становится интенсивным, человек может сказать: «Не могу поверить, что все это происходит на самом деле, наверное, я сплю». Разум, ошеломленный потоком возбуждения, теряет связь с реальностью. «Дай мне снова прикоснуться к тебе, — говорит сыну мать, находясь вне себя от радости, — я не могу поверить, что это правда». Человек может ущипнуть себя, чтобы убедиться, что он не спит. И подобно сну, счастье тоже быстро блекнет, оставляя лишь приятное воспоминание. Эйфория рассеивается по мере того, как проблемы и заботы повседневной жизни занимают доминирующее положение в нашем сознании.
Счастье и радость относятся к категории трансцендентных опытов, которые прерывают обыденное течение человеческой жизни. В таких состояниях дух человека воспаряет, принося ощущение восторга. К сожалению, любой трансцендентный опыт ограничен во времени. Дух не может оставаться свободным. Он возвращается в тело, свою физическую оболочку, а заодно и в тюрьму «Я», где снова попадает под гегемонию эго с его ориентацией на реальность.
Мы все чувствуем, что жизнь должна быть чем-то большим, чем борьбой за выживание, что она должна быть наполнена радостью и любовью. И если любви и радости нет в нашей жизни, мы, мечтая о счастье, устремляемся на поиски веселья. Нам невдомек, что подлинное основание для радости — это удовольствие, которое мы чувствуем в своем теле, и без этого удовольствия от существования в теле жизнь превращается в суровое выживание, сопровождающееся постоянным ожиданием трагедии.
Сущность удовольствия
В основе любого переживания подлинной радости или счастья лежит телесное ощущение удовольствия. Веселым может быть лишь действие, доставляющее удовольствие. Если оно болезненно или неприятно, то веселым его никак не назовешь. При отсутствии удовольствия «симулирование веселья» становится мрачной шарадой. То же самое относится и к счастью. Без чувства удовольствия счастье не более чем иллюзия. Истинное веселье и настоящее счастье наполняются через удовольствие, которое испытывает человек в данной ситуации. Однако для того, чтобы испытывать удовольствие, необязательно веселиться. Можно находить удовольствие и в обычных жизненных обстоятельствах. Человеку доставляет удовольствие состояние, когда его тело движется свободно, ритмично и созвучно с его окружением. Я проиллюстрирую эту идею несколькими примерами.
Работа, как правило, не считается поводом для веселья или основанием для счастья, и тем не менее, все мы знаем, что она может стать источником удовольствия. Это зависит, конечно же, от условий рабочей ситуации и отношения человека к выполняемой задаче. Я знал множество людей, которые находили удовольствие в своей работе, но ни один из них не мог бы сказать, что это весело или приносит счастье. Работа серьезна, она требует определенной дисциплины и самоотдачи. Она нацелена на желаемый результат, к достижению которого стремится человек, и этим отличается от игры, где исход совершенно неважен. Но работа может быть удовольствием, если человек готов легко, свободно и в полной мере потратить энергию, которая требуется для ее выполнения. Никому не доставит удовольствие деятельность, к которой принуждают внешние силы или которая требует больше энергии, чем человек может себе позволить. В том случае, если рабочая ситуация принята добровольно, полученное удовольствие по степени будет сравнимо с тем, насколько легко и естественно энергия была отдана работе. Помимо удовлетворения, связанного с завершением работы, человек может испытать особое удовольствие от выверенных движений своего тела.
Наблюдая за работой хорошего плотника, можно заметить, какое удовольствие он получает от скоординированных движений тела. Со стороны кажется, что он не прикладывает никаких усилий, настолько легки и естественны его движения. И наоборот, будь его движения неуклюжими и нескладными, было бы сложно представить, что он наслаждается своей работой или что он хороший плотник. Неважно, является человек хорошим работником, потому что получает удовольствие от своей работы, или работа приносит ему удовольствие, потому что он хорошо ее выполняет. Удовольствие, которое он ощущает в своем теле, связано с полученным результатом. А в результате отражено то удовольствие, которое он испытывает в процессе качественно выполняемой работы.
