газеты, кроме того, дали карту с нанесенной линией фронта на юге. Действительно, под Сталинградом немцы находятся в весьма глубоком окружении, которое с тех пор еще окрепло и углубилось. За эти 7 дней взяты Моздок, Нальчик, Прохладная, Баксан и еще целый ряд пунктов.
Вчера пришлось вечером идти пешком с Уралмаша во ВТУЗ-городок. Был сильнейший туман, и трамваи не ходили. Нужно сказать, что это был один из самых трудных переходов в моей жизни. К счастью, я познакомился с одним весьма симпатичным «бессарабцем» — инженером-радистом. Он объездил всю Европу, и у него было что порассказать.
С 28 июня 1941 г. он живет в СССР. Рассказывал о теплой встрече Красной армии, о несчастной жизни бессарабских торговцев, о моральном гнете румын, который пересиливал относительно высокий материальный уровень жителей Бессарабии и заставлял даже богатых крестьян (кулаков) ждать с нетерпением прихода «наших», несмотря на то что они знали, что после этого прихода им придется расстаться со своим хозяйством. Особенно произвело впечатление его описание вечной неуверенности в завтрашнем дне и того морального отпечатка, который накладывается этой неуверенностью.
У меня сейчас создается впечатление, что недели две тому назад немцы начали отходить с Северного Кавказа. Наши стремительные броски (Моздок и Малгобек, Нальчик и Прохладная), а также наши смутные опровержения каких-то немецких заявлений о выравнивании линии фронта дают основания думать, что я прав. Посмотрим, будущее покажет. Сейчас Информбюро говорит уже о нижнем течении Дона, а не о среднем, как это было несколько дней тому назад. Несмотря на все эти радостные события, мое поганое настроение продолжается: я неплохо питаюсь, но мои интересы деградируют… Память сильно ослабела (все жалуются на это)…
Прошло 3 часа. Они были посвящены приведению в порядок моего посудного хозяйства: заклепывал миску и котелок. Это вещи, без которых теперь не обойдешься. Я был занят делом, и мое настроение улучшилось. Сейчас я нормальный человек. Последние 8 — 10 месяцев я каждое утро занимаюсь гимнастикой. Недавно я проходил воинское переосвидетельствование и был удивлен своим видом: я выгляжу куда более крепким, чем до войны… Собираюсь в Красноуфимск и не знаю, как доеду, набирается столько «гостинцев», что я боюсь всего не дотащить. Веру мне удалось прикрепить к хорошему магазину, т. ч. теперь им будет там неплохо. Только бы они прожили это тяжелое время, не надорвавшись. А надорваться сейчас легко.
Но что делается на фронте. Более 22 дивизий немцев окружены под Сталинградом. Нами взяты Кисловодск, Буденновск, Глубокое.
17.01. Было сообщение о близкой ликвидации Сталинградской группировки с ультиматумом Паулюсу, подписанным Вороновым и Рокоссовским. 18.01 прорыв блокады Ленинграда. Эта весть произвела на меня сильнейшее впечатление, такое, какого не производила ни одна из наших теперь уже многочисленных побед. Я живо представил себе чувства ленинградцев, стоявших на пороге второй зимы в условиях блокады с ее кошмарами голода и холода. Думаю, что немало было пролито слез радости в эти дни героическими и мужественными ленинградцами. <…>
Немного весеннее, легкое настроение. Не очень радостное, но и безусловно не меланхолическое. Донбасс полуокружен. Вчера взято Красноармейское, а днем было сообщение, что в этом районе продолжалось продвижение вперед. На весь Донбасс с Ростовом-на-Дону, Мариуполем и т. д. осталась одна-единственная одноколейная дорога через Волноваху. Думаю, что через несколько дней кольцо замкнется. Многие рассчитывают, что к весне К. А. выйдет к Днепру. Поскольку это мнение весьма неопределенное, то комментировать его я не берусь. У Запорожья, правда, это возможно.
Интересно, сколько времени я еще буду сидеть в Свердловске? Правда, мне тут неплохо и с питанием, и с жильем, но все-таки начинает немного надоедать. Хочется к моим книгам и креслу. <…> Весна чувствуется на улице. Как всегда немного распирает грудь, и хочется лететь вдаль (в Красноуфимск, сиречь говоря). <…>