вошедший в историю как невольный участник грандиозной Ютландской битвы.
В 14.35 31 мая английский крейсер «Галатея», находившийся на крайнем правом фланге эскадры Битти, обнаружил пароходик, отчаянно испускавший пар, «словно от страха в предчувствии столкновения двух грозных противников». Крейсеры «Галатея» и «Фаэтон» решили подойти ближе. Одновременно злополучный «Фьорд» был замечен головным эсминцем Хиппера, также устремившимся к нему с другой стороны. Немцы выслали два миноносца, чтобы задержать и допросить «бродягу».
Увидев противника, Хиппер повел врага на дредноуты Шеера. Этот этап сражения называют «Бегством на юг». Вскоре завязался бой. Англичане ответили на огонь с запозданием, стреляя редко и неточно. В этом неудачном для англичан авангардном бою два их крейсера было потоплено.
К месту событий подошли 4 английских сверхдредноута вице-адмирала Эвана-Томаса. Они открыли огонь с умопомрачительной дистанции. В 16.30 на горизонте показались основные силы Шеера. Битти понял, что Хиппер заманивал его под огонь орудий Флота Открытого моря. Он решил притворным бегством увлечь немцев на север, где неприятеля будет ждать еще более грандиозная ловушка — флот Джеллико, о чьем присутствии противник все еще не догадывался. Начался «бег на север». После этого еще 45 минут Эван-Томас вел открытый бой дредноутов. Сражение показало, что к защите дредноуты приспособлены лучше, чем к атаке — ни один гигант не был выведен из строя.
В 18.00 Джеллико увидел корабли Битти, ведущие артиллерийскую дуэль. Немцы и тут стреляли точнее. Дредноуты Джеллико начали перестраиваться, готовясь захватить немцев в кольцо. В 18.17 головной дредноут «Мальборо» открыл огонь по колонне Шеера. Теперь немецкий адмирал хотел лишь выбраться из западни. Несмотря на сложнейшие маневры, ему это удалось не сразу. В 19 часов 10 минут англичане ввели в действие все свои линейные силы, которые вели ураганный огонь, сосредоточив его на линейных крейсерах и головных линкорах противника.
В 19.18 германский флот направился к своим берегам. До наступления полной темноты корабли Шеера осуществили еще несколько поворотов, уклоняясь от преследующего их противника. В 19.30 сражение, в общем, прекратилось. Большая часть германского флота благополучно достигла своих баз, и утром 1 июня Джеллико получил известие, что противник улизнул. Из-за разбросанности своих сил, тумана и опасности нападения подлодок адмирал принял решение о прекращении боевых действий. В сражении английский флот потерял 3 линейных крейсера, 3 броненосных крейсера и 8 эскадренных миноносцев. Потери германского флота составили линейный корабль, линейный крейсер, 4 легких крейсера и 5 эскадренных миноносцев.
В Германии все были уверены, что одержана крупная победа. В Англии начали с критики излишне осторожных действий Джеллико, но через несколько дней перешли к прославлению английского флота. Сам Джеллико в беседе с Битти говорил: «Я упустил одну из величайших возможностей, какая только может выпасть на долю человека». В любом случае, в стратегическом отношении Германия не выиграла ничего. Северное море осталось за мощным английским флотом. Если германские дредноуты вынуждены были стать на долгий ремонт, то 24 английских гиганта, заправившись топливом, опять были готовы к рейдам. Тактика генерального сражения на море себя не оправдала.
БРУСИЛОВСКИЙ ПРОРЫВ
А. Брусилов
А. Брусилов был назначен на пост главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта (ЮЗФ) 16 (29) марта 1916 г. Генерал был одним из наиболее заслуженных военачальников в русской армии. За плечами у него был 46-летний опыт военной службы (в том числе участие в Русско-турецкой войне 1877– 1878 гг., подготовка командного состава русской кавалерии, руководство крупными соединениями). С начала Первой мировой войны Брусилов командовал войсками 8-й армии. На посту командующего в ходе сражений начального периода войны, в Галицийской битве (1914 г.), в кампании 1915 г. раскрылись талант и лучшие качества Брусилова-полководца: оригинальность мышления, смелость суждений, самостоятельность и ответственность в руководстве крупным оперативным объединением, активность и инициатива.
