- Я с тобой.
- Зачем. Оставайся. Я сам.
Эл осталась в темноте. Она стала размышлять. Кикха обмолвился когда-то, что видел храм за стеной, когда он еще был цел. Кикха пришел в город, который страдал из-за его действий и спокойно взирал на то, что сталось с этими местами. Как он мог быть так невозмутим? В начале пути он казался ей другим. Не стоит преувеличивать, все тогда вели себя иначе. У нее не было иллюзий относительно Кикхи, тем не менее, из всех наследников он до сих пор казался самым загадочным, перемены настроений и провокации, молниеносный ответ на события и апатия. Эл приходила к выводу, что он играет свою комбинацию, для него не важен исход, важно здесь и сейчас, а что касается цели, то она у него не одна. Чтобы так контролировать себя и события нужно иметь дар, солидный опыт и выдержку. Однако, Эл уже не считала соперника хладнокровным, в этом великом играл жизненный огонь, и порой он вспыхивал в Кикхе так яростно, что тот терял контроль над ситуацией, превращаясь буквально в человека. Эл прокрутила в голове все сцены их общения. Подозрения и прежде посещали ее, а сейчас ей стало казаться, что Кикха двоится. Ее присутствие тому виной? Его характер? Или сами условия их нынешнего существования? Она могла сделать вывод, что действия Кикхи направлены не против нее, ни против кого-то вообще. Он следовал ходу событий, реагировал на них, вмешивался лишь настолько, насколько позволяла его гордыня. Нет, на счет гордыни это она зря, он изображает гордость. Он же просил прощения после той баллады на площади, не публично, на улице, не получив ответа не стал преследовать ее. Матиус сказал, что ее потеряли. Наверное, они решили, что она воспользовалась дверями. Нужно спросить у Матиуса: остались ли Кикха и Радоборт в городе?
Как много случилось с момента ухода из дворца! Целая вечность. Эл уже казалось, что она всю жизнь прожила только в этом мире, а ее прежние скитания постепенно превращаются в миф, эпизод. Этот мир более других действовал на нее. Как захватила ее идея помочь городу! Она оставила состязание, оставила найденную дверь, даже осмелилась просить встречи с владыкой, как-то уж очень по-хозяйски она себя ведет.
Вернулся Матиус и прервал ее размышления.
- Думаешь? - спросил он, разглядывая в свете фонаря лицо Эл. - Это полезно. Тут думается хорошо, по-другому, чем на верху. Тут другие силы и никогда не бывало ветра. Тут я часто точно просыпался ото сна и задумывался о жизни гораздо больше, чем думаю о ней на поверхности. Отсюда события видятся мне глубже.
Матиус тихонько захихикал.
- Позволь спросить, Эл, о чем тебе думалось?
- Я размышляла сначала о Кикхе. Потом немного о своих путешествиях до того, как я появилась здесь, о в вашем мире, и вот только что думала о том, верно ли я поступила, когда вмешалась в дела вашего народа. Имею ли я такое право? - рассказала Эл.
- Право? Сам владыка дал тебе право на попытку. Гневался ли он, когда говорил с тобой? - серьезно спросил Матиус.
- Нет. Мне показалось, он был доволен, - ответила Эл.
- Ты не странник, если он не истребил тебя. Ладо очень опасался, что ты не вернешься. Странники такой народ, что не побоятся и владыке миров в глаза посмотреть. А ты вернулась с разрешением. Я рискую вопрошая так, но ты часом не дочь владыки?
- А что у вашего владыки есть дети? - очень удивилась Эл, пользуясь тем, что Матиус смотрит в другую сторону. Старик не заметил ее лукавства.
- У каждого владыки есть и должен быть наследник. Если владыка может представиться и так и сяк, и бродить среди смертных неузнаваем, то и его дитя так может.
- Нет, Матиус, не тревожься. Я не его дочь.
