все подозрения от своего агента. Англичанам провернуть такое прикрытие в Германии было бы не под силу. Значит, все-таки немцы. Что же, ничего удивительного в этом нет. Когда в Германии заказывается очень специфическое электрооборудование и оптика для строящегося корабля, это неизбежно вызовет интерес. Вот и решили отправить в Россию своего человека, чтобы выяснить все на месте. Возможно, даже дали соответствующие инструкции руководству 'Телефункен', чтобы не путались под ногами, не совали нос, куда не надо и не задавали лишних вопросов. Отправили комплект аппаратуры, и все. И по прибытию в Кронштадт агента ждал феноменальный успех. Несомненно, он узнал заранее, что с комплектованием экипажа нового корабля большие проблемы и предложил свою кандидатуру. И Михаил с а м ухватился за это предложение! Что и говорить, герр 'Ланг' рассчитал все великолепно. И вся эта прекрасная легенда рухнула совершенно случайно. Ведь если бы 'Косатка' не зашла в Циндао, если бы не удалось поговорить с Мирбахом, лично знающим настоящего Ланга и ведущего с ним переписку, то все до сих пор оставались бы в неведении. А ничего не подозревающий инженер Мирбах совершенно случайно выдал всю эту аферу. Но почему же псевдо-Ланг исчез? Ведь если он работает на немцев, то им нет никакого смысла отзывать такого агента, дающего ценнейшую информацию о лодке. Хоть и не регулярно. И если бы он собирался уходить, то прихватил бы и свой отчет, составленный по-немецки со скрупулезной четкостью. Или, не захотел ничего выносить с собой в руках с лодки на берег, чтобы не вызвать подозрений? Ведь отчет имеет приличный объем, в кармане его не унесешь… А то, что в Германию вернулся из Южной Америки настоящий Ланг, ничего не меняет. При желании немцы всегда смогут прикрыть своего агента от возможных проверок со стороны русской разведки. Получается, 'Ланга' все-таки похитили. Либо японцы, либо англичане руками японцев. Какие же тайны 'Косатки' он мог унести с собой? Остается только догадываться…
— Герр Корф, так мы начинаем?
— Да, да, конечно. Не буду вам мешать, господа. Сейчас пришлю своего радиотелеграфиста вам в помощь.
Выйдя из радиорубки, Михаил нос к носу столкнулся с унтер-офицером Мошкиным, новым радиотелеграфистом, пришедшим вместо исчезнувшего 'Ланга'. Он уже знал, что прибыли немецкие специалисты с запасными частями к радиостанции и ждал под дверью, когда командир закончит разговор. Хоть он ни слова и не понял, но по взгляду Михаила сообразил, что дело дрянь. Дав знак Мошкину следовать за ним, Михаил прошел в центральный пост.
— Мошкин, слушай внимательно. Постарайся незаметно проверить, все ли привезли немцы, что надо? Если все, сможешь собрать аппарат сам?
— Смогу, конечно, Ваше высокоблагородие! Суть то одна и та же, что и в наших аппаратах 'Дюкрете-Попов'. Только повозиться придется.
— Оставим это на крайний случай. Вдруг, придется срочно уходить. За немцами внимательно присматривай. Похоже, только один из них инженер 'Телефункен' — Мирбах. Остальные — ряженые. Думаю, что офицеры германского флота. Специально прибыли ознакомиться с 'Косаткой'. Если что заметишь, не подавай виду. А я тебе сейчас прапорщика Померанцева в помощь пришлю, в роли толмача. Он английский знает, объяснитесь в случае чего. Понял?
— Так точно, Ваше высокоблагородие!
— Все, братец. Действуй.
Оставив радиста, Михаил нашел Померанцева, сходу его озадачив.
— Андрей Андреевич, отправляйтесь в радиорубку, будете переводить радиотелеграфисту. Инженер Мирбах знает английский. Подозреваю, что двое других — ряженые. Будьте осторожны.
— Понял, Михаил Рудольфович. Разрешите выполнять?
— Действуйте.
Покончив с этим, Михаил поднялся на мостик. Вахтенный офицер, прапорщик Емельянов, поглядывал на берег и переговаривался с Немировичем-Данченко. Судя по всему, обоим было интересно, и оба думали о том, удастся ли выбраться на берег, предвкушая хотя бы короткий отдых. При появлении командира обернулись в его сторону и оборвали разговор.