К началу 1916 г. армии уже понесли колоссальные потери, но ни одна из сторон не добилась сколько-нибудь серьезных успехов в преодолении позиционного тупика. Армии создали сплошной фронт глубокоэшелонированной обороны. Стратегический план ведения боевых действий русской армией был обсужден 1–2 (14–15) апреля 1916 г. в Ставке в Могилеве. Исходя из согласованных с союзниками задач, было решено войскам Западного (командующий — А. Эверт) и Северного (А. Куропаткин) фронтов подготовиться к середине мая и вести наступательные операции. Главный удар (в направлении Вильно) должен был наносить Западный фронт. ЮЗФ отводилась вспомогательная роль, поскольку он был ослаблен неудачами 1915 г. Все резервы были отданы Западному и Северному фронтам.
Брусилов на совещании убеждал коллег в необходимости наступления против австрийцев и на юго- западе. Ему удалось добиться разрешения наступать, но с частными задачами и рассчитывая только на собственные силы. ЮЗФ располагал четырьмя армиями: 7-й, 8-й, 9-й и 11-й. Русские войска превосходили противника в живой силе и легкой артиллерии в 1,3 раза, в тяжелой уступали в 3,2 раза.
Отказавшись от традиционного прорыва на узком участке фронта, главнокомандующий ЮЗФ выдвинул новую идею — прорыв позиций противника благодаря нанесению одновременных дробящих ударов всеми армиями фронта. При этом на главном направлении следовало сосредоточить как можно большее количество сил. Такая форма прорыва лишала противника возможности определить место нанесения главного удара; он не мог свободно маневрировать своими резервами. Наступающая сторона получала возможность применить принцип внезапности и сковывать силы врага на всем фронте и на все время операции. На острие главного удара должна была действовать 8-я армия, ближе всего стоявшая к Западному фронту и способная оказать ему наиболее действенную помощь. Другие армии должны были оттянуть на себя значительную часть сил неприятеля.
Подготовка операции происходила в строжайшей тайне. Весь район расположения войск был изучен с помощью пехотной и авиационной разведки. С аэропланов были сфотографированы все неприятельские укрепленные позиции. Каждая армия выбрала себе для удара участок, куда скрытно подтягивались войска, причем располагались они в ближайшем тылу. Начались спешные окопные работы, проводившиеся только по ночам. В некоторых местах русские окопы приблизились к австрийским на расстояние 200–300 шагов. Незаметно подвозилась на заранее намеченные позиции артиллерия. Пехота в тылу тренировалась в преодолении проволочных заграждений и других препятствий. Особое внимание уделялось непрерывной связи пехоты с артиллерией.
Сам Брусилов, его начальник штаба генерал Клембовский и офицеры штаба почти постоянно находились на позициях, контролируя ход работ. Того же Брусилов требовал и от командующих армиями.
9 мая на позициях побывала царская семья. У Брусилова состоялся любопытный разговор с императрицей Александрой Федоровной. Вызвав генерала к себе в вагон, императрица, которую, вероятно, небезосновательно подозревали в связях с Германией, пыталась выведать у Брусилова дату начала наступления, но тот отвечал уклончиво, сказав, что информация настолько секретная, что он и сам ее не помнит.
Тем временем австрийцы атаковали итальянцев в районе Трентино. Итальянское командование обратилось в русскую Ставку с просьбами о помощи. Поэтому начало наступления войск ЮЗФ переносилось на более ранний срок — 22 мая (4 июня). Наступление войск Западного фронта должно было начаться неделей позже. Это огорчило Брусилова, связывавшего успех операции с совместными действиями фронтов.
Артиллерийская подготовка продолжалась почти сутки, после чего соединения перешли в атаку. Первыми пошли вперед войска 9-й армии. Они заняли передовую укрепленную полосу противника и захватили в плен более 11 тысяч человек. Отлично было организовано взаимодействие артиллерии с
