— Да вот я стану врачом, я студент первого курса.
— Вот когда вы станете врачом, тогда и сватайтесь.
И они оба остались верны своей любви, ждали долгих пять лет друг друга, хотя жили в разных городах (она — в Перми, он — в Казани, учась в Ветеринарном институте). И в старости они, уже очень преклонного возраста, когда я с ними познакомилась, выйдя замуж за их младшего сына Георгия Петровича, продолжали нежно любить друг друга. У них было четверо детей. Старший, по традиции в семье названный Петром, получил юридическое образование, окончив юридический факультет Петербургского университета. Дочь Маргарита Петровна — учительница словесности, кроме того окончила Киевскую консерваторию по классу фортепиано, рано осталась вдовой с четырьмя детьми, похоронив мужа, в 1921 году умершего от тифа. Именно ее детей воспитывали дедушка с бабушкой. Второй сын — Виктор Петрович, о нем я не знаю ничего, видела всего один раз. Третий сын, самый младший, избалованный и красивый, — Георгий Петрович. Он был моим мужем с 1932 по 1940 год. В начале 1940 года мы с ним разошлись. Был он интеллигентен, сдержан и очень хорошо воспитан.
П. П. Крючков, 1932
Теперь снова вернемся к Марии Эдмундовне, моей второй маме, так я ее называла. Небольшого роста, худенькая, всегда аккуратно одетая (белые блузки с галстуком или камеей, черная длинная юбка до щиколотки), и когда они приезжали с мужем к нам в гости, и когда она приехала к нам на постоянное жительство после его ареста в начале 1938 года. В халате я ее никогда не видела: “У женщины должна быть всегда хорошая обувь и хорошо причесанная голова”. На ночь всегда делались папильотки. Знаю, что она окончила гимназию в Перми и получила звание городской учительницы русского и немецкого языков.
После ареста мужа она в доме осталась одна. Старший внук, сын Маргариты Петровны, к тому времени уже работал заведующим Горздравом в городе Абакане, две младшие внучки еще учились в другом городе. Она поехала в Абакан. Но внук, которого они вырастили и дали с дедом образование, не пустил ее на порог: ведь она мать и жена врагов народа. Она со своими вещами осталась сидеть на крылечке. Трудно представить себе картину более страшную и горькую. Соседка, пожалев ее, связалась с нами и отправила в Москву, к нам.
Слева направо: Маргарита Дмитриевна Полетаева, Александр Захарович Медведовский, Мария Эдмундовна Крючкова (урожд. Гёбель), папа Георгий Петрович Крючков, мама Лидия Михайловна Крючкова
Мария Эдмундовна была образованна, умна, очень хорошо воспитана, какая-то светлая, глубоко порядочная, интеллигентная и очень сдержанная в своем невыносимом горе. У нас с ней сохранились добрые, хорошие отношения и после моего развода с ее сыном, хотя жили мы уже врозь. Она — с сыном и внучкой Мусей, я — со своей дочкой Мариной на другом конце Москвы.
Во время войны в 1943 году младшая внучка Марии Эдмундовны окончила Институт иностранных языков и позвала бабушку к себе в Сибирь, так как в Москве в это время было совсем голодно. Бабушка решилась на это путешествие. Сын, Георгий Петрович, посадил мать в поезд, но к внучке она не доехала. Она исчезла, куда — неизвестно. И сын и внучка с двух сторон разыскивали ее, но так и не могли найти ни во время войны, ни после».
В нашей семье чудесным образом сохранились некоторые фотографии, на которых изображена бабушка Мария Эдмундовна, что из Гёбелей-Эйнемов, а дедушкину фотографию я нашла (глубоко запрятанной) после смерти отца. Часто я смотрела на групповую фотографию, на которой запечатлены мои мама, папа, старшая сестра от первого брака отца Ирина и я. Никогда не обращала внимания на надпись и дату на обороте. И только после всех архивных поисков мне стала она понятна, несмотря на то что с двух сторон края фотографии обрезаны: «Дедушке и бабушке к золотому юбилею от детей и внучат, которые хотели бы походить в жизни на дедушку и бабушку. Желаем счастья, здоровья и долгой жизни до бриллиантовой свадьбы. По доверенности и просьбе еще неграмотной внучки. Юрий Крючков. 20/VIII 1937 г.». 20 августа — день получения дедушкой диплома о высшем образовании, это день пятидесятилетнего юбилея свадьбы дедушки и бабушки… 20 августа 1937 года вся наша семья в последний раз собралась в нашем московском доме. Основываясь на маминых воспоминаниях, я начала поиски. Первый и, как оказалось, самый правильный был порыв, — написать в архивы ФСБ (КГБ) города Кемерово. Волнению и изумлению моему не было предела, когда мне прислали не просто выписки из следственного дела, а ДЕЛО целиком. Вот что я узнала.
7 марта 1938 года Петр Петрович Крючков, мой дед, был арестован, а его имущество конфисковано. 12 марта 1938 года, всего через пять дней, в возрасте семидесяти семи лет, он был расстрелян по решению «тройки» Управления НКВД Новосибирской области. Среди документов, присланных мне в деле, есть и документ, в котором, среди прочего, перечислено это самое «принадлежащее ему имущество». Стиль и правописание сохранены.
«Изъят паспорт 541265
профсоюзный билет 029988
Опись вещей:
Печать.
Фотокарточек: 9 штук.
Справки и удостоверения: 35
Переписка: 9 листов
Золотая брошь: 1
Серебряные ложки чайные: 12
Серебряные ложки столовые: 12
Щипчики: 1
Ложка для соли: 1
Поварешка: 1
Для хлеба лопатка: 1
Ситечки: —
Футляр: —
Слева направо: сводная сестра Ирина Георгиевна Добровольская, папа, мама и я, 20 августа 1937 года
Справка Военной коллегии Верховного суда Союза ССР о реабилитации П. П. Крючкова, 9 февраля 1988 года
Ордена, медали и знаки отличия, полученные до 1917 года, в этой описи не значились. Вероятно, дед распорядился ими по своему разумению, уже понимая, что может быть за их хранение. Тогда же я получила уведомление из Управления Федеральной службы безопасности Кемеровской области Российской Федерации.
«Уважаемая Марина Георгиевна! На Ваш запрос сообщаем, что, вследствие нарушений законности в то время, сведений о месте расстрела и захоронения в архивном деле отсутствуют. Известно только, что после ареста Ваш дед находился в Кемеровской тюрьме. В городе Кемерово (пос. Ягуновский) установлено массовое захоронение жертв политических репрессий, предполагается установление памятника. К сожалению, мы не можем выслать фотографии, документы, личные вещи, которые были изъяты при обыске
