успокоиться в ее лоне и навеки соединиться и перемешаться с ней. Наришка и сама знала, что не далеко от их деревни в селе Мошкри стоял Храм Земной Благодати.
Те же, кто жил на берегах рек и огромных озер и кормился ловом рыбы, сбором водорослей или зависел в торговом деле от прихотей водной стихии, те молились Всемогущему Духу Животворящей Воды. По всему побережью озер Сиуран и Контраэль стояли святилища такие, как Храм Животворящих Струй или Храм Оплодотворяющей Воды.
Свету, солнцу источнику тепла и благополучия поклонялись исповедовавшие веру в Просветляющий Дух Лучезарного Света. Наришку воспитывали в духе именно этой веры. Два раза в жизни ей довелось побывать в Храме Света. Она мечтала посетить еще и Храм Неугасимых Зорь. Там верующие возлагали на алтарь с вечно горящим пламенем самые прекрасные из созданных человеческими руками предметов. Умершие уходили к своему Духу вместе с клубами дыма и языками пламени погребального костра.
Безжалостный Дух Яростных Стихий вызывал у своих прихожан не любовь и радость, а чувство тревоги и страха. Дух, проявляющий свой гнев и карающий безжалостной рукой и правых, и виноватых, поднимал на озерах гигантские волны и выплескивал их на беззащитные берега. Тряс и сердил Землю-мать так, что из ее трещин поднимались потоки все сжигающей лавы, обрушивал на людей потоки воды, размывая берега рек, спуская грязевые потоки с гор. Он, этот Дух, заправлял всеми движениями воздуха над землей и превращал приносящие свежесть ветры в черные смерчи. Храм Всесокрушающих Сил собирал после каждого урагана, наводнения, землетрясения тысячи паломников, молящих в страхе о спасении для себя и своих семей. Их богом был именно страх.
Все это Витим-сан рассказывал как бы мимоходом, при этом учил читать, писать на вощеной дощечке буквы и цифры. Крис знал много больше, чем деревенская девочка, но писала она с первых выведенных ее рукой значков так, как если бы была каллиграфом самого князя. Витим-сан ахал от восторга, когда рассматривал ее дощечку, и безудержно смеялся, видя изящно выписанные смешные детские ошибки.
- Что это? Я спрашиваю, чьих это шаловливых ручек дело?
Витим-сан рассматривал ее первые работы в тетради. Коржик и Гришака подарили ей чернила и перо. Чернильница отливала густой синевой, а на бумаге все знаки получались разного цвета. Наришке было любопытно загадывать цвет следующей написанной ею буквы.
- Нет! Нет и нет! Убери эту гадость. Где это видано: пестро, аж в глазах рябит. Это не серьезно, Наришка! - учитель укоризненно покачал головой. Наришка краснела до слез, но не оправдывалась. Увидев смятение в глазах ученицы, Витим-сан спохватился:
- Нет, Наришка, я не на тебя сержусь, успокойся! Ох уж эти озорники. Это, наверняка, шалости Гришаки. Прошлый раз написанные его чернилами буквы начали ползать по листу, как сонные мухи. Мне показалось, что они еще и жужжат.
- Витим-сан! Значит они и в самом деле маги? - девочка растеряно смотрела на учителя.
- Конечно! Тебе ли не знать! Если бы не их магическая сила и ты, и дети погибли бы.
- Но в деревне говорили, что маги… - она запнулась, пытаясь подобрать слово помягче.
- Нет, милая! Маги бывают разные, как и люди. А наших магов ты уже видела. Стоит ли бояться того, кто помогает тебе и заботится о тебе? Твои подружки: Ренни, Таалита, Окализа…
- Они маги?!!
- Ну, у нас проще сказать, кто не маг. Я, например, Валентина-той, почти все преподаватели, Идирма-той, кое-кто из ребятишек, тех, что из деревни. Ну, что страшно?
Наришка задумалась. Все, кто сейчас ее окружал, были добры к ней, они учили ее, помогали ей, не наказывали, не обвиняли во всех смертных грехах и не заставляли каяться перед Духом Всех Стихий. На ее лице вновь появился румянец, глаза потеплели и в них, как проталины сквозь снег, пробилось озорство.
