направлялись как раз в Вади-Мусу и Петру. Когда укладывал рюкзак в багажник, обратил внимание, что там уже лежат два подозрительно компактных рюкзака. Начали общение и выяснилось: муж и жена — французские туристы, взяли машину на прокат. Он говорит по- французски и по-английски, она — по- французски и по-немецки. Два парня — автостопщики из Польши, говорят и по-русски и по-английски. Я же помогал им, как мог, своими познаниями арабского. Рассказывал о своем путешествии с тройным переводом, после чего решили немедленно остановиться и сфотографировать такую «интернациональную» машину.
На прощание обменялись электронными адресами. Путь поляков тоже достаточно интересен: Стамбул — Ливан — Сирия — Иордания — Египет — Индия.
Пожелали друг другу удачи!
В 17–40 высадились в центре города WADI-MUSA и все разошлись по отелям.
Древний город PETRA — жемчужина ближнего востока. Люди специально прилетают в Иорданию, чтобы посетить это место. Вход стоит 35 долларов на один день и скидок нет.
Нужно попробовать пробраться туда вечером, когда бдительность охранников ослаблена, а начальства нет. Если не получиться — завтра попробую уговорить начальство.
Дошел пешком до входа в город. Охранники не пускают ни в какую. Объяснили, что даже если и пустят, то дальше еще полно других «туристических полицейских», которые все равно сразу обнаружат меня в пустом городе.
Вокруг полно отелей на самый взыскательный вкус. Не попробовать ли вчерашний вариант? Нет. Слишком много вокруг денежных белых мистеров. Зашел в кафе, показал «грамоту на арабском» — налили бесплатный чай. Попросил еще кипятка и заварил два пакета растворимой вермишели. Только тогда принесли огурцы, хлеб, помидоры. Ночевать в кафе отказался — шумно и многолюдно, поставил палатку в оливковой роще напротив.
Глава 7-я
Билет на однодневное посещение Петры стоил, кажется, 12 динаров.
Пещерный город Петра — это несколько квадратных километров развалин в красивых древних скалах. Большинство из них выглядит как пещера, вырубленная в скале. Многие строения сохранили вид дворцов, но большинство уже не поддаются идентификации, из-за чего их называют английским словом «tomb». Сей город томбов скрывался от европейских людей довольно долгое время, и лишь в 1812 году, молодой швейцарский ученый сумел проникнуть сюда. Для этого ему понадобилось несколько лет изучать арабский язык, привыкать к одежде, традициям и приемам хранения местной пищи и воды. Только когда швейцарец Жан Луи Буркхад достаточно «обарабился» чтобы сойти за паломника, под именем Ибрагим Ибн Абдула он смог ценой огромных страданий и лишений достичь этого места и умереть через пять лет, оставив европейцам свои дневники. И хотя сегодня возле Петры выросли десятки отелей на любой вкус, принимающих туристов со всего мира, мне тоже пришлось, в некотором смысле, выдавать себя за резидента Иордании, ступая по пыльной дороге Эдемских гор.
Миновав небольшую долину с несколькими томбами высотой всего 3–4 метра, приблизился к входу в ущелье Баб-Эль-Сик. У входа в ущелье стоял еще один «туристический полицейский», который проверил мой билет. Жара уже нарастала и было очень приятно нырнуть в темноту и прохладу петляющего, длинной свыше километра, глубокого разлома между нависающими скалами, вершины которых почти смыкаются на высоте от 90 до 180 метров. В некоторых местах разлом расширялся до 10–12 метров, а в самых узких участках его ширина не превышала 2,5–3 метров. Можно предположить, что в таких теснинах, горстка защитников могла бы без труда остановить любой неприятельский отряд. Иногда в ущелье спускались боковые расщелины. Но сейчас они заделаны современной каменной кладкой, чтобы безбилетники не лазили. Раньше в ущелье действовал водопровод, но он обрушился во многих местах, только небольшой желоб в камне напоминал о его существовании. Теперь здесь курсируют верблюды-такси и узкие конные повозки.
Преодолев повороты каменного разлома, видишь вдалеке узкий вертикальный зигзаг — вертикальную щель, рассекающую аспидно-черную скалу. По мере приближения, сквозь щель, открывается удивительная картина — освещенный утренними лучами, огромный многоярусный портал, вырубленный из монолита розового камня. Колонны, башенки и украшения изготовлены из единого куска камня, как скульптор, при изготовлении барельефа убирает все лишнее и показывает рисунок камня даже на самых мелких деталях.
После долгого пути по пыльным песчаным тропам и узкому темному ущелью от такой красоты захватывало дух и прерывалось дыхание.
Многие туристы бросаются к входу в храм, ожидая увидеть такую же красоту внутри, но их ожидает только большая прямоугольная комната без единого предмета. Природный рисунок складок розового камня плавно переходит со стены комнаты на пол, потом на другую стену и потолок…
Справа от первого дворца начинается длинная обезвоженная долина, склоны которой почти сплошь покрыты «томбами», пещерами- моглиьниками, и просто дырами в скалах, непонятного происхождения… По дну долины непрерывно снуют туристы, обвешанные камерами, между ними лавируют бедуины на верблюдах и конные экипажи, мечтающие подвезти уставших белых мистеров. Совсем уж бедняцкие подростки промышляют подвозом на длинных караванах-цепочках, состоящих из маленьких осликов.
К услугам туристов многочисленные сувенирные лавки и даже кафе, банка «колы» в которых стоит один динар. Несколько раз я пытался разговориться с торговцами на арабском языке, но холодной колой так и не угостили. (Вот что делает с людьми обилие туристов!) Однако получил в подарок чай и маленький цветной камешек — осколок Петры — состоящий из чередующихся розовых, белых, серых и сиреневых слоев окаменевшего песка. Все окружающие скалы были сделаны из такого камня, если подойти вплотную к стене, то можно найти рисунки самых фантастических расцветок.
К сожалению, большинство пещер-нор были в запустении, и превратились в бесплатные туалеты стараниями некоторых несознательных туристов. Кстати, вот еще повод для размышлений: если заплатил 35 долларов, значит можно гадить где угодно?!
Разглядывая древний театр, гробницы, развалины улиц и площадей я не заметил, как подкралась Настоящая Полуденная Жара. Фонтанчиков с питьевой водой здесь не предусмотрели, а моя бутылочка подошла к концу. Пора на выход!
Уже в последней долине догнал погонщик верблюдов и спросил по-английски:
— Как дела?! Не желаете ли такси?
