Эта покорная тварь – женщина

невиновна. Поступайте так. как вам велит совесть…

П.: Это дело предано широчайшей огласке. Если мадемуазель Менетре ещё жива, то она, добродетели которой вы превозносите, с которой вы часто виделись и постоянно переписывались, она, ваша добрая подруга, по крайней мере связалась бы с вашими судьями, когда вы попали в беду, раз она так бережет свое уединение! Посмотрите на этот скелет (показывает на кости на столе) и присягните, что это не останки несчастной Элоди Менегре!

Е.М.: Присягаю перед Богом! Я никого не убивала, и когда придет время предстать перед Величайшим из Судей, я отправлюсь прямо на Небеса!

Особый интерес на процессе вызвали показания двоих родственников обвиняемой, ее племянника Шатенефа и его жены и кузины Адель.

«Я — дочь Захарии Мерсиера. — заявила последняя. — Мой отец живет в Северном департаменте… Моя тетка Ефразия уговорила меня приехать в Виллемомбль. Она показала мне бумаги мадемуазель Менетре, сказала, что была ее наследницей, и что леди никогда не вернется заявить о своих правах. В Виллемомбле мне сказали, что Ефразия нашла клад. Тетка показала мне свое завещание, по которому все имущество переходило ко мне при условии, что я буду заботиться о безумных членах семьи. «Когда я умру, — добавила Ефразия, — похорони меня в саду — в земле можно спать так же. как и в гробу».

Председательствующий: Ваша тетка Ефразия не говорила вам, что ранее сад в Виллемомбле был кладбищем?

Адель: Нет. Но моя тетка Хонорина однажды сказала мне: «В саду лежат трупы. Мы должны позвать священника и освятить их». Шатенеф тоже много знал. Однажды в моем присутствии он жестко посмотрел на мою тетку Ефразию и произнес: «Здесь произойдут ужасные вещи. Мертвые заговорят».

Е.М.: (вне себя) Ты сошла с ума, Адель! Как ты можешь говорить такое этим джентльменам?

Генеральный прокурор: Вам показывала ваша тетка волосы, принадлежавшие мадемуазель Менетре?

Адель: Да, длинную светлую косу.

Е.М.: Это искусственная коса! Несчастное дитя, как ты можешь такое говорить? Обо мне. которая была так добра к тебе! Ты обманула суд! Тебя накажет Дева Мария!

Свидетельница ушла, сопровождаемая угрозами и руганью своей неистовой тетки.

Шатенеф предстал перед судом на третий день. Сплав честолюбия, лицемерия и злобы, этот человек производил неблагоприятное впечатление, хотя злобная натура делала его свидетельство более правдоподобным: «Я должен предупредить вас, господа, — сказал Председательствующий, — что этот человек — доносчик». «Да, — отозвалась его тетушка, — и он мой племянник, человек, писавший мне как любимой тетушке».

Шатенеф: (не глядя на подсудимую) Мне двадцать семь лет. Меня воспитал отец. Еще в детстве я имел счеты с моей тетей Ефразией. Она ставила меня на колени и говорила, что я должен увидеть Деву Марию. Но я был очень непослушным, не видел Деву и вместо этого получал шлепки. Моя мать Хонорина так же предавалась мистике, как и тетя. В 1878 году меня призвали в армию, где я сильно отличился (он стал дезертиром). Потом я уехал в Соединенные Штаты. Там я получал письма от тети Ефразии. Она писала, что стала богатой, и упросила меня приехать к ней…

Е.М.: Это правда. Божьей милостью я восстановила потерянные деньги!

Шатенеф: Моя тетка тайком привезла меня во Францию. Она говорила: «Ты должен вернуться, или я умру».

Е.М.: Ты лжешь! Ты подлый мерзавец! Бог тебя покарает! Председательствующий: Вернемся к фактам. Вскоре после своего приезда в Виллемомбле вы поняли, что мадемуазель Менетре убита? Шатенеф: Да! Я написал на стене ее комнаты: «Здесь убита мадемуазель Менетре».

