сделанном с воздуха, я увидел невероятно длинное и гладкое низкое облако, словно свернутое в рулон. Подобно большому белому пирожному-безе, оно тянулось от одного края небосвода к другому, тогда как над ним и под ним простиралось ясное небо. Оно образовалось над весьма экзотичной с виду местностью с извилистыми речками и мангровыми болотами. Я знал, что такое облако называется «шкваловым воротом» и относится к роду слоисто-кучевых, однако выглядело оно слишком уж величественно, чтобы вообще подлежать классификации. И в самом деле, подпись под фотографией гласила, что у этого облака есть собственное название — «Морнииг Глори»[145], и что, «появляясь, оно вселяет чувство восторга».
Если вы действительно любите облака, разве ваш интерес может ограничиться разглядыванием книг? Не сходя с места, я дал себе слово, что непременно выясню, где можно отыскать Морнинг Глори, и увижу это прекрасное облако собственными глазами.
***
Вскоре я прочел, что это облако можно увидеть только в самой отдаленной части Австралии — в северном Квинсленде, настолько далеко от места, где я живу, что для жителя наших широт это уже край света. Пересечь весь мир в погоне за облаком — не была ли эта задумка слишком уж абсурдной даже для человека, влюбленного в облака? Мне подумалось, что, давая обет, я повел себя несколько опрометчиво.
Но чем больше я узнавал об этом облаке, тем интереснее оно мне казалось. Я прочел, что Морнинг Глори может растянуться на 600 миль, то есть во всю длину Англии, и перемещается со скоростью до 35 миль в час[146]. Более того, небольшая команда отважных планеристов каждый год пересекает всю Австралию, проделывая путь в тысячи миль, и все для того, чтобы встретиться с этим облаком. Весной, в сентябре-октябре, они останавливаются в небольшом городке под названием Берктаун, где обычно образуется это облако, с единственной целыо: «воспарить» вместе с Морнинг Глори. Для планеристов это одно из самых незабываемых испытаний — можно было бы назвать его облачным серфингом.
И вдруг мне показалось, что до Австралии не так уж и далеко: посидеть и выпить пивка с компанией австралийских планеристов, ожидая, что вот-вот над головой появится то самое облако… это было похоже на какую-то фантастическую воздушную «Большую среду»[147], только вверх тормашками. Уже только ради этого стоило отправиться на край света.
***
Собираясь в путь, я вспомнил одного из викторианских богачей, большого любителя облаков, достопочтенного Ральфа Эберкромби, который созвал Метеорологическую комиссию по облакам, выпустившую в 1896 г. первый «Международный атлас облаков». В конце 1880-х Эберкромби несколько лет путешествовал по миру на пароходах, поездах и в автомобилях в поисках облаков.
О своих путешествиях он написал книгу «Моря и небеса в разных широтах, или Странствия по следам погоды»[148] — этакий метеорологический вариант романа «Вокруг света за восемьдесят дней». Однако, в отличие от героя этого романа с лишней буквой в фамилии[149], Эберкромби хотел узнать, различаются ли облака в разных частях света, и пришел к выводу, что по сути не различаются. Будучи пионером метеорологической фотографии, он запечатлел облака, образующиеся даже в самых отдаленных районах. Многие из его фотографий вошли впоследствии в качестве иллюстраций в «Атлас облаков», который он подготовил в 1890 г. совместно со шведским метеорологом, профессором X. Хильдебрандом Хильдебрандссоном. Этот атлас лег в основу международного издания.
За неделю до вылета в Австралию я все-таки отказался от идеи завести набриолиненные усы, подобные тем, что носил бесстрашный Эберкромби: мне подумалось, что австралийцы поднимут меня на смех. Тем не менее, в ушах у меня не переставали звучать слова из его книги:
Больше всего автору хотелось повстречаться с тропическим, ураганом, если не па море, то па земле… Однако, несмотря на то что для посещения острова Маврикий он выбрал сезон ураганов и, плывя навстречу смерчу, миновал все китайские моря, поиски его не увенчались успехом[150].
