Это была хорошая подготовка к экспедиции на Новосибирские острова, в которую он отправился 1 мая 1886 года на двух собачьих упряжках с двумя якутами. Всего за девять часов пересекли по льду пролив Дмитрия Лаптева шириной около 70 километров, и оказались на самом южном из Новосибирских островов — Большом Ляховском. Удивительная особенность этих островов — их обрывистые берега сложены изо льда, лишь слегка прикрытого рыхлыми породами. Стоит слегка подтаять льду, как берега обрушиваются. Так и целый остров может значительно понизиться, а то и вовсе исчезнуть.
Толль установил, что ископаемые льды, встречающиеся и в материковой Сибири, — это остаток былого ледникового покрова, подобного теперешнему гренландскому. Обследовав погрузившееся в ископаемый лед тело мамонта на Большом Ляховском, Толль перебрался на остров Котельный. Именно с этого острова, с возвышенности, разделяющей две реки, заметили «землю на севере». И вот Толль стоит на этом же месте. Он записывает в дневнике: «Мы ясно увидели в направлении на северо-восток контуры четырех столовых гор, которые к востоку соединялись между собой понижением».
Толль взволнован. Земля Санникова существует! Вот она — на горизонте! Похоже, что это базальтовые скалы, подобные тем, что высятся на северном мысу Большого Ляховского, на острове Беннета и на Земле Франца-Иосифа.
В Академии наук Толль выступил с подробным докладом и в заключение призвал «организовать экспедицию для открытия архипелага, лежащего на север от наших Новосибирских островов, и исполнить её так, чтобы результаты были и счастливы, и плодотворны».
К таинственной Земле Санникова
«Заря» ушла в Арктику в том же, последнем году XIX века, когда к Шпицбергену отправился ледокол «Ермак» с российской экспедицией астрономов и геологов. Эдуарду Толлю удалось убедить Академию наук в необходимости послать экспедицию на восток от Таймыра для разведывания морского пути к Берингову проливу. Конечно, главное для Толля было достижение Земли Санникова. И, может быть, помогло ему то, что такую же цель поставили перед собой американцы. Они могли опередить,., и правительство отпустило Толлю 150 тысяч рублей золотом. На эти деньги он купил в Норвегии китобойное парусно-моторное судно, отремонтировал его на той же самой верфи, где строился «Фрам» Нансена, и дал ему русское имя «Заря».
До мыса Челюскина «Заря» шла под парусами по чистой воде. Здесь научная группа высадилась на берег и обследовала северную оконечность Азии. От этой примечательной точки взят курс на Землю Санникова. Туман несколько дней закрывал горизонт, но утром 11 сентября рассеялся. Однако, несмотря на то, что море было очень мелким, а с севера на юг летели стаи пуночек, земли не было видно. Мимо проплыло стадо моржей, и это тоже вроде был признак близости земли. Но особенно обрадовал Толля айсберг, мимо которого прошли ночью — должен же быть ледник, от которого оторвалась ледяная гора.
И вот в самом деле из тумана вынырнули высокие скалы, покрытые ледниковым куполом. Это мыс Эмма, названный Де Лонгом именем своей жены; он похож на сказочный храм — так геометрически правильны были формы этого грандиозного природного сооружения. Остров был открыт американцем Джорджем Де Лонгом еще двадцать лет назад, но не был исследован. А если уж оставаться на вторую зимовку у его берегов, то следует изучить землю со всех сторон.
А зима уже близилась. Вот и предвестник — полярное сияние, первое после лета. Пояс мощного, многолетнего льда мешал подойти к острову. А в бункерах яхты уже почти не было угля, на парусах же во льдах двигаться почти невозможно. Толль решил возвратиться для зимовки к острову Котельному. Его северный берег был хорошо виден, потом появился и небольшой остров Бельковский. Между ними — пролив, в него и направил Толль судно. Впереди возник глубоко вдающийся в сушу залив. Пошли в него и увидели на южном мысу флаг, к югу от него — хижину, из которой выбежали... люди.