- Нет! Я теперь ничего не боюсь, - она широко улыбнулась, - не своих же друзей бояться? Правда?
- Правда, девочка, правда!
ГЛАВА 24. Поиски Саманты.
Сгустившийся сумрак заставил Мерикуля ближнего слугу князя Савра тихонько пробраться в покои и зажечь светильники. Князь был занят разговором с советником Мергом. Окно княжеского покоя было раскрыто настежь. Дождь, ливший уже не первый день, наполнил комнату запахом мокрой земли и сыростью, вытесняя застоявшийся в покоях воздух, пропитанный не столь приятными ароматами мокрой кожи, пота и лекарственных мазей. В покоях только что закончилось совещание с командирами вернувшихся из похода чистов. Мерикуль, стараясь двигаться бесшумно, растопил камин. Князь в кресле за столом рассматривал принесенные Мергом карты. Голос князя постепенно становился громче, и вскоре разговор начал доноситься до ушей любопытного Мерикуля.
- Каким образом дети магов оказались в таком далеком от столицы месте? Почему они не прошли чистку? Кто и как собрал вместе этих детей? Откуда нам стало о них известно?
- Князь! На эти вопросы у нас нет ответов. Мы подозреваем, что кто-то из магов остался жив после Краха. Возможно - это его работа.
- Я помню, что вы уже искали в столице гипотетическое логово мага. И чем все закончилось? Не известно был ли вообще этот маг, если был, то уничтожен ли он? Залили подземелья водой и теперь туда уже не проникнуть и ничего не проверить! И это решение лучших умов моего совета! - князь повысил голос. Недовольство прорывалось в резких нотах его обычно невозмутимой речи. - В деревне поступили не лучше! Всех свидетелей убили до того, как до них добрался Смирт! Умудрились убить и осведомителя! Всех под чистую! На это ума много не надо!
- Прошу прощения, князь! Я отправил депешу с распоряжениями. Теперь отряд будет двигаться к замку Ингорлон. Я потребовал, чтобы Смирту были даны возможности допросить детей, учителей, селян. Если будут обнаружены, как говориться в доносе маги, то…
- Все жители этого края должны быть уничтожены. Я хочу быть полностью уверен, что ни одного червивого плода этого мерзкого магического племени на моей земле не останется!
- Но князь! Еще не в одном поколении будут рождаться эти выродки.
- Будут! И мы так же будем пропалывать свой народ, как прилежный огородник свои грядки. Надо будет - пятьдесят лет будем проверять всех новорожденных! До пятого колена будем проверять! - лицо князя побагровело.
- Да, мой князь! - Мерг опустил глаза. Когда князь начинал гневаться, он не смел встречаться с ним взглядом. Мерикуль был взволнован. Князь вновь рассержен. Ему вредит волнение. Он совершенно не заботиться о себе. Надо вызвать на вечер массажиста и заварить успокаивающий отвар.
Саманта и Ренни шептались в темноте, расположившись в кроватях, голова к голове. Ветерок шевелил занавески на окнах, за окном оглушительно пахла вновь зацветшая сирень. Ни один комар не мог проникнуть в настежь открытое окно, защита была установлена и от раннего утреннего визита белки Шкоды. В последний раз она умудрилась стащить довольно тяжелую книгу. Выдранные листы удалось вживить обратно только с помощью магии и то пришлось просить об этом Скрываторий-мага.
Ренни вытянула одну из длинных кос Саманты и играла ее похожим на беличью кисть кончиком, то, приставляя его себе, как усы к носу, то, как пристраивая челочкой на лбу. Лана и Надежда давно и крепко спали. Разговор шел лениво, но затем Ренни начала волноваться.
- Что ты надеешься найти в этих подвалах? А, что если их залили водой так же, как и убежище Скрываторий-мага? Появляться там опасно!
- А кокон на что? Скрываторий-маг уже учил им пользоваться. А, насчет того, что я надеюсь найти…
