Эти два дня ей хотелось забыть, чувство стыда смешивалось с тоской. Она смотрела на розы и вспомнила более приятный эпизод - разговор с Эл перед скачком.
Никто не возразил, что Эл взяла на себя управление. Комидо трясся от волнения, когда она усадила его за управление катером, он летал не слишком хорошо. Эл выбрала его после теста всего экипажа на бортовом симуляторе.
- Разведчик должен хорошо летать. Ты сможешь. Поверь мне. Я обучила много пилотов.
Она делал все быстро, торопливо. Она спешила.
- Нам угрожает опасность? - спросила Лена, чтобы только завязать разговор, ответ был очевиден.
- Уже не угрожает. Или пока не угрожает.
Лена и Эл были в рубке вдвоем, Комидо осваивал катер, остальные избавлялись от лишних частей корабля и размещали капитана в безопасном отсеке.
Лена думала, что Эл ни слова не скажет. Однако, завершив свои манипуляции, она обернулась и сказала:
- Не сердись за резкость. Это было необходимо. Вы отличный экипаж.
- Могу усомниться. Ты считаешь нас детьми, - возразила Лена.
- Дети, которые выжили в таком полете достойны уважения в двойне. Я рада, что уговорила вас прыгнуть, пусть и в резкой форме. Вам еще жить и жить. И летать.
- После такого я больше никуда не полечу.
- Полетишь, - с хитрой улыбкой ответила Эл. - Помучаешься полтора года в отпуске и начнешь изучать новый маршрут. Я тоже самое говорила после моей первой катастрофы и после войны, и потом. Села за пилотаж, и пальцы чешутся. Даже ваша рухлядь для меня приятный корабль. Ничего, этот старик еще себя покажет.
Она имела в виду корабль.
- Старушка, - поправила Лена. - Она называется 'Северная роза'.
Ей понравился тон непринужденной беседы. На душе полегчало, стало уютно в штурманском кресле. Эл тоже вальяжно и удобно развалилась в своем.
- Роза. Ты розы настоящие видела?
- Нет. Только в проекции.
- А как они пахнут, - с блаженством протянула Эл.
- Если окажусь на земле, то посмотрю их обязательно, - заверила Лена.
Она заметила, что Эл погрустнела.
- А что будет с тобой? - спросила она.
- Ну, лучше тебе не знать.
- Эл, мне неловко. Ты нас спасла, а я даже не буду знать, что с тобой сталось. Пусть не все тебе рады, но я, и Ком, и Дан, мы - друзья. Можно хоть как-нибудь с тобой связаться? Тебе же интересно, вернемся мы или нет.
- Я знаю, что вернетесь, - убежденно сказала Эл.
- Откуда, как узнаешь?
- У меня свои каналы.
- Я не верю. Хватит изображать всемогущество. Блеф с пиратами еще не показатель, что возможно все?
- У тебя грядет день рождения. Хочешь розы? В подарок.
- Перестань, такое невозможно, - засомневалась Лена.
- Если ты окажешься дома до дня рождения, то получишь утром букет. Так ты поймешь, что со мной все хорошо.
Лена решила, что Эл ее нарочно разыгрывает.
Розы появились утром в день ее рождения. Лена все утро бегала по боксу и набирала в поиске имя Эл. Ответов была масса, пока вдруг не возникло знакомое лицо и краткое описание искомого человека. Этим же занимались и другие члены экипажа. Они пришли в бокс с поздравлениями и идеей посетить Академию. Лена с радостью приняла приглашение, еще не ведая, что визит заставит ее вспомнить об обещании данном Эл, что она увидит главу Академии и вернется домой в расстроенных чувствах.
Лена смотрела на букет и с сожалением думала, что не может поделиться догадкой с друзьями. Эл была на Земле.
Глава 3 Бишу
Бишу ночевал в горах, не успевая возвратиться с обхода территории. К полудню следующего дня он добрался до своего домика.
Близилось лето, последние следы весны, здесь, недалеко от его жилища были еще заметны. Остатки снега с толстой коркой, травка разной высоты, цветы, которые отцвели и которые приходили им на смену. Конец весны навевал на него грусть.
Он постоял на крыльце. С одной стороны хотелось спать, ночью он замерз, поэтому сон был урывками в ожидании утра, с другой стороны, суточное пребывание в горах подарило редкое состояние тишины и радости, которое хочется растянуть на бесконечное время. Тело гудело от усталости и от удовольствия, он с чувством выполненного долга созерцал знакомый вид со ступеней крыльца, находя в нем что-нибудь новое. Доска под ногой скрипнула, словно настаивала, чтобы он шел отдыхать. Бишу отворил дверь, отметил, что она заперта крепче обычного, потом с удовольствием сбросил снаряжение и куртку, вздохнул с облегчением человека возвратившегося домой и побрел на усталых ногах в кухню.
В его отсутствие тут был повар из поселка, что расположен ниже. Бишу догадался о визите по новому продовольствию в его запасах и по запакованному для сохранности ужину. Контейнер с молоком был не полон. Что это нашло на Чарльза? Молоко не прокисло. Бишу налил себе немного, отпил два глотка и задумался о вскрытом пакете. Гостей он не приглашал. Кто-то еще навешал его.
- Это я позарилась на молоко, - раздалось за спиной.
У Бишу мурашки побежали по спине. Он не сразу обернулся на голос, поборол волнение, потом только поставил кружку на столешницу и повернулся. Лицо его расцвело в счастливой, доброй, ребяческой улыбке.
- Эл!
Она тоже улыбалась такой же счастливой улыбкой.
- Капитан! - снова воскликнул Бишу.
Они обнялись и, так же в обнимку, весело толкая друг друга, вышли из узкой кухни в гостиную.
- Я знал, что этот день принесет мне большую радость! - восклицал Бишу.
- Горы тебе поведали? - поинтересовалась Эл. - Я думала, ты опять свалился куда-нибудь. Собиралась искать.
Они сели напротив, Бишу теснился как можно ближе к Эл.
- Мне страшно спрашивать, когда и как ты вернулась? - признался он.
- Вчера. По вечер, - ответила Эл.
- И сразу сюда?
- Да.
- Какой порт? Как тебя пустили?
Она улыбнулась вместо ответа, и Бишу догадался.
- Тайком?
Она кивнула.
- Не боишься принять неудобного гостя? - спросила она.
- Что? Это они там внизу пускай считают неудобства. Для меня ты самый желанный гость. Единственный желанный, - уточнил он и вздохнул, вспоминая прошлое.
Волнение сменилось радостью. Эл позволила себя рассматривать так долго, как ему хотелось. Она откинулась на спинку стула с видом человека, которого ничто не тревожит. Он с первых мгновений заметил себе, что девушка выглядит, смотрит и ведет себя иначе. Обычно, без того угрюмого величия, которое было прежде. Теплота взгляда, спокойствие, расслабленность в движениях, придавали ей даже более загадочный вид, чем прежде.
