она.
Эл быстро сунула руки под стол и сжала кулаки. Эта процедура слегка остудила разгоравшуюся ярость.
Виктор взглянул на нее, но уже не заметил гримасы раздражения, только взгляд девушки, испытующе изучавшей его, ему не понравился.
Его лицо сделалось серым.
— Что она хотела получить? — осторожно спросил он.
— Не догадываетесь?
Виктор положил тетрадь.
— Это ее кровь? — спросил он.
— Нет. Не ее. Это кровь наблюдателя, который неуместно рисковал жизнью ради стопки этих бумаг.
— Ваша? — спросил он.
— Да, моя. — По ее губам скользнула ироничная улыбка, что обескуражило Виктора.
Он набрал воздух в легкие. Молчал. Он не мог смотреть ей в глаза. Они сидели молча, Виктор с опущенными плечами, сутулый и подавленный и Эл, которая подперев рукой подбородок изучала человека напротив.
— Кто из вас двоих убил Вердану? — спросила она.
Вопрос так мучил ее, что она не удержалась. Она не ждала прямого и честного ответа, ей было важно спросить. Она нашла возможность смягчить резкость вопроса и добавила.
— Мне приходиться решать вашу участь, Виктор. Меня не радует это положение. Но у меня есть некоторые странности и… Неважно. Откровенность на откровенность. Меня пригласили на крейсер Галактиса в качестве потенциального спасателя. Я могла бы оказаться в ином месте. Однако, судьба столкнула меня с вашей сестрой, Викторией.
Он вздрогнул.
— Нет. Пожалуйста. Я умоляю. Только не Земля. Пожалуйста. Вы знаете содержание этих тетрадей. Я догадываюсь, что знаете. Я не должен. Не могу вернуться. Я знаю такое…
Он умолк.
— Она действительно просила вытащить вас с планеты, но не за тем, чтобы отправить на Землю. Она просила меня об обратном, — спокойно пояснила Эл.
— Виктория?! — удивился он.
— Она раскаивается, что использовала ваш талант, что втянула вас в эту кошмарную историю. Она желала вам свободы. Я не присягала Галактису и не служу ни в одной из служб Земли. Я доброволец.
— Галактис использует наемников? — удивился он снова.
— Как видите. Чтобы предпринять какие-то действия, мне важно знать, кто сидит передо мной: человек, чей рассудок пострадал в результате трудностей работы на Фаэтоне, или человек, который совершил убийство по понятным лишь ему мотивам и является преступником по всем законам всех систем, какие я знаю.
— Я не просил меня спасать, — угрюмо произнес он. — Я сам вынес себе приговор. Фаэтон — кто только придумал это жуткое название. Планета что? Погибла?
— Нет. И с планетой, и с ее народом не произошло чего-то угрожающего, небольшие глобальные изменения, которые повлекут за собой иное развитие цивилизации. Признаюсь, что мои слова — гипотеза, предположение.
Эл внезапно расхотелось выяснять причины гибели Верданы, с нее уже было достаточно того, что он косвенно сознался.
Она поднялась, он, как человек знакомый со старинным этикетом встал тоже.
— Берите тетради и следуйте за мной. Я приняла решение.
Он покорно прошелся за ней не более пятидесяти шагов, глядя только себе под ноги. Он остановился, потому что она остановилась.
Эл взглянула не него. Бывший наблюдатель представлял грустное зрелище. Тетради почти вываливались из его рук, он сник, а в глазах у него стояли слезы.
Эл условилась с Геликсом об одной уловке, которую Эл придумала не для Ахши или Виктора Орсеньева, а скорее для самооправдания.
Виктор заметил, что она смотрит на него, и поднял глаза. За спиной девушки светился экран прямоугольной формы высотой в половину его роста и шириной в размах рук.
— Вы еще помните, как пользоваться этой системой? — спросила Эл.
— Да. Это астрономический навигатор.
— Отлично. Тогда я вас оставлю. Выбирайте себе любое место для жизни.
— Что? А как же моя вина?!
— Убийство — самое тяжкое преступление, как я уже говорила, так принято считать во многих системах, культуру которых мне довелось изучать. У самых цивилизованных из них такие преступления прощаются и остаются на совести того, кто их совершил. Я поступлю так же. Я прощаю вам… — она чуть не сказала «мою смерть», — убийство. Пусть оно останется на вашей совести. Если вы всю оставшуюся жизнь готовы провести в уединении, вдали от родной планеты и никогда не возвращаться на нее, то выбирайте свой новый дом. Этот борт еще сегодня доставит вас куда угодно. Я мне пора, у меня полно неотложных дел.
Эл вежливо поклонилась и стала уходить.
— Постойте! — закричал он, хотя она отошла всего на пару шагов. — Это был порыв. Затмение. Это не убийство. Я не могу так больше! Я любил ее!
— Еще один, — себе под нос пробормотала Эл. Потом она стала поворачиваться и театрально с напускным недоумением сказала. — Странное проявление любви.
— Вы не поймете. Это, конечно, убийство. Она так хотела. Она попросила меня.
— Продолжайте.
— О-о-о, вы не поймете.
— Я попытаюсь.
— Она знала кто я. Я ей старался объяснить, как мог, как она смогла бы понять. Она считала меня божеством. Я должен был возвращаться на базу. Это был приказ об эвакуации. Я сказал ей об этом в доступной форме. Но если бы вы знали эту страстную натуру! Необузданный темперамент, но поразительное величие и мудрость. Да, мудрость! Так внезапно загоревшаяся в ней! Она умоляла меня, и я выполнил эту варварскую просьбу. А потом обезумел оттого, что сделал. В те минуты я навсегда себя потерял и от этой потери меня не спасет никакой новый мир.
— Да, уж, — протянула она. — История.
Эл почувствовала тяжесть в груди. Она вздохнула.
— Как бы там ни было. Не зависимо от вашего решения и выбора мы больше не увидимся.
И она сделала жест который поразил Виктора. Погруженная в свои размышления она сделал жест рукой, который он принял за жест Верданы. Он поразился, а потом решил, что ему показалось. Девушка ушла, он смотрел ей в след и через какое-то время стал сомневаться, что их встреча вообще была реальностью, что она — видение. Но его руки крепко сжимали стопку желтых тетрадей — этот подарок из прошлого.
Эл сочла, что разумней всего лечь спать. Геликс самостоятельно выполнит остальные инструкции. Искусственный сон всегда казался недолгим. Эл проснулась с неохотой, словно не засыпала вовсе. Подробности разговора с Виктором мигом всплыли в памяти, для нее встреча только что закончилась. Неудовлетворенная таким результатом Эл решила заснуть самостоятельно. Но этой возможности ей не представилось. Она ощутила, что кто-то теребит ее волосы, правда очень осторожно.
Эл приоткрыла один глаз с намерением выяснить, что происходит. Прямо напротив она заметила голый живот и догадалась, что проснулась ее «ошибка на задании». Озадаченная Эл не решалась шевелиться, тем более, что у нее появилась возможность наблюдать ожившее чудо фаэтонской природы, появившееся на свет по ее вине.