— Михаил Рудольфович, красиво тут все-таки. На берег мы высаживаться не будем?
— Нет, Василий Иванович. Как бы не хотелось, но не получится. Петр Ефимович, у меня для Вас срочное задание. Как я уйду с мостика, через пару минут вызовете вахту на 'Боярине', пусть оборудуют шторм-трап. Вызовете старшего офицера на мостик, а сами подниметесь на 'Боярин' и найдете командира. Передадите ему на словах. По нашему сигналу с мостика, договоритесь сами, какому именно, с 'Борина' должны нас вызвать и сообщить, что получено срочное сообщение с 'Аскольда'. 'Обнаружен японский флот. 'Боярину' и 'Косатке' немедленно выйти в море'. Поняли?
— Так точно, Ваше высокоблагородие!
— Петр Ефимович, Вы у нас теперь сами 'благородие'. Поэтому, привыкайте к обращению в неслужебной обстановке по имени отчеству.
— Виноват, Михаил Рудольфович, не привык еще. А если командир 'Боярина' спросит — зачем?
— Скажете, что высаживаться на берег нам нельзя. Почему именно — долго рассказывать. Поэтому, как только ремонт радиоустановки будет закончен, нам надо н е м е д л е н н о уходить из Циндао. А я приглашен на прием к губернатору. Но в свете недавно открывшихся обстоятельств покидать борт 'Косатки' мне не рекомендуется. Если командир потребует дополнительных объяснений, вернетесь и скажете мне, схожу к нему лично.
— Есть, Михаил Рудольфович! Простите, а… Что-то случилось?
— Случилось. Но надо во всем разобраться. Уж очень неожиданно все обернулось, сам не ожидал…
Покончив с неотложными делами, Михаил спустился вниз и уединился в своей каюте. Требовалось проанализировать полученную информацию самым тщательным образом. Уж очень неожиданной она оказалась. Но как он не прикидывал различные варианты, все равно ничего вразумительного не получалось. Очень мало исходных данных. Достоверно известно только то, что Ланг — это вовсе не Ланг, а неизвестная личность. На кого он работал, уже особо и не важно. Появившись на лодке еще во время постройки, и проведя на ней несколько месяцев в море, он собрал ценнейшую информацию. Как по поводу конструкции самой лодки, так и по тактике ее применения. Но каков артист! Никто ничего не заподозрил. Ладно, будем исходить из того, что он работал на Германию, и его похитили японцы. Потому, что это наиболее вероятно, если исходить из известных фактов. Хотя… И не устроил ли он какую-нибудь диверсию на лодке? Нет, вряд ли. Уже бы что-то проявилось. Да и зачем ему это? Не самоубийца же он…
— Михаил Рудольфович, разрешите?
В дверях появился второй вахтенный офицер, прапорщик Померанцев. По его озадаченному виду было ясно, что не все идет гладко.
— Заходите, Андрей Андреевич. Что-то стряслось?
— Михаил Рудольфович, похоже, Вы были правы насчет ряженых. Я все время находился в радиорубке, и у меня сложилось впечатление, что работает один инженер Мирбах, а наш радиотелеграфист Мошкин ему помогает. Господа же Шверих и Мильке — как пятое колесо в телеге. Для чего они там, непонятно.
— Тут ничего удивительного нет, я это предвидел. Господа офицеры германского флота захотели познакомиться с 'Косаткой' поближе, вот и изображают из себя инженеров 'Телефункен'. Было бы странно, если они упустили такой случай. Но Вы не волнуйтесь, водить их по лодке мы не будем. Пусть глазеют, не будем нарушать законы гостеприимства.
— Так это еще не все, Михаил Рудольфович. Мошкин меня из радиорубки вызвал и сказал, что немец тянет время. Делает все на совесть, но такое впечатление, что хочет искусственно затянуть ремонт.
— А вот это уже важно. Ладно, Андрей Андреевич, возвращайтесь к нашим 'гостям'. А то, как бы они чего не заподозрили…
Губернатор Циндао, капитан-цур-зее Оскар фон Труппель пребывал в том состоянии, когда не знал, что ему надо больше делать — радоваться, или огорчаться. С одной стороны — невероятная удача. А вот с другой… Неизвестно, что из этого получится…
В бухту рано утром пришли два русских боевых корабля, причем один из них — знаменитая подлодка 'Косатка'. Еще вчера об этом никто не мог даже мечтать. А вот сегодня самый уникальный из