А вдруг в поисках Морнинг Глори со мной произойдет то же самое? В конце концов, облака — отнюдь не самые предсказуемые из природных явлений, и даже появление наиболее распространенных из них нельзя предсказать наверняка. Я слышал о планеристах, которые, проехав через всю Австралию в надежде прокатиться на этом удивительном облаке, пару недель спустя возвращались не солоно хлебавши, так и не подняв в воздух свои планеры.
Пока мой самолет, покинув Лондон, пробирался через раскинувшийся над городом полог слоисто- кучевых облаков, я не мог избавиться от мысли, что лечу навстречу самому грандиозному облачному разочарованию всех времен и народов. Думая об этом, я, как и подобает истинному любителю облаков, направляющемуся в чужие страны, закрыл глаза и принялся молиться на облака.
***
Берктаун расположен на реке Альберт, на двадцать миль вглубь материка от огромного залива Карпентария, расположенного в центральной части северного побережья Австралии. Этот городок с населением всего в 178 человек — отнюдь не то место, куда люди устремляются с противоположной стороны земного шара. В окно самолета, доставившего меня в Маунт-Айза, что в двухстах милях к югу, Берктаун казался всего лишь горсткой огоньков в необъятной ночи. «Да уж, место необжитое, — сказал Пол Пул, владелец местной фирмы, обеспечивающей чартерные перевозки на легких самолетах, когда мы покидали взлетно-посадочную полосу. — Это один из последних диких уголков Австралии».
Приезжая в Берктаун, что в Северном Квинсленде, попадаешь почти в никуда.
Пул занимается перевозками между отдаленными поселениями в окрестностях залива Карпентария. Если принять во внимание немыслимые расстояния и негостеприимность саванны, самолет оказывается единственно доступным средством передвижения. Больше всего город нуждается в услугах его фирмы в сезон дождей, с декабря по февраль, когда весь этот район затапливается, а ведущие в него грунтовые дороги становятся непроезжими. «Когда сделают дорогу из Маунт-Айза, — сказал Пул, — вы не узнаете этих краев. Изменения будут неслыханными, а Морнинг Глори станет номером один в австралийском планеризме».
Пул вместе со своей подругой Амандой владеет одним из берктаунских пансионов. Я был без сил и уже собирался лечь спать, когда они предупредили меня, что прошлым утром облако как раз появлялось над городом, а потому высока вероятность, что на восходе появится еще одно. «Похоже, это что-то вроде цикла, — добавил Пул. — Уж если Глори пришло, скорее всего, вслед за ним появится еще несколько, примерно на рассвете. Планеристы встают в полпятого или в пять, чтобы быть наготове». И хотя я провел 42 часа в дороге, о том, чтобы валяться в постели допоздна, не было и речи.
Я вскочил в пять, когда было еще темно, и поехал в их джипе к северу от города, в направлении солончаков. Там я остановился! среди бесконечных заливных лугов и в окружении роя мошек принялся смотреть на светлеющее небо.
Обычно облако приближается к Берктауну с северо-востока, сперва я виде темной полоски вдали у горизонта. Однако окрашенное в оранжевые, лиловые и синие цвета рассветное небо, простиравшееся над плоской саванной, было совершенно безоблачно.
***
Берктаун, основанный в 1860-е гг. как продовольственный центр для скотоводов, расположен на естественной границе между северными заболоченными территориями и южными сенокосными и пастбищными угодьями в районе залива. Это старейшее поселение графства, пережившее немало ураганов, эпидемий и даже желтую лихорадку. Берктаун и выглядел в точности так, как подобает провинциальному австралийскому городку: обшитые металлом дома на шатких сваях вдоль красных пыльных дорог.
Между тем утро становилось все жарче. Я ехал в машине, а на дорогу выходили большие серые журавли, которых называют еще австралийскими; валлаби же, напротив, удирали в кусты. Старое здание таможни, выстроенное в 1865 г., сохранилось до сих пор, но сейчас в нем располагается единственный
