эскортом, он спросил Ефразию, почему она не вызовет комиссара полиции, чтобы он упрятал их туда, где им надлежит быть. Ему ответила сумасшедшая Хонорина: «О, комиссар! Если он пожалует в этот дом, Ефразии больше не видеть белого света!»
После ареста Ефразии ее родственников отправили в дом для лунатиков, а она сама, после трех психиатрических экспертиз, признавших ее вполне способной отвечать за свои поступки, предстала перед судом.
Первое заседание состоялось 6-го апреля 1836 года в Париже. Переполненный зал. толпы газетчиков, толпы парижан перед зданием суда.
Отчеты о четырех заседаниях Верховного Суда были напечатаны отдельной брошюрой, которая сразу же стала бестселлером.
(Из описания суда над Е. Мерсиер, сделанного Г. Б. Ирвингом)
Председательствующий: Обвиняемая, что руководило вашими действиями?
Ефразия Мерсиер: Бог. По его приказу я купила этот дом в Виллемомбле.
Председательствующий: Но ведь платила за него мадемуазель Менетре?
Ефразия Мерсиер: Да, пятнадцать тысяч франков, которые я ей одолжила.
Председательствующий: Но ведь вы, по сути, были ее служанкой.
Ефразия Мерсиер: Мы договорились, чтобы это так выглядело. Я скрывала денежные вопросы от своей семьи, которую всю жизнь содержала. Я старела, и часть своих сбережений хотела отдать Богу.
Председательствующий: Вы поселились в Виллемомбле 30-го марта 1883 года?
Ефразия Мерсиер: Да, в субботу. Мадемуазель Менетре хотела, чтобы я поселилась в воскресенье, но я ей сказала, что это несчастливый день.
Председательствующий указал, что предъявленная подсудимой расписка на 15000 франков действительно подписана мадемуазель Менетре и отмечена 1878 годом. Но, к сожалению, водяной знак на бумаге был датирован четырьмя годами позже, 1882 годом. По-видимому, подсудимая воспользовалась чистым листом бумаги с подписью покойной. Судья напомнил о страшных историях, которыми она запугивала свою хозяйку и назвал имя пожилого джентльмена, которому Элоди Менетре доверила свой ужас. «Семидесятипятилетний старикашка! — воскликнула заключенная. — Он хотел сожрать ее и говорил, что чувствует себя моложе двадцатипятилетнего мужчины!» Отвечая Председательствующему, она дала свою версию исчезновения мадемуазель Менетре: «Она готовилась покинуть мир. Она любила молодого человека, за которого не могла выйти замуж. Она поклонялась ему как поклоняются ангелам. Кроме того, она боялась жить в доме. В окрестностях бродили злодеи. Однажды она бросилась в ноги священнику, потом всю ночь жгла письма и на следующий день уехала».
Председательствующий: Это ваша версия. Но вы знаете, что утверждает обвинение? Что Элоди Менетре никогда не покидала дом в Виллемомбле, похоронена здесь, и вы убили ее.
Ефразия Мерсиер: Невозможно! Я за всю жизнь не обидела ни кошки, ни кролика! Убить несчастную леди, которую я так горячо любила!
Председательствующий: Где она?
Е.М.: Я не знаю.
П.: Вы давали множество описаний ее местопребывания. Вы говорили, что она в Париже, потом в Бельгии, в Люксембурге, в Макленбурге…
Е.М.: Она часто меняла монастыри. Она мне писала…
П.: Где ее письма?
Е.М.: По ее собственному приказу я отсылала их обратно. Она умерла для мира сего и боялась, что ее обнаружат.
П.: Полиция опросила все монастыри во Франции и соседних странах, но тщетно.
Е.М.: Да, мне говорили.
П.: Вы ее видели?
Е М.: Часто!
П.: Где?
Е.М.: Однажды ночью, буквально на минуту, под часами Таре де Норд.
П.: Вы знаете монастырь, в котором могли бы потерпеть такое нарушение режима?
Расспросив подсудимую о письме, которое якобы приходило от Элоди Менетре, но в действительности было вымыслом подсудимой, он перешел к ее поездке в Люксембург и мошенническим полномочиям поверенной, а затем остановился на времени, когда на сцену появился Шатенеф. В 1885 году, после двух лет жизни в Виллемомбле, Ефразия Мерсиер впала в свое обычное состояние беспокойства о деньгах и послала за своей племянницей Адель Мерсиер в Северную Францию. Она собралась фиктивно переписать дом на нее, чтобы избежать ответственности. Но теперь арестованная утверждала, что в действительности сделала это, чтобы помочь браку своей племянницы с кузеном Шатенефом.
П.: Вы обожали своего племянника Шатенефа?
Е.М.: Да, к своему несчастью. Все равно духи говорили мне, что этот ребенок принесет разрушение.
П.: Он был дезертиром. Вы привезли его в Виллемомбль из Брюсселя, переодетого женщиной?
Е.М.: Не я, а его кузина Адель. После возвращения я заметила, что она выглядит очень уставшей. Но я вскоре поняла причину этой усталости, когда выяснилось, что они с Шатенефом занимают одну комнату в Виллемомбле…
П.: Что случилось потом? Вы слишком много говорили? Вы выдали себя или доверились Шатенефу? Во всяком случае, он раскрыл ваш секрет.
Е.М.: Какой секрет?
П.: Смерть мадемуазель Менетре.
Е.М.: Мадемуазель Менетре жива.
П.: У Шатенефа появилась твердая уверенность, что вы ее убили.
Е.М.: Он сговорился с моими врагами.
П.: Нет, было не так. Он потребовал у вас денег, а когда вы отказали, он сообщил в прокуратуру.
Е.М.:
П.: Важно, что к своему письму прокурору Шатенеф приложил план сада в Виллемомбле и отмстил клумбу, под которой, как он сказал, находятся останки мадемуазель Менетре. Их действительно там нашли.
Е.М.: Что там нашли? Кости, которые можно вместить в носовой платок?.. Сад — это старое кладбище.
П.: Ничего подобного. В саду не нашли ни одного скелета кроме этого, который представлен здесь как вещественное доказательство. После того, как Председательствующий перечислил различные обстоятельства, говорящие о ее вине, допрос подошел к концу… Председательствующий: Когда на следующий день после исчезновения мадемуазель Менетре в Виллемомбль приехала ваша сестра Хонорина, вы были взволнованы. Вы сказали: «Только что я выполнила огромную работу, и ангелы помогали мне».
Е.М.: Я убирала сад и дом. Бог всегда давал мне силы, когда было нужно. Три последних дня я умирала, ничего не могла есть, а сегодня я уже четыре часа говорю, съев всего пару яиц! Я
