на таких празднествах.
В большинстве случаев, когда торжество происходило в теплую пору года, в эпоху Ренессанса господствовал обычай передавать букеты, бросать к ногам торжественного шествия цветы, забрасывать ими присутствующий народ. Эту обязанность возлагали в большинстве случаев на проституток. Этим, однако, еще не исчерпывалась их роль в деле возбуждения известного настроения. Они отнюдь не исполняли обязанности простых статисток. Нет, они действовали в продолжение всего празднества и являлись гвоздем всей увеселительной программы. Мы имеем в виду довольно распространенный обычай, по которому одна или несколько красивых куртизанок встречали или приветствовали высокого княжеского гостя. Именно этот пункт программы был всегда главной частью торжественного приема. Когда начинались танцы, то проституткам отнюдь не отводилось место простых зрительниц за оградой. Напротив, именно с ними обыкновенно плясали придворные, тогда как гордые патрицианки смотрели на пляску с высокого балкона или эстрады. Во время таких празднеств устраивались далее всевозможные представления, турниры, бега и т. п., участницы которых были именно «вольными дочерями» города. Одни из прекрасных куртизанок изображали группы мифологического или символического характера, другое исполняли вакхические танцы, или они состязались между собой из-за премии красоты, назначенной городом. Особенной популярностью пользовались так называемые «бега проституток», ибо здесь случай всегда являлся услужливым сводником чувств зрителей.
Когда праздничный день кончался, то и тогда роль проститутки еще не была сыграна до конца. Напротив, как раз теперь начиналась ее истинно активная роль, также относившаяся к официальной программе. Только теперь место действия прямо переносилось в «женский переулок», в «женский дом». На средства города дорога туда празднично освещалась во все время пребывания в стенах города высоких гостей; на средства города все придворные гости могли там веселиться, сколько душе угодно. Самым красивым куртизанкам город даже приказывал в любой момент быть готовыми к приему находившихся в городе гостей и «обслуживать их всех своим искусством». И, несомненно, куртизанки старались и в этом отношении постоять за репутацию города.
Пусть в особенности расточительно хозяйничали с капиталом красоты проституток по случаю приезда князей — самый прием использования их красоты для повышения общей жизнерадостности был лишь следствием того, что в ней видели вообще необходимый реквизит пользования и наслаждения жизнью.
Когда в городе находился посланник, а бургомистр и городские советники устраивали за счет города пир в его честь, то рядом с ним всегда сажан и какую-нибудь куртизанку, отличавшуюся особенной красотой или же совершенством в своем ремесле; она выслушивала все его остроты и не противилась его грубейшим шуткам, особенно охотно пускавшимися в ход в таких случаях.
Даже и во время чисто семейных увеселений, во время народных праздников, на танцах патрициев и т. д. проституткам отводилась довольно значительная роль в целях повышения общего праздничного настроения. На народных праздниках и специально для этого придуманных торжествах они участвовали в таких же представлениях, как и в дни княжеских увеселений.
Были и такие увеселения и праздники, которые устраивались исключительно проститутками, как например, ярмарка в Цюрцахе, в Швейцарии, славившаяся своим «танцем куртизанок», связанным с состязанием в красоте.
Таковы некоторые наиболее яркие формы, в которых обитательницы «женского переулка» активно содействовали общему праздничному настроению.
За исполнение своих специфических «общественных повинностей» проститутки получали щедрое денежное вознаграждение или обильное угощение. Протоколы городских советов и городские счета дают немало иллюстраций и доказательств этому.
На основании протоколов бернского городского совета историк Швейцарии Иоганн Мюллер сообщает по поводу пребывания в городе императора Сигизмунда, в 1414 г., проездом в Констанц на собор:
«Городской совет постановил, что за все это время каждый может получать вино из постоянного открытого погребка (вообще двору и свите устраивалось роскошное угощение), а также был отдан приказ, чтобы в домах, где прекрасные женщины торговали собой, придворные принимались гостеприимно и даром».
А император путешествовал на восьмистах лошадях. Света его, следовательно, не мала. Император остался, по-видимому, весьма доволен оказанным приемом и в особенностями куртизанками, ибо в другом месте говорится:
«Впоследствии, в обществе князей и господ, король не мог нахвалиться этими двумя ему оказанными почестями: вином и женской лаской. Городу пришлось тогда заплатить по счету, предъявленному «красавицами из переулка».
В протоколах Вены, относящихся к 1438 г. зарегистрированы расходы города во время пребывания в нем Альберта II после его коронации в Праге, между прочим, и расходы по части публичных женщин:
«Вино для публичных женщин — 12 ахтерин.
Плата публичным женщинам, встретившим короля — 12 ахтерин». При въезде в Вену короля Владислава в 1452 г., по словам одной хроники, бургомистр и городской совет снарядили «вольных дочерей» встретить короля у Венской Горы, а после его возвращения из Бреславля такая же почетная встреча была ему устроена в Верде (ныне второй округ Вены).
Когда в 1450 г. австрийское посольство отправилось в Португалию за невестой короля Фридриха IV, то таким же образом поступил городской совет Неаполя: «Женщины в домах терпимости были все оплачены и не имели права брать деньги. Там можно было найти арабок и всяких других красавиц, какие только угодно душе».
Но из приведенных аргументов не следует делать вывод о том, что в эпоху Ренессанса проститутка вдруг стала вполне уважаемым и равноправным членом общества. Отнюдь. Просто если в прежние времена к ней относились как к необходимому, но скрытому от глаз общественности злу, то теперь оно стало открытым, но по- прежнему оставаясь злом, а то, что его представительницы присутствовали на муниципальных приемах, то это можно расценивать не более как присутствие красивых борзых собак на пиршествах феодальных баронов.
Как отмечает далее Э. Фукс, это «было ничем иным, как концентрированной рекламой. Да и сами зрители видели не что иное, как рекламу, если те, прыгая и бегая, поднимали юбки так высоко, что «их белые бедра были видны довольно-таки бесстыдным образом».
Так что социальный статус изменился, но только в своих чисто внешних проявлениях.
Несколько иное положение было у куртизанок, которые находились на содержании у представителей знати. Они приравнивались к предметам роскоши, к редким, драгоценным зверям, которых окружают заботой и лаской. Им дарили роскошные особняки и кареты, у них устраивались пышные приемы. Некоторые богатые дворяне содержали и целые гаремы из двух, трех и больше жриц свободной любви.
Естественно, что этими гаремами пользовались не только их содержатели, но и их друзья, которые часто собирались в этих раззолоченных притонах, где устраивались самые разнообразные оргии, включавшие в себя, кроме различных видов парного и группового секса, элементы садомазохизма, зоофилии и прочих половых извращений.
Что поделать, за красивую жизнь надо платить…
Впрочем, эти женщины были, достаточно испорчены, чтобы в них полностью атрофировалось чувство униженности и зависимости своего положения.
Движение Ренессанса, Возрождения, было направлено на восстановление гуманистических и культурных традиций классической греко-римской древности, и не только в областях науки или искусства. Возрождение коснулось всех сторон жизни, в том числе и института свободной любви.
Эта тенденция возродила и забытьи! в средневековье тип гетеры, свободной образованной женщины, которая могла рафинированностью и красотой заработать достаточное количество средств, чтобы из рабыни превратиться в независимую госпожу.
