— О! Госпожа! Я же догадывался, что вы больны. Я понял это, когда вы уходили.
Урсу потребовалось немало усилий, чтобы уложить свою госпожу в постель в удобное положение. Он принес настой и влил в нее терпкую пахучую жидкость. От чего Эл стала еще больше ощущать себя Эл. Теперь и комната, и предметы, и существо, которое суетилось рядом, казались незнакомыми, нереальными.
Наконец, Урсу оставил ее одну, дверь оставил открытой.
Она подняла руку и надавила на точку связи за скулой.
— Я все вижу, капитан, — раздался голос Геликса. — Я транслирую происходящее для капитана Торна и Эйсмута. Ошибку уже ищут. Терпи, капитан. Нужно время. Не отключайся.
«Легко говорить, — думала Эл, — а если очнется Вердана? Голос Геликса в голове сведет ее с ума».
Она спокойно лежала, приспосабливаясь к новым ощущениям. Тело млело. Эл не ощущала его своим, поэтому было интересно чувствовать, как оно себя ведет. Окружающий мир казался затяжной галлюцинацией.
Однажды во время очередного приключения она, Алик и Димка по неопытности сильно напились. Она вспомнила, как соображала, что ей делать, как двигать руками и ногами. Теперь положение было еще хуже, словно робот без программы. Эл размышляла, какую пользу можно из этого извлечь. Подбирая эпитеты, она согласилась с двумя: так чувствует себя парализованный человек, это раз, и человек в состоянии глубокой амнезии, два.
Оказывается, каким огромным количеством информации должно обладать тело и память, чтобы выполнять, казалось бы, элементарные операции.
Потом пришел страх, от собственной беспомощности. Эл оказалась в отчаянном положении и потому запаниковала.
«Что там, Гел?! — завопила она про себя. — Не делай вид, что не слышишь меня! Отзовись. Я приказываю».
— Я слышу. Решение пока не принято. Какие будут распоряжения? У вас особое положение, капитан, — отозвался корабль.
«Безвыходное! Вот что, дорогой мой, ты знаешь местный язык?»
— Конечно.
«Тогда грузи его прямо в мое сознание. Весь словарный запас».
— Слишком много. Может, словарь и уложение о дворцовом этикете и речи.
«Не уверена, что Вердана говорила в соответствии с этикетом. Грузи все. Я должна хоть как-нибудь изъясняться, если кто-нибудь войдет сюда. Быстрее можешь?»
— Сейчас, только займу самую подходящую позицию. Между прочим, Эйсмут утверждает, что затея неудачная. Если подключится личность Верданы, может случиться перемешивание. Капитан Торн сожалеет, что его затея принесла вам неудобства.
«К черту извинения! Грузи речь, тебе говорят! Я — наемник! Я решаю, что делать!» — вопила мысленно Эл.
Скоро она знала, как называются все предметы в комнате, и кажется, больше. Через несколько минут она поблагодарила Геликса за скорость, в дверях возник Урсу.
— Госпожа моя! Вам лучше? — он принес очередную порцию той самой жидкости, от которой горело все внутри.
— Спасибо за заботу, только я не стану это пить, — вымолвила она.
«Отлично! Я разговариваю», — мелькнуло в голове.
— Надо, — назидательно заявил Урсу.
— Ты не врач. Ты даже не знаешь, что со мной, а поишь меня этой гадостью, — запротестовала она.
В дворцовом словаре слово «гадость» явно отсутствовало.
— Тогда объясните, что же с вами? Отчего не движется ваше сильное тело? — спросил Урсу.
— Это верно, что меня чуть было не убили. Почти. Я была сильно изранена. Иногда старые раны дают о себе знать. Я не совсем здорова. Я долго лечилась, поэтому меня так долго не было, — она самозабвенно и красиво врала, самой нравилось.
— Каково же имя того всемогущего доктора? Я всегда знал, что лучшие лекари служат императору. Где это в провинции вы нашли такого врача?
— Не я, а он нашел меня. Я не помню, как он привез меня к себе. Я умирала, — со всей серьезностью сказала она и добавила, как смогла печали в голос.
— Если бы я знал, что мое искусство речи, которое я создал для тебя за считанные мгновения, пойдет на то, чтобы так бессовестно врать, то лучше тебе быть немой, капитан, — услышала она голос Геликса.
«Не мешай, Гел», — подумала она.
Ответа не последовало.
— Как же его звали, госпожа? — спрашивал снова Урсу.
— Он не назвался. Я не стану больше пить. Оставь меня, пройдет.
Урсу ушел, прикрыл дверь.
«Геликс, приготовь для меня схемы движения этого тела. Я должна ходить до того, как вернутся слуги. Мне нужна память на движения. Чтобы я делала без тебя», — мысленно говорила она Геликсу.
— Капитан, не уверен, что не будет вреда. Я могу сообщить вам, как движутся костюмы, но вы не костюм. Вы и без того нагружены информацией. Потом, когда вы вернетесь в свое тело, отпечатки старой двигательной памяти будут мешать. Опасно. Настоящее тело может испытывать дискомфорт.
«Мне придется ждать часы, может сутки. Вердана вообще может не возвратиться. Я не могу лежать здесь парализованная. Чтобы искать Ахши, мне нужно двигаться. Делай, как я говорю».
— Стоит вопрос, чтобы вас отозвать, капитан. Эйсмут подозревает, что Вердана не вернется. Он ищет механизм возврата. Подождите час.
«Я готова разозлиться, как Вердана. Эйсмут надела дыр в моей, то есть в ее памяти и желал обойтись без сбоев. Мне нужно все, что помнила Вердана. Мне нужна связь с Эйсмутом», — настаивала Эл.
— Нужно подождать.
— Хорошо. Жду, — вслух сказала она. — Урсу!
Слуга вошел в спальню.
— Я буду отдыхать. Не желаю никого видеть, даже дядю. Мальчик не появился?
— Нет, госпожа. Совсем никого не пускать?
— Совсем. Я сама выйду, когда захочу. И только сболтни кому-нибудь, что я нездорова.
Урсу, кажется, обиделся. Так показалось.
— Хорошо, госпожа, — сурово сказал он. — Я исполню вашу волю.
— Дверь прикрой!
Эл ничего не оставалось, как размышлять, как вернуть Вердану.
В это самое время далеко от Фаэтона Эйсмут ломал голову над тем, как быстро помочь Эл. Торн не отходил от него, обеспокоенный непредвиденной ситуацией.
— Я не вижу ошибки, — говорил Эйсмут. — Вердана обладает не самой тонкой организацией. Она прямолинейна, действует согласно простой и строгой логике. Я не понимаю, почему произошло отчуждение. Лучше было воспользоваться костюмом, капитан.
— Эл настаивает на недостающей ей памяти. Можно восстановить утерянное на таком расстоянии?
— Нет. На планете полно телепатов, кто в состоянии заметить наши манипуляции. Придется вернуть Эл назад, тогда повторная заброска станет бессмысленной. Мы потерям время.
Торн задумался.
— Это означает провал? — заключил он.
— Ничего не поделаешь, — вздохнул Эйсмут. — Жаль, капитан. У нас есть час, я поищу выход, но…
