на Холуе (двор и варницы) и на Уготе[590], а также около этого времени — 2 двора в Дмитрове (на посаде и в «городе»)[591], двор в Кашине[592] и Коломне[593]. У Волоколамского монастыря были дворы в Волоколамске, Рузе, Старице [594], в Дегунине[595], Дмитрове[596].
Ликвидация частновладельческих городов в первой половине XVI в. дополнялась постепенным сокращением объема привилегий светских и духовных феодалов в остальных городах. Белые слободы и дворы служилых людей и духовенства все более и более включаются в тягло. Однако эти мероприятия правительства Ивана III и Василия III в период боярского правления не получили продолжения, что привело к новому росту белых слобод и дворов, наносившему серьезный ущерб посадскому населению городов.
Несмотря на засилье феодалов, основную массу населения русских городов составляли ремесленники и мелкие товаропроизводители и торговые люди.
Русские города середины XVI в. были центрами торгово-ремесленной деятельности. Весьма интересные наблюдения по составу населения Новгорода сделаны А. П. Пронштейном. По его подсчетам, в этом городе в середине XVI в. было служилых дворов 5,5 %, церковно-монастырских — 15 %, а посадских — 79,5 %. При этом среди посадского населения, судя по более поздним данным (80-х годов XVI в.), 66,32 % было ремесленников, 5,54 — торговцев, 13,8 — лиц, занимавшихся сельским хозяйством, и 14,34 % —лиц свободных профессий, а также занимавшихся извозом и пр.[597]
Ремесленно-торговый характер занятий городского населения в Новгороде не вызывает никакого сомнения.
То же можно сказать и о других русских городах изучаемого времени. Так, в Серпухове в 1552 г. было 214 ремесленников, 70 торговых людей. Там же находилось 250 лавок и 21 лавочное место. Большинство ремесленников занималось в железоделательной, кожевенной и пищевой промышленности[598]. В Торопце в 1540/41 г. было свыше 60 посадских людей ремесленников, что составляло около 10–12 % людей, живших в городе [599].
Крупнейшим ремесленным и торговым центром страны была Москва. Среди ремесленников Москвы были широко известны строители (в том числе плотники), кузнецы[600] . Целый район в столице был заселен кожевниками[601]. В Москве еще с конца XV в. существовала первая русская казенная мануфактура — Пушечный двор. Здесь же начинало складываться ведомство оружничего, позднейшая Оружейная палата.
В Москву поступали товары со всей страны. Ежедневно по ярославской дороге двигалось от 700 до 800 саней с продовольствием[602]; с Севера везли соль и т. д.[603] Со своей стороны Москва направляла в разные районы России продукцию своих ремесленников. В одном завещании 1543–1544 гг. назывались «шолом московскова дела» и «зерцала московские»[604]; в другом завещании первой четверти XVI в. были упомянуты «тебеньки московские»[605].
Своеобразные формы в русских городах принимала социальная организация посадского населения. Трудами советских ученых Б. А. Рыбакова, М. Н. Тихомирова доказано существование корпоративного устройства русских ремесленников в XII–XV вв.[606] Следы цеховой организации ремесленников можно обнаружить и в русском городе середины XVI в. На материалах Великого Новгорода это прекрасно показано А. П. Пронштейном[607]. Представители отдельных профессий селились здесь, как правило, компактно, на одной территории (улице), имели свою организацию во главе со старостой и патрональным храмом. Формой организации новгородских ремесленников были также торговые ряды[608].
Факт существования около 1523 г. в Новгороде особой организации носильщиков несомненен[609]. Есть предположение о том, что была корпорация литейщиков во Пскове (при Похвальной церкви), изготовлявшая с 20-х годов XVI в. колокола для ряда крупнейших монастырей[610]. Так, в 1551 г. Михаил Андреев с детьми отлил громадный колокол (в 400 пудов) для Кирилло-Белозерского монастыря [611]. Хотя прямых данных о корпорациях в других городах не сохранилось, трудно допустить, чтобы в этом отношении Новгород и Псков были каким-то исключением.
Рост товарного производства приводил к росту имущественного неравенства на посаде. Наряду с «серед-ними» посадскими людьми выделялась верхушка («лучшие» люди) и беднота («молодчие» люди). В Серпухове в 1552 г. было 514 дворов «молодчих» и 109 дворов «середних» людей[612].
Уже к началу XVI в. процент «лучших» и «середних» людей в городах Новгородской земли не превышал 20–25 %[613]. Основную массу городского населения, следовательно, составляла беднота. Расслоение посадских людей отразилось и в законодательстве середины XVI в. Если Судебник 1550 г. приравнивал черного городского «молодчего» человека к крестьянину (установив штраф ему за бесчестье в 1 рубль), то за оскорбление «середнего» человека платили 5, а за «больших» торговых людей даже 50 рублей.
В верхушку торгово-ремесленной части городов, своеобразный городской патрициат, наделенный особыми льготами и привилегиями, входили гости и торговые люди суконной и гостиной сотен.
Видными московскими гостями в 20–30-х годах XVI в. были: новгородский купеческий староста В. Н. Тараканов[614], а также Д. И. Сырков [615]. Сыновья последнего Федор и Алексей в середине XVI в. были очень крупными торговцами. Называя Федора Сыркова «знатным и именитым человеком», Альберт Шлихтинг пишет, что «можно видеть 12 монастырей, выстроенных и основанных им же на свой счет»[616]. В. Сузин вел долгие годы (во всяком случае с 1541 г.) торговые операции с торговыми людьми г. Вильно[617]. Нам известны и другие гости 30–40-х годов XVI в. Так, гость И. М. Антонов в 1534/35 г. дал в Троице-Сергиев монастырь двор в Москве[618] .
Гости-сурожане, исчезающие в первой половине XVI в. в Москве в связи с упадком крымской торговли, продолжают еще встречаться среди новгородского купечества [619]. Еще в 1548 г., во время пожара на Нутной улице, сгорел один сурожский двор[620].
Являясь крупнейшими представителями русского купечества, гости вместе с тем были и своеобразными великокняжескими агентами по торговым делам. Именно поэтому многие из них вливались в состав господствующего класса феодалов, становились крупными землевладельцами, занимали видное место в правительственном аппарате, как это было не только с Головиными, Ховриными и Траханиотовыми, но и с менее знатными купцами — Дьяконовыми, сыном Сильвестра Анфимом[621], Алексеем и Федором Сырковыми и др.
Из числа торговых людей — сведенцев из Смоленска[622] образовалась к середине XVI в. часть столичного купечества — «суконная сотня», т. е. привилегированная торговая корпорация, ведшая торговлю с Западом («сукна» привозились именно оттуда). Во главе ее стоял особый «суконничий староста»[623]. Некоторые из видных купцов- смольнян брали на откуп взимание таможенных пошлин (например, Ф. Кадигробов в 1551 г. на рынке в Холопьем торгу)[624]. У торговых людей скапливались довольно значительные денежные средства[625].
В 20-х годах XVI в. жители Нарвы писали в Ревель, характеризуя несколько преувеличенно рост русских городов: «Вскоре в России никто не возьмется более за соху, все бегут в город и становятся купцами… Люди, которые года два тому назад носили рыбу на рынок или были мясниками, ветошниками и садовниками, сделались пребогатыми купцами и финансистами и ворочают тысячами»[626]. Но обогащение верхушки было лишь одной стороной процесса расслоения посадских людей.
Характерной чертой товарного производства в первой половине XVI в. было увеличивающееся
