниманием, он не мог долго находиться вне поля зрения многочисленных приставленных к нему русских слуг и вельмож. Никто из русских не стал бы разговаривать с иностранцем о внутренних делах, да еще обсуждать личную жизнь Царя, тему, закрытую раз и навсегда для обсуждения. Поссевино и до прибытия в Москву и потом много общался с польским Королем Стефаном Baтopпeм^^S встречался и с русскими эмигрантами, обретавшимися в Аитве и Польше. Очевидно, там, в среде эмигрантов-отщепенцев, он и почерпнул свои «знания о событии».
Иную, еще более неправдоподобную интерпретацию события дал упоминавшийся Джером Горсей. Он ничего не говорит о жене Царевича и выставляет в качестве главной причины ссоры Царя с сыном заступничество последнего за «казненных по приказу Иоанна», но не только. «Кроме того. Царь испытывал ревность, что его сын возвеличится, ибо его подданные, как он думал, больше его любили Царевича. В порыве гнева он дал ему пощечину (метнул в него копьем). Царевич болезненно воспринял это, заболел горячкой и умер через три дня»^^^.
Замечательная по своей невежественности деталь: за последние пять лет правления Иоанна Грозного на Руси по его приказу не был казнён ни один человек, но «вездесущий» и «всесведущий» иностранец об этот просто не ведал.
Английский «ловец удачи» Джильс Флетчер (ум. 1610), издал в 1591 году в Лондоне книгу «О Русском Государстве». Он приехал в Россию при Царе Федоре Иоанновиче в ноябре 1581 года и пытался осуществить выгодную комбинацию: добиться монополии на торговлю с Россией. Из этого ничего не вышло, «дельце провернуть» не удалось, и через семь месяцев раздосадованный англичанин покинул ненавидимую им страну, а потом и написал книгу-пасквиль, в которой упомянул и о смерти Царевича Иоанна.
По словам купца-неудачника, он был «лучшим» из всех сыновей Грозного. Скончался же он «от головного ушиба, нанесенного ему отцом его в припадке бешенства палкой или (как некоторые говорят) от удара острым концом ее, глубоко вонзившимся в голову. Неумышленность его убийства доказывается скорбью и мучениями по смерти сына, которые никогда не покидали его до самой могилы »^^^ С
