Большая шлюпка портовой службы, ждавшая у причала, доставила всех на борт «Стремительного».
Гарри Маркел был предупрежден о визите, а как бы он и его сообщники хотели обойтись без этого посещения, чреватого какими-нибудь непредвиденными осложнениями! Увы, избежать его не представлялось возможным.
— Черт бы побрал всех этих визитеров! — воскликнул Джон Карпентер.
— Точно… а пока терпение и выдержка! — пробурчал Гарри Маркел.
Миссис Кетлин Сеймур была принята с почетом и уважением, подобающим ее высокому общественному положению на Барбадосе. Прежде всего она выразила признательность капитану.
В своем ответе Гарри Маркел был воплощением вежливости и благородства. Затем, когда владелица Нординг-Хауза добавила, что в знак признания заслуг экипажа она жалует ему пятьсот фунтов, по сигналу Корти раздались крики «ура», тронувшие ее до глубины души своим чистосердечием.
Миссис Кетлин Сеймур посетила также кают-компанию и каюты. После чего она прошла на полуют, выразив удовлетворение всем увиденным. А каких комплиментов удостоился мистер Гораций Паттерсон, показавший хозяйке Нординг-Хауза «свою» ужасную змею, свернувшуюся кольцом в угрожающей позе вокруг мачты.
— Как? — воскликнула миссис Кетлин Сеймур. — Мистер Паттерсон, вы собственноручно убили это чудовище?…
— Да, сударыня, — скромно потупив взор, ответил мистер Паттерсон, — и если так жутко она выглядит будучи мертвой, то можете вообразить, какое это было страшилище, когда она высунула навстречу мне свой раздвоенный язык! Можете себе представить мой ужас!
И если Тони Рено не скорчился от смеха в эту минуту, то только потому, что Луи Клодьон ущипнул его до крови.
— Она и сейчас кажется такой же живой, как тогда, когда я ее убил!… — провозгласил мистер Паттерсон.
— Точь-в-точь! — подхватил Тони Рено, которого его товарищ на этот раз удержать не успел.
Вернувшись на полуют, миссис Кетлин Сеймур обратилась к Гарри Маркелу:
— Вы выходите в море завтра, капитан Пакстон?…
— Завтра, сударыня, на восходе солнца.
— В таком случае у меня к вам просьба… Речь идет о молодом двадцатипятилетнем моряке, сыне одной из моих служанок, смелом юноше, который возвращается в Англию, чтобы начать службу в качестве второго помощника на торговом судне… Я буду вам очень признательна, если вы разрешите ему плыть с вами.
Нравилась или нет эта просьба Гарри Маркелу, но было ясно, что отказать миссис Кетлин Сеймур, нанявшей судно, невозможно. Поэтому он коротко ответил:
— Пусть юноша явится на судно, ему будет оказан хороший прием.
Миссис Кетлин Сеймур еще раз поблагодарила капитана. Затем она попросила его позаботиться во время обратного рейса о мистере Паттерсоне и его спутниках, за которых она несет ответственность перед их родственниками.
И наконец, — главный момент для Гарри Маркела, ради чего, собственно, он и его сообщники пошли на все испытания, подвергаясь нешуточной опасности, — миссис Кетлин Сеймур объявила, что в тот же день мистер Паттерсон и стипендиаты получат премию в 700 фунтов, обещанную каждому.
Мистер Паттерсон искренне поблагодарил великодушную хозяйку, заметив, что они уже и так злоупотребляют щедростью владелицы Нординг-Хауза. Роджер Хинсдейл, Луи Клодьон и все остальные поддержали его.
Миссис Кетлин Сеймур заявила, что отказ гостей от премии чрезвычайно огорчил бы ее, и поэтому настаивать на своем не имело смысла, к великому удовольствию Джона Карпентера и всей команды.
Затем, после дружеского прощания с капитаном «Стремительного» и пожеланий доброго пути, гостья и ее спутники заняли места в шлюпке, которая доставила их на набережную, откуда поджидавшие их экипажи отвезли всех в замок, где юношам предстояло провести последний день.
И как только посетители покинули судно, команда принялась буйно выражать свой восторг.
— Дело сделано!… — воскликнул Корти.
— Тысяча дьяволов!… — добавил Джон Карпентер. — Я чуть в обморок не грохнулся, когда эти идиоты чуть было не отказались от премии!… Стоило бы тогда рисковать головой, чтобы вернуться с пустыми карманами!
Но теперь пассажиры уже не вернутся на борт без суммы, которая должна удвоить доход от и без того весьма выгодного дельца.
— А как же этот матросик?… — вдруг вспомнил Корти.
— Порядок!… — ответил боцман. — Одним больше… подумаешь, какая важность…
— Ладно, — добавил Корти, — я им сам займусь!
В тот вечер в Нординг-Хаузе был дан большой обед, на котором присутствовали почетные лица колонии и гости миссис Кетлин Сеймур. Каждый из них получил маленький шелковый мешочек с премией, причитающейся лауреату Антильской школы.
За час до этого на судно явился молодой моряк, за которого просила миссис Кетлин Сеймур. Молодого человека без лишних вопросов устроили в отведенной ему каюте.
Все было готово для отплытия на следующий день, и с восходом солнца «Стремительный» должен был покинуть порт Бриджтауна, место своей последней стоянки в Вест-Индии.
Глава VII
НАЧАЛО ПЕРЕХОДА
К десяти часам утра за кормой «Стремительного» растаяли последние очертания Барбадоса, самого восточного из островов Малой Антильской гряды.
Итак, непродолжительный визит лауреатов на их родные острова прошел в самых благоприятных условиях. Во время плавания их пощадили страшные ураганы, столь частые в этих местах. И вот обратный путь. Вместо возвращения в Европу судно, которым уже завтра завладеет Гарри Маркел и его сообщники, направится в Тихий океан.
И действительно, казалось, ничто не могло спасти пассажиров «Стремительного» от участи, уготованной им пиратами. Уже следующей ночью их перережут сонных в собственных каютах!… И никто никогда не узнает о кровавой драме, разыгравшейся на борту «Стремительного»!… В морских реестрах барк будет числиться среди судов, канувших в неизвестность. Напрасны будут все поиски «Стремительного», который под другим названием и другим флагом, после небольшой переделки такелажа, начнет под командой капитана Маркела совершать пиратские рейды в восточной части Тихого океана. Увы, но и появление на борту новоявленного матроса едва ли даст несчастным шанс на спасение. Конечно, теперь на судне одиннадцать пассажиров, а пиратов всего десять. Но на стороне последних преимущество внезапного нападения. Да и о каком эффективном отпоре закоренелым пиратам, для которых пролить чужую кровь все равно, что раз плюнуть, может идти речь?… К тому же черное дело будет сделано под покровом ночи… Жертвы будут погружены в безмятежный сон. А о том, чтобы возбудить жалость у этих головорезов, не может быть и речи!… Это все равно, что просить пощады у голодного тигра!
Итак, фортуна явно улыбалась отъявленному злодею. Все его замыслы удались в полной мере. Он оказался прав, преодолев колебания Джона Карпентера и всей шайки. Плавание по Антилам прошло без сучка без задоринки, а стоянка на Барбадосе принесла им семь тысяч фунтов, не говоря уже о премии, назначенной команде миссис Кетлин Сеймур.
Матроса, взятого на борт «Стремительного», звали Уилл Миц. Ему едва исполнилось двадцать пять — всего-то лет на пять старше Роджера Хинсдейла, Луи Клодьона и Альбертуса Лейвена.
