экспедиции. Они пришли в Авачинскую бухту Камчатки и там зазимовали в построенном для экспедиции поселке у подножия вулкана — Авачинской сопки. Поселок назвали именами кораблей — Петропавловским; теперь это — Петропавловск-Камчатский.
Суда покинули бухту 4 июня 1741 года, вышли в океан и направились к Чукотскому полуострову. Около месяца они шли вместе, но потом в тумане потеряли друг друга, и их пути разошлись.
В ночь с 15-го на 16 июня «Святой Павел» А. Чирикова достиг острова Принца Уэльского близ американского побережья и прошел вблизи Аляски и величественного хребта Святого Ильи. Потом было открыто еще несколько островов Алеутской гряды. Следуя по направлению островной цепочки, Чириков вышел к Камчатке и в октябре вернулся в Авачинскую бухту.
«Святой Петр» Беринга в июле, на месяц позже «Святого Павла», тоже приблизился к американскому берегу, и панораму могучего аляскинского хребта с венчающей его горой Святого Ильи высотой пять с половиной тысяч метров видела и его команда. Это было великое открытие.
Через 17 лет на вопрос Петра Первого был дан, наконец, окончательный ответ: Азия не соединяется с Америкой.
Беринга тревожила судьба экспедиции: он не знал точно своего местоположения, беспокоился за судьбу второго судна, но, главное, он чувствовал, что заболевает — начиналась цинга. Он прошел вдоль берега на запад, заметил довольно большой ледник (теперь это ледник Беринга) и открыл небольшой остров Каяк, но сам не высадился на него, а отправил лодку за пресной водой, разрешив естествоиспытателю Георгу Стел-леру в течение десяти часов провести исследование острова. За это время даже не успели наполнить водой все бочки. Беринг спешил возвращаться, потому что уже треть команды была поражена цингой и сам он чувствовал себя все хуже и хуже. В тумане заметили очертания высокого берега: это, по-видимому, был крупный остров Кадьяк. Открыли остров, нареченный Туманным (теперь — остров Чирикова), еще несколько островов у берегов Аляски; на одном из них похоронили скончавшегося от цинги матроса Никиту Шумагина. Его имя дает Беринг этим островам. Простояв около них неделю, русские впервые встретились с алеутами.
«Святой Петр», как и корабль Чирикова, шел вдоль Алеутской гряды и был совсем уже недалеко от Камчатки, но осенние штормы нещадно трепали корабль и моряки окончательно потеряли ориентировку. Показавшиеся 4 ноября вдали заснеженные горы они приняли за Камчатку. Стали на якорь, но неожиданно появившаяся высокая волна сорвала судно с якоря и перебросила его через бурун прибоя в спокойную и глубокую бухту. Здесь и решили остаться на зимовку.
На песчаном берегу вырыли шесть землянок и накрыли их парусами. Уже двадцать человек погибли от цинги, остальные тяжело болели и только десять еще держались на ногах. Месяц прожил Беринг, лежа в землянке, и 6 декабря 1741 года умер. Капитаном стал швед Свен Ваксель, написавший потом книгу об экспедиции.
Еще десять человек похоронили во время зимовки. Оставшиеся сорок пять построили к лету небольшое судно из частей разобранного корпуса «Святого Петра» и 13 августа вышли в море. Всего через четыре дня увидели восточный камчатский мыс — Кроноцкий. Высаживаться в безлюдной местности не решились, направились вдоль берега к Петропавловскому. Попутного ветра не было, и большую часть пути пришлось идти на веслах. 26 августа 1742 года оставшиеся в живых моряки со «Святого Петра» вернулись, без своего командора, похороненного на острове Беринга, в группе островов, которые стали называться Командорскими. В 1981 году могила Беринга была обнаружена и по его останкам восстановлен подлинный облик великого мореплавателя. Потомки увидели лицо настоящего Беринга, лицо человека сильного, мужественного, верного своему долгу.
Описание Земли Камчатки
В Академический отряд Второй Камчатской экспедиции Беринга определены были три профессора — историк Герард Мюллер, ботаник Иоганн Гмелин и геодезист Л. Де-лиль Де ля Кроер. В помощники им назначили пятерых студентов, закончивших Славяно-греко-латинскую академию в Москве. Более трех с половиной лет продолжался путь через Сибирь. Но до Камчатки добрался только один из студентов — Степан Крашенинников. Ему, солдатскому сыну, повезло, что он попал в Академию, которая была самым первым в России высшим учебным заведением. Оставалось учиться последний год, когда в училище был принят «великовозрастный» Михайло Ломоносов. Много позже, когда Крашенинников уже вернулся с Камчатки, они стали друзьями.
Осенью 1737 года он сошел на берег с корабля «Фортуна» в селении Большерецк на Камчатке и четыре года один обследовал весь полуостров, преодолевая огромные расстояния на собачьих и оленьих упряжках, на лодках и плотах. Он взбирался на огнедышащие горы, еще не зная, что их будут называть вулканами.
Коренные жители Камчатки, — ительмены, отнеслись к нему с большой добротой и, хотя не понимали, конечно, его целей, всячески ему помогали. Они даже сложили песню о нем, в которой каждая строчка начиналась словами «Если б я был студентом...» И дальше рассказывалось обо всех его занятиях: «..то описал бы все горы, всех птиц, всех морских рыб...»
Крашенинникову, первому исследователю Камчатки, исполнилось всего 26 лет, он был, действительно, всего лишь студентом и ждал приезда академиков. Но те остались в Якутске и ему самому пришлось проводить всю работу, не имея ни достаточного снаряжения, ни продовольственного запаса, погибшего в бурю при подходе «Фортуны» к Боль-шерецку. Уцелела лишь бумага для дневников, метеорологические приборы, мешочки с семенами гороха и ячменя. Степан составил описание всего и приписал: «И больше у меня ничего не осталось, как только одна рубашка, которая в ту пору на мне была». Ему совсем не присылали жалованья, жил впроголодь, но каждый день делал свои записи, которые потом составили удивительную книгу «Описание Земли Камчатки».
Конечно, больше всего потрясли Крашенинникова конусообразные горы, извергающие тучи пепла, огонь, лаву. За несколько дней до его приезда произошло извержение
Ключевской Сопки. Со слов жителей Крашенинников описал извержение: «Вся гора казалась раскаленным камнем. Пламя, которое внутри нее сквозь расщелены было видимо, устремлялось иногда вниз, как огненная река, с ужасным шумом. В горе слышен был гром, треск и будто сильными мехами раздувание, от которого все ближние места дрожали».
Крашенинников открыл в нескольких местах горячие источники. Местные жители боялись их, считая порождением злых духов. А о гейзерах — подлинном чуде Камчатки камчадалы даже не слышали. Крашенинников побывал в Долине Гейзеров за двести лет до того, как советский геолог Татьяна Устинова открыла ее вторично. Неподалеку от этой долины, где вырываются из земли с правильной периодичностью фонтаны кипящей воды и пара, неутомимый студент описал единственную на Камчатке пихтовую рощу.
