- Зачем? Ведь я уже говорила, что сегодня вечером может зайти Пол.
- В таком случае я останусь до тех пор, пока он не придет.
Рэдфорд с удовольствием наблюдал ее борьбу с самой собой. Борьбу, которую она проиграла.
- Ты просто теряешь время, - сказала Кристи спокойным, ровным голосом.
- Не уверен. Впрочем, если и так, то это всего лишь мои проблемы, а не твои. А вот и Джейк, чистенький и готовый лечь спать. Подойдешь ко мне для прощального поцелуя на ночь, молодой человек?
Мальчик улыбнулся, побежал к нему и забрался на руки так ловко, словно они общались всю жизнь.
Рэдфорд крепко обнял малыша и, к своему собственному изумлению, обнаружил в себе теплоту и радость, которых не испытывал прежде. Это было совершенно новое, неожиданное чувство.
- Спокойной ночи и приятных снов.
- А ты придешь почитать мне на ночь?
Он медленно повернул голову и посмотрел на Кристи. В ее взгляде были страх и недоумение.
- Возможно, в другой раз, - пришлось ему сказать. Он отпустил мальчика, тот соскользнул на пол и побежал к мамочке. Рэдфорд наблюдал за ними.
- Тогда ты мне почитаешь? А, мам?
- Конечно, дорогой мой, конечно. - Она взяла его за руку. - Пожелай мистеру Смайту спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - послушно повторил малыш, - и спасибо, что погуляли со мной.
- Да пожалуйста, сынок.
Рэдфорд остался один со своими мыслями и чувствами. Если сегодня вечером он разрушит отношения с Кристи, то может попрощаться с ней навсегда. Этого ему совсем не хотелось.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
До Рэдфорда доносился голос Кристи, которая читала сыну на ночь. От ее голоса по коже пробегали сладкие мурашки. Не задумываясь о том, что делает, Рэдфорд стал тихонько подниматься по ступенькам. Он остановился перед дверью мальчика и задержал дыхание при виде Кристи, сидящей на стуле рядом с кроватью малыша.
Последний солнечный луч запутался в занавесках и, просачиваясь между двумя неплотно закрытыми шторами, высвечивал огненные волосы. Выглядела она как Мадонна.
Эта картина потрясла Рэдфорда. Его сердце неожиданно затрепетало: он тоже захотел ребенка, который был бы похож на него. Своего ребенка.
Проглотив неожиданный комок в горле, он повернулся и бесшумно спустился вниз по ступенькам.
Вскоре Кристи вернулась в комнату. Он как ни в чем не бывало сидел на том же месте, где она его оставила. Глаза чуть прикрыты.
- Хм, я думала, ты спишь, - сказала она все тем же очаровательным голосом, которым рассказывала сказку малышу. Как бы Рэдфорд хотел, чтобы она прочитала сказку и ему! - Хочешь выпить? - спросила она. - Кофе или пива?
Пиво! Пол наверняка пьет пиво.
- Нет, спасибо. - Он предпочитал скотч.
Правда, не за рулем. - Я бы с удовольствием выпил кофе. Хочешь, приготовлю? - И, не дожидаясь ответа, вскочил на ноги. - Идем, покажешь, где у тебя все находится.
Светлая кухня была уютной и чистенькой, но обстановка была очень скромной.
- У меня только растворимый, к сожалению, - предупредила Кристи.
- Ничего, нормально. Мне как раз нравится растворимый. Одинокая жизнь приучила меня к таким вещам. Вот матушка у нас - хранитель традиций. У нее большой запас настоящих кофейных зерен, которые она собственноручно мелет в кофемолке.
Кристи улыбнулась, поскольку на такой рассказ требовалось улыбнуться. Наполнив чайник водой, она достала чашки и ложки, кофе и сахарницу.
Они находились в уютной обстановке, напоминавшей семейную. Любопытно, чувствует ли она то же самое? Либо ждет не дождется, когда он уберется из ее дома.
Рэдфорд не отрываясь смотрел, как она кипятит воду.
- Тебе очень неприятно, что я нахожусь здесь? - спросил он, придав голосу соблазнительный низкий тембр.
Кристи не взглянула на него.
- Кажется, нет, - проговорила она не очень уверенно.
- Пока я не перехожу черту дозволенного, да?
Она кивнула.
- Не могу тебе этого обещать. Ты знаешь мои чувства к тебе. И будь честна сама с собой: я тебе тоже небезразличен.
Она закрыла глаза и содрогнулась всем телом.
- В этом-то и проблема, - сказала она больше себе, чем ему.
Рэдфорд еле скрыл улыбку. Итак, ее защита трещала по швам.
- И признайся до конца: играть в игры с Полом нечестно с твоей стороны. Ты боишься меня только потому, что сравниваешь с тем ужасным парнем, который тебя бросил, боишься нового предательства. Ведь так?
Проклятье, вот этого не надо было говорить - он нарушил гармонию момента, Кристи вновь погрузилась в темные мысли, и у него не было ни малейшего представления, о чем она думает.
- Чайник кипит, - вместо ответа сказала она, повернулась и вышла во двор. Рэдфорд взял обе чашки и тоже вышел.
Они уселись на деревянную скамеечку у дома. Сад был большим, лужайка аккуратно подстрижена. Для игр Джейка была отведена специальная территория, а вдалеке цвел вереск, издавая сладкий запах меда, наполнявший все пространство вокруг дома.
Некоторое время они сидели в тишине, каждый занятый своими мыслями. Сидеть рядом с этой женщиной для Рэдфорда было тяжелым испытанием. Он чувствовал ее запах, как запах кофе, который пил. Отчаянно хотелось дотронуться до нее рукой, обнять за плечи, притянуть ближе.
- Ты давно здесь живешь? - спросил он наконец, хотя очень хотелось сказать: крошка, я люблю тебя и хочу тебя поцеловать, заняться с тобой любовью. Хочу, чтобы ты меня тоже любила.
Любопытно, как бы она отнеслась к этим словам...
- Около пяти лет, - ответила она тихо. - Я переехала сюда вскоре после рождения Джейка.
Это было уже много: она стала наконец о себе хоть что-то рассказывать. Он был удивлен и уже открыл рот, чтобы развить успех, но тут вышла Хлоя. Она благоухала дорогими духами, одета была на все сто. Хлоя улыбнулась.
- Кристи, я ухожу, увидимся утром. Пока, Рэдфорд, приятно повеселиться.
- Что она хотела этим сказать? - резко спросила Кристи, когда та исчезла в сумерках. - О чем вы шептались, когда меня не было рядом?
- Ни о чем. - Это было сущей правдой, но Кристи ему не поверила. Однако оправдываться ему не хотелось. Ситуация принимала забавный оборот. - О чем мы могли говорить в присутствии Джейка? Впрочем, мне нравится, что ты спросила об этом.
Он взял ее пустую чашку и поставил на землю, рядом со своей, потом повернулся и легким движением руки убрал с ее лица прядь волос.
Кристи замерла и не двигалась, только грудь стала вздыматься и опускаться чуть чаще. Какая же она чувствительная. С еще большей осторожностью он поднес ладонь к ее подбородку и коснулся его, нежно поворачивая ее лицо к себе. Изумрудные глаза были сейчас огромными как никогда. В них читались
