разрешив Ирен занять прежнюю комнату. Она едва сдержалась, чтобы не разрыдаться от нервного перенапряжения. Ее не выгнали, не бросили погибать на улице! Ирен больше склонялась к подобному варианту после разразившегося скандала. Конечно, эти люди считались ее семьей, но родственные связи давно утратили значимость, приобрели скорее номинальное значение. Зато теперь она чувствовала к ним огромную благодарность. Поэтому с легкостью взвалила на свои плечи всю работу по дому. Дел действительно скопилось немало.
Женщины появлялись здесь периодически, когда один из братьев приводил очередную пассию.
Иногда эти дамы наводили порядок в своих комнатах, но дальше не шло. В первый же день после возвращения Ирен собрала громадную охапку грязного белья, обнаружила едва ли не на всех предметах в доме толстый слой пыли, скудные запасы в холодильнике и стопку неоплаченных счетов. Теперь каждое утро для нее начиналось с приготовления завтрака, который братья поначалу ели с таким видом, словно она подсыпала туда яд. Когда мужчины уходили на работу, для Ирен начиналось самое напряженное время. Иногда к концу дня поясницу ломило от постоянного полусогнутого положения, а ноги гудели после пройденных по дому километров. Правда, потом стало легче, ведь глобальные проблемы она благополучно устранила. Отец даже дал ей денег на посещение врача. Понемногу он и братья оттаивали, больше не отмалчивались на любое обращение, словно Ирен не существовало. За бесконечными делами она почти не вспоминала о прошлом.
Лишь вечером, сидя в своей комнате, она с надеждой смотрела в окно: не остановится ли перед их домом незнакомая машина. Потом, конечно, ругала себя за глупые выдумки. Жанлен не побежит вслед за ней после такого прощального письма. Счастье в любви — удел кого-то другого, а ее истинное предназначение, видно, здесь, в стенах этого дома. Ирен старалась не перечить домочадцам, если слышала от них очередные претензии. Молчание стало верным ее союзником, даже плакать она старалась реже, заботясь о ребенке.
Среди навалившихся проблем и неурядиц иногда появлялись положительные моменты.
Однажды она случайно услышала разговор отца с соседкой, в котором тот не без тени радости рассказывал о скором рождении первого внука.
— Я уже далеко не молод, — говорил он, — и вот наконец дождался отрады своей старости.
Знаете, как это бывает в молодые годы, жизнь бежит стремительно: работа, планы, проблемы, деньги. Не успеваешь толком осознать свое отцовство, а дети уже взрослые. Зато с годами начинаешь ценить каждую минуту, хочется больше времени проводить дома с семьей. Надеюсь, из меня получится хороший дедушка…
Отец будто ожил, да и нападок с его стороны стало поменьше. Кажется, он многое осознал, переосмыслил с возрастом. Как дочь, она не могла не радоваться этим позитивным переменам в его характере. Ведь, несмотря на взаимные претензии, обиды, ошибки, они не чужие друг другу. Только слишком высокую цену она заплатила за возможность вернуть потерянную семью. Жанлен казался теперь неизмеримо далеким, затерянным в прошлой жизни. И все же любовь временами обжигала ее измученную душу. Пару раз у нее возникало непреодолимое желание набрать заветный номер, объясниться, узнать, как у него дела. Руки сами тянулись к телефону, но Ирен одергивала себя, старалась уйти из дома. Ежедневные прогулки приносили пользу ребенку, а ей позволяли не сойти с ума в четырех стенах. Она любила бродить по гаврским улочкам, обязательно заглядывала в ближайший парк, где гуляло много родителей с детьми. В недалеком будущем и она так будет гулять со своим малышом. Ирен всем сердцем хотела стать хорошей матерью. Сама она недополучила любви в детстве и до сих пор страдает от этого. Зато ребенку готова отдать всю ласку, заботу, внимание за двоих родителей. Неважно, кто появится на свет, мальчик или девочка. Очень многие женщины воспитывают детей одни, она тоже сумеет. Ирен уже купила справочник с именами, чтобы заранее выбрать из нескольких понравившихся вариантов. Если родится мальчик, его будут звать Кристиан либо Даниель, а для девочки ей импонировали имена Дениза, Эмилия, Мадлен. В любом случае у нее еще есть время на раздумья. После полного обследования в больнице ей сказали, что ребенок развивается нормально, прописали витаминно-минеральный комплекс и прогулки на свежем воздухе.