По той же причине некоторым женщинам нравится выполнять работу по дому. Даже такие рутинные обязанности, как уборка и вытирание пыли могут доставить им удовольствие. Женщина, находящая удовольствие в уборке, в действительности получает его от вовлеченности в процесс физического труда. Она благосклонно отдает себя задаче, и ее движения становятся расслабленными и ритмичными. С другой стороны, женщина, которая спешит, стремясь поскорее избавиться от нудной обязанности, или выполняет ее механически, может также добиться положительного результата, но не получит при этом удовольствия. Это в равной степени справедливо и для любого другого аспекта ведения хозяйства. Удовольствие от приготовления еды заключается в легкости, с которой человек это делает, и зависит от того, насколько человек отдает себя этой деятельности. Если он отождествляет себя с деятельностью, то все протекает свободно и естественно. В таких ситуациях и возникает чувство удовольствия.
Обращаясь к другому примеру, можно сказать, что общение является одной из наших обычных житейских радостей, но при этом не всякий разговор приятен. Для заикающегося человека речь превращается в мучение, в равной мере мучается и слушатель. Плохими собеседниками оказываются люди, подавляющие выражение своих чувств. Нет ничего скучнее, чем слушать человека, говорящего монотонно, без чувств. Нам нравится процесс общения в том случае, если происходит обмен чувствами. Нам приятно выражать собственные чувства, и мы с удовольствием воспринимаем выражение чувств другим человеком. Голос, как и тело, играет роль медиатора, пропускающего через себя поток чувств, и если этот процесс происходит легко и ритмично, то это доставляет удовольствие как говорящему, так и слушателю.
Поскольку удовольствие представляет собой направленное вовне течение чувства, возникшего в качестве реакции на окружение, то мы обычно соотносим его с объектом или ситуацией, вызвавшей эту реакцию. Так, люди ассоциируют удовольствие с развлечением, сексуальными отношениями, посещением ресторана или занятиями спортом. Безусловно, удовольствие имеет место в ситуациях, которые стимулируют возникновение чувства, однако идентифицировать удовольствие с подобной ситуацией было бы ошибочно. Развлечение может быть приятным лишь тогда, когда человек находится в соответствующем настроении, и не доставит ничего кроме дискомфорта, если он нуждается в тишине и покое. И не так уж много ситуаций способны доставить большее разочарование и огорчение, чем сексуальные отношения, в которых иссякли чувства. Даже самые изысканные блюда не вызовут восторга у человека, отдающего предпочтение простой пище. Сходным образом, в то время как плохие условия работы могут лишить человека удовольствия от своей деятельности, хорошие условия необязательно сделают его работу приятной.
Чтобы понять сущность удовольствия, нужно противопоставить его боли. И то, и другое — это реакции индивида на ситуацию. Если реакция положительная и чувство течет изнутри наружу, то человек говорит об испытываемом удовольствии. Если реакция отрицательная и ритмичного потока чувства нет, то человек описывает ситуацию как неприятную или болезненную. Но поскольку переживание удовольствия или боли обусловлено тем, что происходит в теле, то любое внутреннее нарушение, блокирующее поток чувства, вызовет боль независимо от привлекательности внешней ситуации.
Удовольствие и боль имеют полярную зависимость, примером которой служит тот факт, что освобождение от боли неизменно переживается как удовольствие. И по той же причине исчезновение удовольствия приводит человека в тягостное, напряженное состояние. Но поскольку удовольствие у нас ассоциируется с конкретными ситуациями, а боль со специфическими травматическими событиями, мы не осознаем, что наше самовосприятие всегда обусловлено этими чувствами. У нормального индивида всегда имеет место некоторое осознание состояния своего тела. На вопрос: «Как вы себя чувствуете?» он ответит: «Я чувствую себя прекрасно (ужасно, хорошо или плохо)». Если бы он вдруг сказал: «Я не чувствую ничего», это было бы признанием духовной смерти. В течение периода бодрствования наши чувства колеблются, перемещаясь по оси удовольствие — боль.
Существуют однако и другие различия между болью и удовольствием. Боль, по всей вероятности, обладает некой стабильностью. Ее сила часто напрямую связана с интенсивностью травматического
