молчал.
— Не томи, — отозвалась Елена Васильевна.
Саша взял бокал и провозгласил стоя:
— Ты мама станешь бабушкой, а ты Элька — тетушкой.
— Здорово! — воскликнула Эл.
— Сашка! — Елена Васильевна встала и обняла сына, потом обошла стол и крепко обняла невестку. — Катюша! Вот так радость. Кто?
— А какая разница? — спросила Эл.
Провозгласили тост, зазвенели бокалы.
— Эх, отец не знает! — громко сказала Елена Васильевна. — Надо телеграмму ему послать, только куда? Позвоню-ка я завтра ему на работу, пусть сообщат по своим каналам.
Саша ее поправил:
— Погоны — это не работа, мама, погоны — это служба. Верно, Элька?
Эл перестала жевать и неуверенно кивнула.
— Он скоро приедет, — сообщила Катя, — я чувствую.
Минут через пятнадцать раздался звонок в дверь. Байкал громко залаял, а потом перешел на визг.
— Что это с ним, он только при отце так лает, — сказала Елена Васильевна и пошла открывать.
Вскоре раздался ее возглас:
— Павел! Откуда? Мы только тебя вспоминали!
— Здравия желаю, — басил Павел Терентьевич. — Элька дома?
— Да. Сегодня приехала.
— Ну, молодчина! Где все?
Все семейство выскочило в прихожую.
— Здравия желаю! — крикнул Саша, отдавая честь отцу.
— Вольно, капитан, — скомандовал отец. — Эл, ты чего застыла, словно я тебе команду дал? Давай обнимемся, гуляка.
Эл крепко обняла отца.
— Ну и сила, как у парня, — говорил Павел Терентьевич и целовал дочь то в одну, то в другую щеку. — Спасибо тебе, за телеграмму.
Павел Терентьевич обнял по очереди всех, Катюшу особенно нежно.
— Ласточка ты моя, — сказал он невестке.
— Папа, а когда ты телеграмму получил? — спросила Эл.
— Да утром. Часов в девять передали: «Я в Москве. Приезжай. Элли». Коротко и ясно. Я еще два дня должен был командироваться. Но тебя, поди, поймай. В кои-то веки сообщила, что будешь дома. Я — самолетом, домой.
— Да, Элька. Нам-то ты телеграммы не шлешь. К генералу особое уважение, — стал упрекать ее Саша.
— Что-то вроде того. Все-таки, старший по званию, — Эл засмеялась и прильнула к плечу отца.
В форме он казался большим и солидным.
— Это в каком же ты у нас звании? — заерничал Саша.
— Как и ты — капитан. Дети в нашей семье равны, — ответила ему Эл с нахальной улыбкой.
— Тогда все вольно и к столу. Я голоден как собака, — пробасил Павел Терентьевич.
Эл взяла Байкала за уши, уткнулась своим носом в собачий. Собака замерла в нерешительности.
— Байкал, ты голоден как папа? — спросила она, глядя ему в глаза.
Вид у пса был ошарашенный, он издал тихий звук.
Раздался дружный хохот. Эл повела собаку на кухню — ужинать, а когда вернулась, все еще шумели в прихожей, ждали главу семьи, который шумно умывался в ванной.
Наконец, они двинулись обратно за стол. Саша стал задираться и попытался шлепнуть Эл по мягкому месту.
— Шагай, капитан, — сказал он с усмешкой.
Эл ловко поймала его руку, а указательным пальцем другой поводила перед его носом.
— Не-а, — сказала она. — Не пытайся.
— Ре-акция! — воскликнул Саша.
Катя взяла его под руку и повела к столу.
— Младших надо беречь и уважать, — наставляла она мужа. — Эл уже не девочка, а взрослая девушка. Брось свои солдафонские замашки.
Известие о внуке вызвало бурю восторгов у будущего деда. Эту тему обсуждали больше всех. Потом вдруг разговор переключился на Эл.
— А ты когда нас порадуешь? — спросил отец.
Он увидел, как дочь смутилась. Похоже, вопрос вызвал у Элли недоумение.
— Я еще не думала об этом, — наконец ответила она.
— Да, в твоем-то возрасте, девчонки только о парнях и думают. Вон ты, какая красавица, неужели кроме Димки с Алькой никто за тобой не приударил? — спросил Павел Терентьевич.
— Па-па, — протянула Эл, — они мои друзья.
— Смею предположить, что за ней никто не бегает, потому что ее друзья детства могу этого кого-то сильно приударить, — пошутил Саша.
— Друзья — друзьями, а в любви-то уж по разу небось объяснились, — предположил в свою очередь отец.
Эл свела брови. Тема разговора ей совсем не нравилась. В лице появилась твердость, взгляд стал цепким, она осмотрела присутствующих и произнесла тоном, не допускающим возражений:
— Эта тема не обсуждается.
Все смолкли как по команде. Эл поняла, что ведет себя жестко. Чтобы смягчить неловкость она добавила:
— Во всяком случае, не сегодня. Главное, что мы снова вместе.
— Для меня главное, что я скоро стану бабушкой. Чувствую, что это будет для меня последняя экспедиция, — сменила тему Елена Васильевна.
— А может и мне подать в отставку? — спросил генерал и засмеялся.
— И мне, — поддержал его Саша. — Капитан Эл, давай с нами за компанию. Будем вместе воспитывать нашу кроху. Всем семейством. А?
На лице Эл не отразилось никакого энтузиазма, она только усмехнулась.
— Не приставай. Она в отпуске. — Катя толкнула Сашу в бок и добавила. — Вот дослужишься до генерала, тогда и поговорим. Шутки у тебя сегодня странные.
Эл ощущала среди всего этого веселья общее напряжение и связала его с собой. Первая эйфория по поводу ее появления схлынула, и ее родные неумолимо задавались вопросами: где она была, и что происходило в ее жизни в эти годы? Шесть лет по этим меркам — срок большой. ТАМ она не особенно следила за временем. Эл решила любые нападки, если они будут, обращать в шутку и не проявлять больше командный голос.
Беседа понемногу перетекла в обычное русло. Говорили об армии, милиции, геологии и педагогике, обо всем понемногу.
— Эл, а что ты чувствуешь, когда спасаешь людей? — вдруг спросила Катя. — Как это, спасти жизнь человеку?
Взгляды присутствующих впились в нее. Эл не знала, что ответить, чтобы было понятно и без лжи.
— Я просто чувствую, что срок этого человека еще не пришел. Раз я оказалась рядом, то мое дело сделать все возможное, чтобы обеспечить его безопасность.
— А разве не Господь Бог это решает? Как это можно почувствовать? — спросил Саша, он решил, что сестренка умничает.
— Я просто делаю все, что могу, — ответила Эл серьезно.