Обычно Ирен выбиралась на улицу во второй половине дня, когда утренние дела, вроде приготовления завтрака и уборки квартиры, уже позади, а до возвращения мужчин с работы довольно далеко. Днем в парке можно встретить лишь пенсионеров и молодых мам. Последние летние дни были на исходе, но это не ощущалось так остро, как в Амстердаме. Гавр радовал теплой ясной погодой. В стране дождей она успела соскучиться по солнцу, поэтому с удовольствием грелась в его ласковых лучах. За десять дней с момента приезда, казалось, прошла целая жизнь. Ирен начинала привыкать к своему одиночеству. С отцом и братьями за день она обменивалась лишь парой общих фраз, у них другие интересы. Соседи глядели косо, перешептывались за спиной. По сути, она давно ни с кем не дружила. Пока была с Марком, полностью посвящала ему свободное время. Потом, оказавшись в борделе, натолкнулась на откровенную враждебность среди таких же неудачниц, вынужденных зарабатывать деньги своим телом.
Они все оказались там не от хорошей жизни. Кто-то выходил на панель, чтобы прокормить детей, другие были законченными наркоманками, а третьи, как она, ни для чего другого не годились. В юности она попала в капкан собственных чувств, не думала о будущем. Судьба преподала хороший урок плохой ученице. Если бы Жанлен не вытащил ее из этого ада, рано или поздно Ирен наложила бы на себя руки. Она почти понимала своих коллег-наркоманок, ищущих забвения от созерцания своего падения.
После первой же рабочей смены она впала в затяжную депрессию, дни напролет лежала, уставившись в одну точку, а с наступлением вечера шла танцевать в витрине, как на эшафот. Жанлен подхватил ее у самого края пропасти. Он отогрел Ирен своей любовью, вселил надежду на лучшее. Впервые ей действительно улыбнулась удача. Воспоминания о нем согревали душу в минуты тоски. Пусть он будет счастлив.
Во время прогулок Ирен обязательно заходила в церковь. Каменное здание эпохи Средневековья она помнила с детства. Под его высокими сводами в окружении мерцающих отблесков свечей всегда становилось легче. Распахнув тяжелые двери впервые за несколько лет, Ирен мгновенно ощутила знакомую атмосферу умиротворенности. Она обошла кругом длинные ряды лавочек, постояла у алтаря, сравнивая нынешнее убранство с тем, что осталось в ее воспоминаниях. Нет, решительно святая обитель всегда находится вне времени, не стремится успеть за его скоротечным бегом. В церкви теряешь ощущение внешнего мира, поэтому ничто не отвлекает от разговора с Богом. Ты остаешься один на один со своими мыслями, переживаниями. Но Ирен приходила сюда не только помолиться. Она разговаривала с матерью. В первый раз это произошло, когда ей исполнилось одиннадцать. Девочка случайно забрела в церковь после школы, потому что не хотела идти домой. Там сидели несколько одиноких прихожан, на нее никто не обратил внимания. Ирен опустилась на ближайшую к двери скамью, сложила ладошки, готовясь прочесть молитву, и вдруг услышала голос. Тихий и далекий, он обращался к ней: «Доченька, ты слышишь меня?
Я так долго ждала, когда ты придешь».
И она узнала, вспомнила почти стершееся из памяти обращение мамы. Ее ласковые, утешительные слова звучали под сводом церкви. И Ирен отозвалась на них, поведала о своих несчастьях, о том, как сильно скучает. Они не могли наговориться. Однако пришло время прощаться, «Не забывай, дорогая моя, я всегда рада выслушать тебя, — говорил голос матери. — Это будет наше с тобой место встречи». Через минуту Ирен всю в слезах разбудил один из прихожан — девочка кричала во сне. Она не разочаровалась, не перестала верить, осознав, что разговор всего-навсего плод ее воображения. Много раз ей было еще хуже, чем сегодня, но мама ни разу не появлялась. С тех пор церковь стала в понимании девочки своеобразным мостиком между миром живых и безвременно ушедших.
Ирен часто наведывалась сюда. Правда, больше голоса она не слышала. Оставалось лишь четкое ощущение присутствия рядом самого родного человека. Девочка не рассказала братьям и отцу о случившемся, они бы покрутили пальцем у виска в ответ на ее признания. Нет, эту тайну Ирен свято берегла долгие годы. Вдали от Франции больше всего она скучала по своим походам в церковь, откуда всегда возвращалась с новыми силами, заряжаясь жизненной энергией.
И вот они увиделись после долгой разлуки.
Со слезами на глазах Ирен описала произошедшие с ней события.
— Очень жалко, мамочка, — шептала она, что ты не понянчишь своего внука или внучку.
Мне сейчас очень нужны твои советы, помощь, поддержка. Недавно я разбирала вещи в чулане и