- Это я шутил, - опять захихикал Матиус. - А может, мы так тебя обидели, что ты отказалась от мыслей нам помочь?
- А зачем я срисовывала чертежи?
- Эх, это я от слабого ума.
Тут улыбнулась Эл.
- Твой ум светлее многих. Матиус, смог бы ты ответить мне на несколько вопросов? Очень важных.
- Задавай. Сидеть нам тут еще долго. Буря страшная, еще долго будет бушевать. За беседами быстрее время проходит. Спрашивай.
- Кикха и Радоборт остались в городе или ушли?
- А куда им деваться? Двери им не раскроются. Вы к ним ходили и вернулись, ты, потом они.
- Откуда знаешь?
- С высоты храма много можно увидеть, я проверяю огни в храме и за одно подсматриваю, где и что происходит. Они остались. Наша ясноглаза королева удержала их. Они подумали, что ты добралась до двери, хотели догнать тебя. Алмейра очень была недовольна их затеей на площади, и чтобы остудить свой гнев, высказала им много обвинений. Я не видел, чтобы так темнели от гнева глаза нашей ясноокой королевы. Потом она сказала, что их величие несравнимо с твоим и, что ты не бросишь город, если обещала помочь.
- На что Кикха мог вполне возразить, что-нибудь неприятное ей и мне, - прокомментировала Эл.
- Да, он возразил, но не был груб. Ладо тоже был расстроен твоим отсутствием. А Радоборт молчал, он был печален, но все же сказал, что если бы слышал песнь о тебе прежде, то не питал бы сомнений на твой счет.
- Какая я со всех сторон хорошая, - саркастически заметила Эл.
- Не сердись, тебе не идет сердиться. Они же спели только то, что лежало на твоей душе теперь, то, что тревожит тебя. Тосковать по родным местам не является слабостью.
- Жаль, что они не спели про остальные мои подвиги, - проворчала Эл.
- А ты сама винишь себя - того достаточно. Никто не собирался воспитывать тебя или давать совет. Таниэль не случайно молчал. Даниэль лишь видит сиюминутное сияние души, а Маниэль - еще мальчик. Подумай, что им было труднее, чем тебе. Если великие из зависти решились обличить твои пороки, то в городе их не будут уважать. Я тому свидетель, Кикха не одобрил намерений брата, а мне кажется, что Радоборт хотел понять твою сущность. Этот великий не обладает еще жизненным опытом, у него достаточно даров, но он не умеет пользоваться ими. Я следил за ним из толпы и ждал, когда же наступит момент раскаяния. Сожалею, он не наступил, он испытал удовлетворение от своего поступка, словно подтвердил свои догадки. Певцы удостоили тебя такой баллады, которая украсила впечатление о тебе.
- Я им благодарна за красивую песню, но зачем было брать за это плату?
- Часто ли тебе приходится играть по чужим правилам? - спросил в свою очередь Матиус.
- Приходится.
- Им тоже. Прости наше несовершенство. Может быть, после случая с тобой, тот обычай перестанет казаться забавным. Тебе не по достоинству обиды такого рода. При такой мощи тебе нельзя терять выдержку, не то, однажды, ты не совладаешь с собой и принесешь гибель другому.
- Это уже случилось.
- Я догадался. Я не стану спрашивать, какие обстоятельства были причиной, но знаю точно, что из-за той смерти ты покинула свой мир.
- Ма-атиус, а ты вовсе не дурачок, как тебя тут именуют.
- Люди легко попадаются в ловушку видимости. Ты сделала это открытие по моей воле. А я раскрыл твою тайну сам.
- Тайну? На самом деле я ушла не по этой причине.
- Тогда вспомни хорошенько, что там произошло.
- Была война. Я занимала темную сторону. Я была в плену, не помнила себя. Когда память вернулась ко мне, я поняла, что зашла дальше, чем положено.
- По своей ли воле ты оказалась на войне?
- И да и нет.
- А в плену?