П.: Как вы раскрыли этот секрет?

Ш.: Когда тетя продемонстрировала мне свои полномочия поверенной в делах, это показалось мне очень подозрительным. Я спросил, что случилось с мадемуазель Менетре, но она мне не ответила. Кроме того, она постоянно смотрела в сторону клумбы георгин. Мои религиозные угрызения совести {«О! о!» — закричали слушатели) помогли мне понять, как она получила свое состояние…

П.: Значит, вы раскрыли это преступление методом дедукции?

Ш.: О! Я сыграл ту же игру в духов, что они! Я сказал, что меня посетили видения и что придет день, когда мертвые заговорят. Мне хотелось дать им понять, что я догадался об убийстве…

Е.М.: (в ярости) Продолжай, говори! Расскажи свои выдумки! Ты попусту тратишь время, и эти джентльмены — тоже! Я тебе полностью доверяла, я думала, что человек, бывший капуцином, должен быть честным!

Ш.: Во всяком случае, я смог указать клумбу, где закопаны кости! Е. М.: Кости в саду закопали мои враги. Бог предупреждал меня об этом!

П.: Почему вы донесли на свою тетю?

Ш.: Ради спасения ее души. Я не хотел, чтобы она вечно горела в аду. Я не хотел, чтобы врата рая навсегда закрылись перед ней из-за нечестно полученного наследства. (Громкий смех в зале). К тому же я действовал в интересах общества. Моя тетя могла еще кого-нибудь убить в подобных обстоятельствах, по крайней мере, я так считал… В конце концов я уехал из Виллемомбля и написал М. Куэну, начальнику Следственного Департамента.

Е.М.: Злодей, это ты мой убийца! М. Куэн внезапно умер, потому что хотел повредить мне!

Этот защитник общества и поборник спасения души своей тетушки поспешил со свидетельского места прочь из Франции — его могли в любой момент арестовать как дезертира. Перед его уходом адвокат подсудимой напомнил бескорыстному юноше, что он пытался продать в кулуарах суда дешевый буклет «Тайна Виллемомбля» Альфонса Шатенефа. Его жена также не смогла избежать проклятий своей энергичной тетки. После дачи показаний, когда она уже сходила со свидетельского места, Ефразия обратилась к ней: «Ты не должна лгать! Слышишь, я запрещаю это! Ты потаскушка! Бог приказал мне поститься за тебя три дня и три ночи, чтобы изгнать из тебя дьявола, ты, маленькая Иуда!»

Единственный человек, которому обвиняемая адресовала добрые слова, это комиссар полиции Монреуля, который с такой готовностью поверил в ее сомнительные объяснения исчезновения мадемуазель Менетре. Она его названа «хорошим комиссаром» и наградила добрым взглядом.

В ходе четырехдневного процесса все факты, уже знакомые читателю, были подтверждены уликами, которые обвиняемая не могла отмести, несмотря на все свои обращения к Богу и дьяволу.

10-го апреля после полуторачасового совещания присяжные признали Ефразию Мерсиер виновной в убийстве, краже и подлоге. Учитывая смягчающие обстоятельства, ее приговорили к крайней мере наказания, допускаемой законом для этого преступления с учетом ее возраста — двадцать лет тюрьмы. По французскому закону смертная казнь не применялась к людям старше шестидесяти лет. Обвиняемая молча заслушала вердикт. Безнадежное положение делано бесполезными и ее молитвы, и ее проклятия».

КСТАТИ:

«Заставить быть о ней хорошего мнения, а затем и самой свято уверовать в его справедливость, кому этот фокус удается лучше, чем женщине».

ФРИДРИХ НИЦШЕ

Изучая все эти жуткие истории, поневоле приходишь к выводу, что старые девы обладают повышенным уровнем криминогенности.

Следующее громкое криминальное дело — и тоже с участием старой девы — произошло в 1892-м году в небольшом городке Фолл-Ривер, штат Массачусетс, США.

Это дело привлекло к себе внимание всей Америки, причем, на долгие годы, о чем свидетельствует