Он не увидел испуга. Она посмотрела с удивлением. Ей пришлось закрыть глаза, она, как долго смогла, выдерживала его взгляд и паузу.
- Вы так сильно желаете владеть мной, иметь меня в распоряжении? Я не хотела бы. Но я исполню. Правда Радоборт сказал, что я уже умерла. Угодно, чтобы я умирала еще? - Она смотрела с печалью. - Этого не будет. Два условия. Династия и дверь из миров.
- Ты обещала вернуть сына Браззавилю. Это и станет третьим условием.
- Вы потерпите здесь его сына?
- Элли, тебе не снять забвения, которое наложено мной. Мне дано карать и прощать.
Эл уже глядела из-под бровей. Ее глаза превратились в два горящих огня. И она обнаружила, что, пылая гневом, способна выдержать взгляд владыки дольше обычного.
- Пусть так и будет. Не берусь снять забвение, но отыщу. Итак, династия, наследник Браззавиля и выход. Цена - моя свобода.
- Цена - твоя жизнь. Твои слова по поводу кодекса вразумили меня. Мне не нужен предатель среди близких. Я уничтожу тебя.
- Так тому и быть, добрейший владыка.
Книга 7 Пять новелл для принцессы Новелла 5
Глава 1 Бродяга
День клонился к вечеру. Из храма уходили последние посетители. Шелизет подбирала развеянные по полу сквозняком лепестки цветов. Последние цветы в этом году. Ей было жаль выбрасывать их, и она складывала их в маленькую корзинку.
За своим занятием она задумалась о предстоящих холодах, сезоне ветров. Припомнила рассказы о том, как строили этот храм. Говорят, что его начинали строить великие в эпоху смертельных ветров. И король был среди них.
Шелизет вздохнула, вспоминая, что король вдруг ушел. Она молилась ежедневно о том, чтобы он вернулся. Где сыщется еще один великий, чтобы поселиться среди глупых людей? Она подняла голову, чтобы обратиться к статуе. Едва различимо в сумерках ей привиделась темная фигура. Мгновение Шелизет колебалась, принимая ее за призрак. Коленопреклоненная фигура не шелохнулась. Шелизет набралась храбрости и заставила себя приблизиться. Это был не призрак. Просто одежда человека была черной. 'Наверное, иностранец', - подумала она. Девочка раздумывала, как ей поступить. В сумерках храм не принято посещать, и следует сделать чужаку замечание, но, с другой стороны, он мог проделать большой путь, чтобы поклониться святыне, гнать его было несправедливо.
Тут фигура поднялась. Капюшон упал с головы, и Шелизет увидела незнакомого человека.
- Я уже ухожу, - прозвучал мелодичный голос, который показался Шелизет очень приятным и выдал женщину.
- Я помешала вам молиться?
- Я не умею молиться. Я пришла просить о помощи. У нее.
Шелизет переводила взгляд со статуи на женщину и обратно. Она не могла решить: статуя напоминает ту, что говорит с ней или наоборот? Ответом была улыбка гостьи.
- Говорят, что я очень похожа на нее?
Шелизет смутилась.
- Не очень, - она наморщила лоб и сделал строгое лицо. - Я не знаю. Наклонитесь, пожалуйста, в сумерках мне плохо видно.
В ответ гостья рассмеялась.
- Если вы голодны, то у нас любят оказывать гостеприимство.
- Благодарю. Я спешу.
- Мне не чего вам дать. Эти лепестки, - она протянула гостье корзинку, одной рукой, а другой платок.- Возьмите. Это последние цветы в этом году.
Гостья легким движение словно смахнула платок с ее руки, потом опустила руку, обтянутую темной тканью, в корзинку и извлекла пригоршню лепестков.
- Благодарю, - пропел голос.
- Берите все, - предложила Шелизет. - Я не могу их выбросить. Мне жалко.
Гостья опустошила корзинку, ссыпав все лепестки в платок, завернув и спрятав в походную сумку.
- Простите, но я не могу вас здесь оставить одну. Придется уйти до утра. Нельзя смотреть на статую слишком долго. Можно ослепнуть, как ослепла дочка нашего короля.
- Неужели? - удивилась гостья.
- Да. А вы не знаете эту историю?
- Знаю, что ваш король потерял дочь. А вот про то, что статуя повинна в ее слепоте, слышу впервые.
- Увы, это так.
- Давай не станем нарушать правил. Выйдем наружу, а по дороге ты расскажешь мне, как все было, предложила незнакомка.
- Да. Так будет лучше. Вы из дальних краев?
- Из очень дальних.
- А откуда у вас наш символ? Медальон у вас на груди?
- Он не только ваш символ.
- А точно. Мой отец говорил, что это карта.
- Твой отец знаток символов?
- Мой отец - хранитель архива.
- Неужели? В ваш дом пускают гостей?
- Только очень именитых. Вы кто?
- Как минимум принцесса…
***
Повозка застряла в грязи. Перекосило ось. Он пытался поднять ее, но тяжесть была явно не по плечу. После трехдневного перехода в непогоду все устали. Он шел рядом с повозкой, чтобы животному было не так тяжело. В повозке ехало три женщины, следовало бы им идти рядом с ним, но он не посмел просить их шагать по осенней грязи. Повозка принадлежала ему, однако, он давно не считал ее своей.
Год назад он прибился к бродячей труппе певцов, привязался к ним, была и другая причина, так и ходил с ними. Зачем-то их влекло из более благополучных краев сюда - в край холодного ветра и слякоти.
Он не возражал. Он только хозяин повозки.
Тут он понял, что с его рук сама собой сошла тяжесть, повозка крякнула, животное, почуяв свободу, дернуло ее со всей силы, и колесо освободилось из плена осенней жижи. Он не видел больше колеса, зато в грязи по щиколотку стоял кто-то в черном, выше колена сапоге.
- Толкай или снова застрянем. Еще немного в гору, - заговорил он с черным сапогом.
Кто-то без возражений толкнул повозку снова.
Грязь кончилась, дорога пошла ровней, и он мог, наконец, посмотреть на своего помощника.
Молодой человек, весь в черном, с тонкими чертами лица сдвинул назад капюшон своей куртки, очевидно, давая себя рассмотреть.
Ничего не осталось, как вежливо поблагодарить его поклоном. Ни единого слова невозможно было произнести. Какой странный он!
- Ты онемел? - спросил черный.
- Нет. Ты откуда взялся?
- Оттуда. - Он мотнул головой в сторону ближайшего поворота дороги.
