бесовский не мог поколебать благого сего действа; а доколе не стяжали еще оного, то различными искушениями и скорбями приближаемся к оному (смирению).
Ежели и по объяснении твоем с игуменьею, утвердится ее воля, чтобы ходили они к тебе: то уж нечего делать, — принимай; а вперед что будет, неизвестно. Только я их крепко не хвалю за непостоянство их и за такую мену. Когда же увидишь явное игуменьи негодование за них, то скажи ей, что ты не имеешь намерения ей противиться; откажись от них.
Сердечно поболел о том, что через нас или через меня, имеешь такую скорбь через сожительство с Н. К-ой. Сколько мог, старался уговорить ее в Б-у или в другую келлию, или иметь свою трапезу; но на все это находит неудобство и к оному отвечает слезами; советовал ей переменить свой характер и смягчить свою нравственность, а иначе никакой не будет пользы от ее изшествия из мира. Она теперь видит свое бедственное устроение, и потому-то более боится от тебя отойти. Я нахожусь в большом затруднении и не знаю, что мне делать? Тебя понудить не могу, также и ее выслать решительно нет сил.
И подлинно, тесно ми отвсюду; некогда попещись о душе своей бедной, и некому оплакать горького моего устроения: только и дела, что хожу по гостинницам; а проку мало; люди, письма, свои братия, и все скопилось в одно время; а тут бессонница.
Нахожу отчасти причину твоего смущения: что она поехала от себя не совсем с мирным духом; почему я советовал ей просить у тебя прощения и положить начало к исправлению нрава.
Она просит походатайствовать за нее у тебя, в надежде исправления своего. Давши ей наставление ни мало не закосневать и не делать упорства, но в капризах сейчас прибегать к испрошению прощения, — чем побеждать гордого врага: она обещала положить начало; почему я тебя прошу еще потерпеть ее; однако ж не оставлять без обличения, когда что случится. Когда же далее что случится и не будет исправления, то уже буди твоя воля, — как хочешь; я и теперь тебя не нужу, но прошу.
Я только спросил тебя о Н. А-не: почему хотела выходить, а не истязываю. Известно, что враг воздвигает ссоры; и от слова, как от искры, бывает пожар.
В надежде на помощь Божию, можешь полечиться; а в понедельник употребляй сывороточную воду; в микстурах-то мы пьем не только это, но такие составы, о которых когда бы знали, то и ко рту бы не поднесли. Буди воля Божия над тобою; наше желание да подаст тебе облегчение в болезнях душевных и телесных; а от оскорблений удерживайся; они и всегда не полезны, а паче теперь.
Старайся истреблять в памяти поступки сестер, оскорбивших тебя, стоя у подножия креста Христова, взирая на те оскорбления, которые нанесены Ему, и ныне грехами нашими наносятся; и как Он молился к Отцу Своему:
Что же касается до отказа сестрам в их требованиях, то это состоит в воле твоей; а паче когда еще по болезни не можешь заняться и исполнить их не дельные требования. Ты им не порабощена, но они должны со смирением искать от тебя душевной пользы, чином, как положено от отцов, а не настоятельно сего требовать; в этом будь мирна.
Не беспокойся о том, что письмо к тебе пришло распечатанное; ты читай свою совесть: ежели в ней нет ничего противного, то и довольно для твоего успокоения. Ты ведь не просила, чтоб N. N. к тебе писала; а кто подозревает, то, верно, ничего не найдет.
Дай Бог, чтоб ты была здорова и мир водворился между вами.
Письма твои я получил; пишешь о своей болезни и о неприятном лечении многообразными лекарствами. Что ж делать? Надобно чем-нибудь помогать, только в надежде на помощь Божию, без Него ничто не поможет. Благодушествуй и о всем благодари Бога.
Не ропщи на сестер, яко бы они тебя расстраивают, или твое устроение не может переносить их немощей: все это строит Бог к познанию тебе своих немощей и к смирению. Будь уверена, хотя бы никто не трогал и ни слова не говорил, но страсти и сами дадут знать свое действие. Проси помощи у Бога даровать тебе равнодушие к их требованиям и благое рассуждение в ответах; негли, ради их спасения, и тебя Бог спасет, по слову св. Иоанна Лествичника.
Письмо матери Р. читал, и ни мало не оскорбляюсь на нее, что не полагается на мои слова, а отдается в твою волю: что я значу? И ваши внутренние дела известнее более вам, нежели мне; я же, во всяком случае, давая совет, предоставляю воле и рассуждению матери игумении и твоей. Я и тебя не понуждаю принимать их; а ежели можешь, принимай; находишь неудобство, — оставь, объявив о сем матери игумении. Из письма ее вижу, что она твоим письмом очень утешена и изъявляет свое к тебе расположение. Но на деле лучше будет видно.
Поздравляю тебя с облечением в ангельский образ; а случившейся скорби я ни мало не удивляюсь; Бог испытует наше произволение о данных нами обетах: точно ли мы окажемся исполнителями в оных и стяжем ли в терпении души наша? — Ты возмалодушествовала, потому что полагала надежду исцеления на лекарства, а не на Бога, восставляющего от гробов. Смущение подействовало в противность лекарству: кто ж посмел это сделать без попущения Божия? Ты винишь в этом любезных сестер: но для меня все это так темно и не понятно, что не могу никак разгадать загадки сей. Кто, чем, по какому случаю причинил тебе это смущение? Ежели сказанное тебе о тебе ложно, то сие должно бы тебя утешить, а не оскорбить, зерцало совести твоей несть помрачено, то оно и есть тебе утешением; только должно сожалеть о тех, кои сшивают ложные сплетни; но о них должно молиться и прощать их, так как мы и сами имеем нужду в прощении наших прегрешений.
Пишешь, что мать игуменья читала тебе последнее мое письмо. Я там писал, чтоб ты не смущалась насчет О-ой, пусть что хотят, то говорят; ты должна иметь зеркалом свою совесть.
И мы должны принимать скорби не малодушествуя, но смиряя себя, что достойны не только сих, но и больших порицаний; и аще бы видали человецы тайные наши мысленные падения, то весь мир подвигнулся бы на нас; но милосердие Божие покрывает нас, ожидая нашего покаяния. Об отказе сестрам
