Крылья, ноги... главное - хвост! [Книга третья]

неприятности!» или что-то в этом роде, а?

- Это был его выбор, - повторила дриада и отвернулась.

- Мда… - Иефа насмешливо глянула на помрачневшего эльфа. – Дриада с начинкой не очень-то отличается от дриады без начинки…

- Что ты имеешь в виду? – буркнул друид.

- Я имею в виду – то, черное, тоже не писялось от благодарности. Я ей не верю! Не сверкай глазами, Ааронн, это не впечатляет. С какой радости мы вдруг взялись ее слушаться? О да, она чудесно разбирается в совомедведях, и я, наверное, должна растечься в мутную лысую лужицу от восторга, но – вот незадача! – не срабатывает!

- Странно… - задумчиво произнесла дриада. – Ты не боялась умереть. Почему же ты так боишься измениться?

- Не надо брать меня на слабо! – презрительно процедила полуэльфка. – Я не такая дура…

- Между прочим, Иефа совершенно права! – встрепенулся Зулин. – Мы по-прежнему ничего о тебе не знаем. Ты вывалилась из случайного портала в наш лагерь, устроила переполох, спровоцировала конфликт внутри отряда, сбила с пути истинного нашего проводника, потом зачаровала нашего бойца, едва не уничтожила моего фамильяра и буквально полчаса назад пыталась добить партию окончательно!

- Я не управляла…

- Это ты так говоришь!

- Я могу помочь…

- Пока что ты только вредишь – и больше ничего!

- Я не знаю другого способа, кроме трансформации, и…

- Очень удобно – три беспомощных тела, делай все, что хочешь…

- Хватит! – вне себя прорычал эльф. Зулин испуганно умолк.

- Крылья забыл расправить, - устало произнесла Иефа, встала и на нетвердых ногах подошла к дварфу. – С крыльями было бы интересней.

- Иефа, что ты делаешь? – растерянно спросил маг, наблюдая, как полуэльфка укладывается на траву рядом со Стивом.

- Мне кажется, когда начнет корежить, лучше находиться в горизонтальном положении. Я права?

- Да, так действительно легче, - тихо сказал эльф.

- Вот, Ааронн знает, - усмехнулась Иефа, взяла Стива за руку и закрыла глаза. – Я устала. Не переживай, Зулин, если дубина затеет какую-нибудь пакость, Ааронн погрозит ей пальчиком.

- Меня зовут Этна.

- Не важно. Давайте закончим с этим побыстрее.

- Никогда не пойму женщин, - пробурчал маг, вопросительно глянул на дриаду, получил утвердительный кивок и улегся рядом с бардом. – Никогда не пойму…

Глава 4

Бесконечная жажда солнца. Тянуться и тянуться вверх, в слепом желании тепла. Наверное, так начинается любовь на всю жизнь. Ее всегда мало – и любви, и жизни. Слишком мало жизни, чтобы научиться любить, слишком мало любви, чтобы жизнь получилась – счастливая. Без тепла можно быть, но жить…

Тянуться и тянуться вверх, из последних сил, упрямо, настойчиво, даже если нет просвета в темных плотных листьях стариков. Они, старики, тоже хотят солнца.

Так трудно ждать чужой смерти. Смерть для другого – твоя дорога к теплу. Старики не жалеют молодость. Старики греют усталые спины, впитывают тепло, даже не поднимая голову, чтобы увидеть. Старики хотят спать, но даже погрузившись в сон, похожий на смерть, растут и растут вширь, убивая чужую надежду на маленькое лето, не имея сил расти вверх.

Стариков можно жалеть. Жалость ничем не угрожает. Жалость ничего не меняет. Жалость не делает тебя ниже ростом. Просто очень хочется солнца, и тебе, и им, и никто не знает, чья судьба – упасть раньше.

Поэтому шансы у всех равные.

Старики не пускают к солнцу не потому, что злые. Они не помнят, как это бывает – по- другому, с прямой спиной, распахнув глаза в небо – и плакать…

Песок.

Раскаленный песок. Как хорошо. Спокойно. Не так много нужно, чтобы утолить голод. Всего одна капля.

Ветер!

Бархатная ночь. Прозрачная ночь. Звучная, живая ночь.

Песок и камни. Горячие, добрые камни. Слиться и жить. Шуршать по песку бледным брюхом, из тени в тень, а потом прижаться к горячему боку камня и жить. Жить.

Ветер!

Убивать легко. Быстрое, изящное движение, почти танец, одна капля.

Слиться и жить. Жить! Быстро, резко, незаметно, мелкой дробью, раз, два, три, быстрее, чем песчинки, которые уносит ветер…

Ветер!

Пропасть, исчезнуть, зарыться, спрятаться, скрыться, потому что убивать легко, а выживать трудно. Но так хочется жить!

Всего одна капля.

В тень, в тень, слиться и жить.

В тень, в тень, солнце светит слишком ярко, и ждать ночи, бархатной ночи, прозрачной ночи, звучной ночи, живой ночи…

Слушать, как живут деревья.

Знать, что будет еще один день.

Жить.

Тянуться, чтобы жить.

Прятаться, чтобы жить.

Летать, чтобы жить.

Бежать, чтобы жить.

Убивать, чтобы жить.

Ветер!

Всего одна капля…

- Все, - услышала Иефа тихий голос дриады. – Вот теперь совсем все. Я думала, будет труднее. Знаешь, они не производят впечатление дружной команды.

- Потому что они – не дружная команда.

Ага, это Ааронн. Иефа повела ухом, прислушиваясь. Судя по звуку, он совсем рядом с дриадой, практически вплотную, того и гляди – обнимет. Предатель. Когда он с ней заговаривает, у него голос меняется настолько явно, что даже неловко. Как там пел папенька, когда особенно сильно напивался? Такая сука – любовь?

- Что ты хочешь сказать?

- Я хочу сказать, как только они придут в себя, моментально перегрызутся… хм… перебодаются.

Перебодаются? Перебодаются?!

Иефа попыталась запаниковать, но раздумала. На солнце было так хорошо, особенно, если не открывать глаз, затаиться и… Расти? Нет, стоп.

Но очень хорошо на солнце. Волосы еле заметно шевелятся и как будто потягиваются, наливаясь жизнью, распрямляя спины, нежась в лучах солнечного света. Иефа чувствовала, как по ним бежит жизнь, весело и упрямо, от корней вверх, к зелененьким клейким малюткам-листочкам, от корней вниз, к самому сердцу, и хочется взвиться тугой пружиной и в приступе буйного веселья скакать по поляне…