белые — почти 100 %.
Дорога постепенно опускалась к океану с 1500 метров. По мере падения высоты, жара все нарастала. Последнюю сотню километров по обочинам трассы вообще была песчаная пустыня, а перед Свакопмундом даже показались высокие дюны.
Сам город Swakopmund был основан немцами, в конце 19-го века. Вплоть до 1990-го года он был оккупирован войсками ЮАР, а соседний горд Уолфиш-Бей с глубоководным стратегическим портом, войска ЮАР удерживали до 1993-го года, и только с падением режима апартеида в ЮАР, эти территории Намибии окончательно получили независимость.
Но и сегодня эти два города остаются, пожалуй, самыми «белыми» городами Африки.
Достаточно взглянуть на фотографии.
Над океаном висели низкие влажные тучи, сырой ветер задувал холод во все щели одежды и норовил сорвать с меня шляпу. Это было очень удивительно, ибо еще в пяти километрах от города, на заправке, солнце так припекало, что было жарко как в Сахаре. Здесь же немецкие туристы кутались в куртки с капюшонами, немецкие старушки выгуливали немецких овчарок и болонок, закутавшись в пледы. И только немецкие киндеры разъезжали на самокатах по тротуарам и запускали на пляже воздушных змеев, как будто не замечая холода. Это неудивительно, ведь они прилетели сюда на рождество из еще более холодной Европы.
Несколько мужчин с навороченными удочками ловили рыбу прямо с берега, в огромных серых волнах океанского прибоя.
«Неафриканская» погода имеет свое научное объяснение: вдоль всего намибийского побережья, от Кейптауна до Анголы, проходит холодное течение из Антарктиды. Поэтому вдоль берега здесь всегда прохладно и вода не прогревается больше 12-14-ти градусов. В этот день меня хватило только на то, чтобы помочить в воде ноги.
На южной окраине города — палаточный кемпинг. Грозные таблички предупреждают, что нельзя ночевать в палатке где-либо еще кроме кемпинга. Весь персонал, даже в магазинах и гостиницах — белые. Из промышленности в Свакопе только немецкий пивоваренный завод, а в целом город выполняет для немцев ту же функцию, что для москвичей подмосковные дачные поселки. Большинство домов пустует 10– 11 месяцев в году, и только некоторые пенсионеры предпочитают проводить здесь всю европейскую зиму — тепло, сухо, дешево, красиво и никакие эпидемии гриппа не страшны.
Трасса на юг, в Улофиш-Бей, начинается от длинного бетонного моста через несуществующую реку. Такие сухие русла в пустынях арабы называют «вади». Перед мостом — прокат трехколесных мотоциклов для катания по пустыне — следы сиих мотоциклов обильны и под мостом и на окрестных дюнах. Кстати, настоящие дюны начинаются сразу за городом.
Пользуясь тем, что на закате выглянуло низкое красное солнце, я почти целый час гулял босиком по песчаным гребням и фотографировал потрясающие пейзажи — песчаные холмы с характерным ветровым рисунком обрываются прямо в холодный океан.
Когда солнце село, с кроссовками в руках вышел на трассу и, не успев даже обуться, взял быструю машину с немцами до У-Бея. К счастью, сии жители Кельна владели еще и английским.
— Ты правда из России? — Обернулся назад пассажир, чтобы рассмотреть получше.
— Да. Путешествую от Москвы до Кейптауна.
— Пешком?! — Удивленно воскликнула дама рядом со мной. Ведь они подобрали меня прямо посреди пустыни.
— Нет. На попутных машинах. А в пустыне я просто гулял, фотографировал.
— А-а Понятно. А ты — коммунист? — Спросил водитель.
— А ты — фашист? — Ответил я вопросом на вопрос после секундного раздумья.
Спрашивающий засмеялся и на этом все политические конфликты были исчерпаны. Когда немцы спросили меня, где высадить, я решил доехать до порта, ибо там, по словам посольских работников, было много русских моряков.
В порту, служащие спросили конкретно, кого из русских мне нужно. Консул упоминал мне некоего господина Олейникова. Я назвал эту фамилию. Хотя сей человек уже ушел домой, служащий порта подбросил меня на машине к нужному дому.
Олейников Олег Яковлевич уже много лет работал в Намибии, управляющим рыботорговой фирмой. Сей пожилой, полный человек согласился приютить только на одну ночь, а вот завтра к нему друзья приезжают.
После ужина Олег Яковлевич провез меня на машине по городу, показав все учреждения, где есть русские люди.
27-го и 28-го декабря прожил в «гостевом доме» у жителей Екатеринбурга. Целая бригада авиационных техников работала на местном аэродроме, обслуживая наши самолеты, которые летали в Анголе, а ремонтировались в У-Бее.
В доме у летчиков был душ с горячей водой, кухня со всеми удобствами. Свободных комнат, правда, не было, но нашелся большой матрас в просторном гараже. Впоследствии, я нашел, что ночевать в палатке на заднем дворе гораздо комфортнее, чем в помещении. Под крышей мне казалось, должно быть с непривычки, довольно таки душно. Да и отъезжали на работу хозяева вписки достаточно рано, а в палатке я мог замечательно спать сколько угодно долго, наслаждаясь короткими часами утренней прохлады.
Еще очень полезная вещь была на этой вписке — русскоязычный компьютер и телефон. Так что я мог получать новости со всего мира в интернет-кафе с посекундной оплатой, приносить дискету на вписку и там писать ответы и свои письма на русской клавиатуре.
Глава 40-я
— Вписка в «Миссии для моряков». — «Нам разум дал стальные в руки крылья…»
Оставшиеся два предпраздничных дня посвятил знакомству с различными русскими людьми, среди которых было множество начальников. Почти все они высказывали желание посильно помочь нашему удивительному путешествию, но в получении визы ЮАР они и сами испытывали большие сложности. Консул, например, упоминал, что даже детей работников посольства они не смогли свозить в Кейптаун на выходные, так как посольство ЮАР не выдавало даже краткосрочные визы без приглашения от гражданина ЮАР.
Несколько иная ситуация была с пароходами через океан. В «Wolvis-Bay Port»
обслуживалось около пятидесяти рыболовных сейнеров с русскими экипажами, большинством из них владели две-три фирмы с русскими управляющими. Начальник порта тоже был русский, и даже усатый лоцман был из Севастополя. К сожалению, все эти рыболовные корабли не причаливали ни к какому берегу, дней двадцать они наполняли холодильники рыбой из холодного океана, потом приходили на разгрузку, заправлялись провизией и снова уходили в океан. Транспортные корабли заходили в порт в количестве 3–4 штук в неделю. Большинство из них тоже были «русскими», хотя, зачастую, под другими флагами. К сожалению, эти корабли шли не за океан, а вдоль западного побережья Африки, иногда и до самой Европы.
Следовательно, они были, теоретически, пригодны для попадания в