Вот так встреча! На острове Котельном работал геолог К. Воллосович со своими помощниками. Этот отряд из одиннадцати человек был отправлен специально для организации вспомогательных баз для экспедиции Толля. Теперь его экспедиция пополнилась, и возможности исследований увеличились. Толль возвращается на «Зарю» через три месяца и сразу же начинает готовиться к походу на остров Беннета: «Мне нужен только один ясный день, — говорил он, — чтобы с вершины острова Беннета осмотреть северный горизонт,., увидеть мечту многих лет жизни — таинственную Землю Санникова».
Перед походом Толль перечитывал последние письма. Среди них — письмо Фритьофа Нансена, которое кончалось очень тепло: «Пусть льды никогда не расходятся под вашими санями, пусть «Заря» находит свободную воду, чтобы могли с полным успехом вернуться к себе на родину. Как я буду рад опять пожать Вам руку. До скорого свидания. Ваш преданный друг Ф. Нансен».
Но их свидание не состоялось...
«Теперь я сгораю от нетерпения достигнуть намеченной цели», — записывает Толль в дневнике, собираясь к острову Беннета.
С собой он берет астронома Зееберга, двух каюров, две байдары, двое нарт, запас питания на два месяца.
5 июня 1902 года весь экипаж «Зари» провожал четверых своих товарищей. Их путь пролег к острову Новая Сибирь и дальше — к острову Беннета, за которым, верил Толль, он встретит заветную новую землю.
Через месяц партия Толля на байдарках достигла того самого мыса Эмма, который поразил когда-то всех своей красотой. Здесь
Толль назначил встречу с «Зарей» в начале сентября, но корабль попал в тяжелые льды и никак не мог прорваться к Беннету. Времени оставалось совсем мало, капитан «Зари» вскрыл конверт, оставленный Толлем, с надписью: «Открыть в случае возвращения без меня экипажа на материк или в случае моей смерти». Там содержалось поручение капитану возглавить экспедицию и возвращаться на родину.
«Заря» повернула на юг и прибыла в устье Лены, в поселок Тикси. Весной на Новосибирские острова отправилась спасательная экспедиция. На вельботе под парусами и на веслах солнечной ночью 17 августа приблизились к южному острову, где два ледника спускались в море. Айсберги плавали под их обрывами, а вокруг летало множество птиц: кайр и чистиков.
Следы Толля на острове Беннета обнаружились сразу же: небольшой гурий, а рядом с ним — медвежья шкура, обугленный плавник, оленьи и птичьи кости, пустые патроны. Здесь был лагерь.
На следующий день несколько человек пошли на мыс Эмма. Им пришлось перебраться через ледяной купол острова, поскольку берег представлял собой обрывы высотой более ста метров. На пути нашли следы еще двух стоянок Толля, а на самом мысе стоял гурий с байдарочными веслами, воткнутыми наверху, и бутылка с тремя записками, написанными в августе и сентябре год назад, когда группа Толля ожидала на мысе прихода «Зари». На плане острова указано место, где построен зимовочный дом.
Спасатели двинулись по берегу, пересекли два ледника и вышли к хижине, до половины наполненной снегом. Рядом лежали ящики с геологическими образцами, приборы. В одном из ящиков — письмо Толля на русском и английском языках. Из него видно, что 8 ноября 1902 года группа Толля пошла через пролив шириной 150 километров к Новосибирским островам. Была полярная ночь, тридцатиградусный мороз и посреди пролива — никогда не замерзающая полынья, лишь слегка прикрытая тонким слоем ледяных кристаллов. Переплывать через нее в лодках-каяках, бывших у Толля, — огромный риск.
Почему Толль, опытный полярник, пошел на этот риск, никогда уже не узнать. Может быть, он понадеялся, что найдет в полынье мостики, по которым ее переходят олени, или же какие-то другие, очень
