возле окна на улицу, повернутая ко мне спиной. Когда он повернулась ко мне лицом, я увидел, что это вовсе не братец Мона Лиза, а братец совершенно мне не знакомая и совершенно не убитая, но очень похожая на братца убитую Мону Лизу, которая была до того, как его убили, ассистентом при нашем славном знамени: тот же рост, те же белые волосы, те же ярко-белые улыбающиеся губы… Даже корона на нем была точно такая же.
— Братец Пилат III? — спросила он.
— Я-то братец Пилат III, — ответил я. — А вот ты кто?
— А я — новый ассистент при славном департаментском знамени братец Клеопатра II. Направлена сюда отделом кадров Министерства внешних горизонтальных сношений для прохождения службы в бронированных стенах этой славной орденоносной ассистентской. Кстати, братец Пилат III, ты обязан явиться в министерство ровно в десять часов и одну минуту.
Я посмотрел на часы. Было ровно девять и три минуты. Предстоящая поездка в министерство за новой синекурой меня очень радовала.
— Тебя сопровождать?
— Естественно. Ты будешь моим персональным почетным эскортом, — пошутил я.
Но братец Клеопатра II шутку не оценила, видимо, ввиду ее особой тонкости. Вытянувшись в струнку, он рявкнула:
— Так точно!
Находиться в ассистентской наедине с братцем, похожим на убитую в моем шикарном дворце при крайне таинственных обстоятельствах братца Мону Лизу, которая мне померещилась, едва я вошел в ассистентскую, мне было что-то не очень весело. Я вскрыл толстую бронированную дверь и прошел в хранилище. Сделал запись о своем прибытии в журнале прибытия. Посидел на стуле непосредственно под портретом Самого Братца Президента, которому слава, вспомнил о купленном вчера за большие деньги, да так и не использованном по прямому назначению платье, и мне захотелось использовать его прямо по назначению.
— Братец ассистент при славном знамени братец Клеопатра II! — рявкнул я.
Он вошла в хранилище.
— Чего изволите?
— Изволю быть рад, что мой новый ассистент при знамени такой красивая братец. С прежним у меня сложились прекрасные отношения, надеюсь, у нас тоже будут слагаться отношения не хуже. И чтобы положить им крепкое основание, я решил преподнести тебе подачку.
— Какую? — рявкнула он.
Я выложил из стола на стол перевязанный пышной черной лентой шикарный полосатый пакет.
— Что это? — округлила глаза и бедра братец Клеопатра II.
— Да так… ничего такого особенного.
Он извлекла из пакета сногсшибательное платье. Но не упала, как я того ожидал, а только чуть-чуть покачнулась, особенно — плечами. Мне же упасть помешал стул, который стоял под портретом Самого Братца Президента, где я сидел.
— Это мне? Да оно же из магазина пятнадцатого яруса…
То, что братец Клеопатра II не упала, навело мой умный ум на мысль, что это не очень-то простой братец, братец, которая, видимо, по каким-то тайным причинам вынуждена скрывать свою истинную экзистенцию, что корону с ним нужно держать востро…
— Я всегда что-нибудь
— Здорово! — придя в себя, весело рявкнула братец Клеопатра II. — Не то что на моей прежней службе, где я до этого служила.
Он сбросила с себя прежнее платье. Чулки, подвязки, трусики на братце Клеопатре II были в бело- черную полоску, такую же бело-черную, как и на братце непорядочной шлюхе Инфанте, которую я тут же вспомнил. Смотреть на раздевающихся и раздетых братцев, несколько от меня физиологически отличающихся, да еще на службе, я не имел никакого права, так как это была порнография, которая очень сильно оскорбляла мое братцевское достоинство, за оскорбление которого меня могли привлечь на арену гладиаторов. Я отвернулся от порнографии и стал смотреть на портрет Самого Братца Президента, дай ему Сам Братец Президент здоровья. Почему-то смотреть на портрет Самого Братца Президента мне не хотелось, а хотелось смотреть на порнографию, даже несмотря на то, что она оскорбляла мое братцевское достоинство, а портрет Самого Братца Президента не оскорблял, а наоборот.
— Ну, что скажешь? — спросила братец Клеопатра II.
— Ты уже оделась?
— Да, — сказала он.
— Здорово! — сказал я.
А он сказала:
— Сейчас?
Тогда я сказал:
— Можно и сейчас.
— Ну давай сейчас, — сказала он.
Чтобы не было порнографии, я натянул на глаза корону, которую всегда натягивал на глаза, когда делал с братцами, несколько от меня физиологически отличающимися,
Потом, то есть после того, как мы сделали то, что, согласно инструкции, названия не имело, братец Клеопатра II переоделась, прошла в ассистентскую и принесла в хранилище большую заветную бутыль с пятью домовыми знаменами на этикетке бутыли. Я слазил в сейф и достал оттуда деликатесные фрукты. Мы стали обмывать новую синекуру братца Клеопатры II, его новое платье, наше новое знакомство, складывающиеся и множащиеся между нами отношения.
— Зуб тебе в корону!
— Два зуба в твою!
— Ты где до этого департамента служила?
— В Министерстве внешних вертикальных сношений. Департамент квадратной печати спецзоны Верха.
— Ну и как?
— С вами, конечно, никакого сравнения. Раньше было лучше, но теперь стало хуже. С тех самых пор, как теплая война сильно потеплела. Хотя, по идее, должно бы быть как раз наоборот.
Я снова навострил развостренную было корону. И навострив, сказал:
— Конечно, наоборот.
Сказав «конечно, наоборот», я вдруг почувствовал мучительную жажду. Мучительная жажда мучительно заставила выпить меня еще сразу три бокала. В желудке сильно прояснилось.
— Через нас кое-что проходит, — сообщил я тайно братцу Клеопатре II. — Тебе тоже будет кое-что перепадать: фрукты, монеты, новые платья, если, конечно, мы договоримся. Скажи, не таясь, ты чей братец: братца Белого Полковника, или братца Цезаря X, или сразу обоих братцев?
— На предательские вопросы не отвечаю, — ответила он и подмигнула мне сначала левым, а потом другим, правым, глазом.
Мне стало ясно — чей, а он добавила:
— А вообще-то я сам собой братец.
Это я уже не понял, но расспрашивать не стал — плеснул в бокалы новую хорошую порцию божественного, взял яблоко и надкусил. Мне стало совсем хорошо, я был очень счастлив — я сидел в своем любимом департаменте, на своем любимом стуле под портретом очень любимого мною Самого Братца Президента, ел деликатесную контрабанду, и напротив меня сидела хорошенькая братец, несколько от меня
