берег. Всё высмотрит, а его ни один турок не заметит.
На утлых своих челнах плыли запорожцы и к устью Дуная и к берегам далекой Анатолии. Погонится за ними большой турецкий корабль. Быстро несут его широкие желтые паруса. Грозно глядят черные жерла пушек. И сразиться с ним не под силу, и на веслах от него не уйти.
Выгребут тогда сечевики на солнце, и ослепленные турки теряют их на время из виду. А казаки подадутся к берегу, затопят челны, а сами — под воду. Стоят на дне и дышат через трубки, сделанные из сухого камыша.
Подойдет корабль — что за чудо: ни челнов, ни казаков! Порыщет у берега, да так ни с чем и уберется. А казаки поднимут челны, вычерпают из них воду и пойдут спокойно домой, да еще смеются над турками: вот, мол, дурни!
Замечательную казацкую сметку показал атаман Ермак в битвах с сибирским ханом Кучумом. Он разгадывал вражеские уловки и хитрость побеждал хитростью.
Плыл атаман со своей дружиной на стругах по Тоболу. Донесли ему лазутчики, что знатный Кучумов чиновник-есаул Алышай — там, где берег к берегу теснится, перегородил реку цепями, караулит русских.
Ермак велел связать пучки хвороста и надеть на них казацкие кафтаны. Как стали приближаться к засаде, рассадили чучела по стругам. Оставил Ермак на судах рулевых, а с остальной дружиной сошел на берег.
Хоронясь за кустами, продвигались казаки к засаде. Струги доплыли до цепей, остановились, начали в груду сбиваться. Алышай махнул саблей. Замелькали стрелы, полезли Алышаевы воины на струги. Тут им в спину неожиданно ударила казацкая дружина.
Грохнули пищали. Березняк окутался дымом. Поняли татары обман, бросились от чучельной рати на берег. После жестокой сечи, потеряв половину своих воинов, Алышай едва-едва пробился к лесу.
Уменье быть невидимым было главным правилом всего казачьего воинского искусства. Прежде чем получить коня и оружие, молодой казак подвергался испытанию: он должен был пролежать несколько часов в камыше, траве или кустарнике под самым носом у неприятеля и ни одним движением не обнаружить себя.
Привычные к неожиданностям и превратностям войны, казаки умели быстро найти выход из любого, даже самого трудного положения.
В 1809 году отряд генерала Кульнева переправлялся по льду в Швецию через Ботнический залив. Глубокий снег покрывал ледяную равнину. Шведские егеря засели на берегу за камнями и деревьями и безнаказанно палили по русским, увязшим в снегу. Чтобы выбить шведов, нужна была пехота, а отряд весь состоял из конницы: гусар, уральских казаков и донцов.
Кульнев поручил опасное дело бородачам-уральцам, которые шли сзади со своими длинными винтовками — «турками». Уральцы спешились, сбросили с себя верхнюю одежду, шапки, перевязали головы белыми платками и бесшумно рассыпались по лесу. Зайдя неприятелю в тыл, они укрылись за гранитными валунами и соснами и открыли огонь.
Шведы слышали только выстрелы и видели, как падают товарищи, но в кого целить — не знали. Выстрелит казак — поднимется над камнем облачко дыма, а стрелок уже отполз в сторону и снова ловит врага на мушку. Дрогнул неприятель и очистил лес. Русские вступили в Швецию.
Охотничьи хитрости и сноровка передавались у казаков из поколения в поколение. Особенно изощрялись черноморские пластуны в борьбе с таким злобным и ловким врагом, как турки. С ними надо было держать ухо востро, но пластуны умели исчезать буквально на глазах у преследователей.
Историк черноморского казачества рассказывает, как пять-шесть пластунов, спасаясь от многолюдной погони, «в первой попавшейся им навстречу чаще камыша, осоки, можжевельника внезапно оборачивались, разом прикладывались в противника и, не открывая огня, приседали, кому за что пришлось. Этот смелый и решительный оборот останавливал преследующих. Опасаясь засады, они начинали осматриваться во все стороны и открывали медленный, рассчитанный огонь, на который, однако, казаки не посылали ответа. Ободренные этим молчанием, враги принимались двигаться в обход или бросались напрямик в шашки... Но в том месте, где казаки присели, неприятель находил только шапки и башлыки, надетые на сломленный камыш. Пластуны уже исчезли, как привидения...»
Макбету, предательски убившему короля Шотландии и завладевшему его троном, ведьмы предсказали, что он удержит корону до тех пор, пока Бирнамский лес не двинется на Донсинанский замок. Предсказание показалось Макбету нелепым и неосуществимым.
«Нет, так вовек не будет! — радостно провозгласил он. — Кто завербует лес? И кто те люди, что корни вырвут?»
А ничего нелепого в этом предсказании не было. Сын убитого им короля — Малькольм оказался искусным полководцем. Он приказал каждому своему солдату срубить ветвь и воткнуть ее в щит. Замаскированная армия пошла на приступ.
Один из часовых увидел с зубчатых стен Донсинанского замка, как зашевелился Бирнамский лес, и прибежал к Макбету со страшной вестью. Так рассказывает в одной из своих лучших трагедий Шекспир.
Маскировка ветвями, придуманная Малькольмом, сейчас кажется очень наивной, но, очевидно, в XVII веке и она была в диковину.
Много выдумки и изобретательности проявили американские колонисты во время войны с англичанами за свою независимость.
Англичане, выученные на прусский манер, сражались плотным строем и были одеты в красные, издалека видные мундиры. Они привыкли к тому, что враждующие армии сходятся на поле боя лицом к лицу. А тут оказалось совсем иное. Колонисты и не думали показываться. Яркая марширующая мишень столкнулась с рассыпавшимися по лесным опушкам стрелками-невидимками.
Английские офицеры презрительно называли колонистов «неучами». Колонисты действительно не умели совершать сложные маневры под звуки барабанов, зато отлично стреляли и заимствовали у индейцев все тонкости «лесной науки». В лесу они чувствовали себя как дома, знали здесь каждый холмик, каждую тропинку и, притаясь за пнем, на выбор били «красномундирников». Зеленая охотничья куртка и лисья шапка хорошо скрывали в лесной чаще стрелка.
19 апреля 1775 года в бою при Лексингтоне двухтысячный английский отряд едва спасся от преследования нескольких сот колонистов, да и то после того, как на помощь подоспели шестнадцать рот с двумя орудиями.
Колонисты перебегали с места на место, устраивали засады и, прячась в кустах, оврагах и ямах, были недосягаемы для вражеских пуль. Зато англичан они доводили до отчаяния своей меткой стрельбой. Когда англичане бросались в атаку, колонисты быстро скрывались, а немного погодя снова начинали свое докучливое нападение. Так изводили они противника до самого Чарльстоуна, куда отряд прибыл лишь поздно вечером с большими потерями и с сознанием того, что он бессилен бороться с неуловимыми стрелками.
Несмотря на свои небольшие размеры, бой при Лексингтоне привлек внимание всех крупнейших полководцев того времени. Это был удар по прусской линейной тактике. «Невежество» колонистов оказалось новым способом ведения войны.
В России придумали этот способ на четырнадцать лет раньше. Румянцев еще в 1761 году учил стрелков рассыпаться цепью и метко бить врага, укрываясь за местными предметами.
Рассыпным строем, искусно маскируясь, вели огонь егеря и застрельщики Суворова, Багратиона, Кутузова.
В 1818 году, после победоносного разгрома наполеоновских полчищ, Главный штаб 1-й армии издал
