- К чему? - удивилась она. - Привычка.
Он улыбнулся в темноте, она не видела.
- Мы друзья и нам…
- Не говори, что мы друзья, пожалуйста, - возразила она.
Она с ноткой отчаяния выдохнула несколько слов. Она больше не хочет быть ему другом. Он справился с желанием подойти и обнять ее, все-таки он не может ее терзать. Ну, еще немного.
- Я стараюсь быть тебе другом, у меня не получается, - сказал он.
- Это у меня не получается.
Он не стал поддерживать диалог. Что таиться за этим утверждением? Кто он для нее? Он знает. Что не друг, уж точно. И они оба знают это.
Его молчание оказалось верным приемом. Он слышал, как она сдерживает дыхание. Волнуется, давит волнение, но справиться с собой уже не может. Ощущение границы, за которой либо все, либо ничего, стало для Ольги физически ощутимым.
- Я не понимаю, почему между нами эта стена. Ты теперь избегаешь меня, мы общаемся по службе. Все обошлось, осталось последнее - возвратиться, - пыталась высказаться она.
'Не то', - подумал он.
Вот она преодолела заветное расстояние. Переминаясь с ноги на ногу, она взяла его за руку.
- Ты меня избегаешь, - повторила она.
- Но ты отлично знаешь причину. И не одну. Да и одной будет достаточно.
Интересно, какую она выберет? О чем спросит? 'Оля, глупышка, не задавай вопросов, скажи то, что чувствуешь'. - Он умолял ее про себя, ощущал, как дрожит ее рука, как она готова стиснуть его руку, но сдерживается. Тут он ощутил, как лопается струна, как она подалась назад. Держи, а то убежит.
Тут он вспомнил наставление Дианы, как подсказку из прошлого.
- Я знаю, что ты любишь Амадея. До сих пор. Я с ним не сравнился бы тогда, и до сих пор не сравнюсь. Я обидел тебя, ранил твои чувства в прошлом. Я много раз извинялся. Видимо исправить мы уже ничего не можем. Мне понятна твоя неприязнь ко мне. И несколькими годами этого не изменить. Оль, нам проще забыть об этом. Глупо цепляться за то, что упущено. Когда я это понял, мне стало легче.
- Что? - удивилась и испугалась она.
Она замолчала, он озвучил причину, которая не совпала с ее собственной. Зато она перестала отстраняться, напротив, чуть подалась вперед и сквозь сумрак, хотела заглянуть ему в лицо. Он чувствовал ее взволнованное дыхание и уже готов был бросить этот спектакль при луне, прильнуть к ее губам, чтобы заговорили чувства.
- Амадей? Ты не впервые вспомнил его, - нахмурилась она. - Но это было давно.
- С тех пор я не видел тебя такой счастливой. Никогда больше.
Смятение не давало ей придти в себя, однако ему стало трудно выдерживать такую близость. Он взял ее за плечи и начал тихонько отстранять от себя. Его движение оказалось действеннее слов, Ольга напряглась, сопротивляясь, не давая ему увеличить расстояние.
- Я даже толком не знала его. Я влюбилась в наставника, что свойственно ученицам. Это прошлое!
- На столько далекое, что мы никогда не говорили о нем? Просто однажды, мы не удосужились объясниться, и все еще думаем старыми категориями. Дмитрий прав. Нам нужно отпустить прошлое и идти дальше. Я, наверное, не слишком мужественный для тебя тип. По пути мы можем встретить еще кого-то. Стоит попробовать.
Он ожидал, что она вырвется из рук. Нет, она застыла, перестала дрожать, и после паузы произнесла скорбным тоном.
- Попробовать? - протянула она. - Кто-то другой? Ты к этому готов?
- Почти.
- Димке проще. Едва ли его советы могу подойти в моем случае.
Какое открытие она сделала в этот момент, он не знал, у него пропало желание говорить еще что-либо. Молчание тяготило. Надежда стала гаснуть.
Она старалась рассмотреть его лицо. Еще какое-то время хладнокровие ему не изменит. Наступил момент, которого он не ждал. Он отложил объяснения до возвращения домой. Это время, эта модель отношений, здесь, в этом времени, лишь усугубили ее сомнения. Так ему казалось. Кажется, он неправильно оценил события. Олин ум и сердце решили по-своему. Она намерена объясниться. Пусть. Но чего она хочет в итоге?
Он бы ни за что не догадался каким витиеватым орнаментом идет ее мысль. Он просто понял, что сейчас прозвучит приговор их отношениям. Тут. На этом балконе. Посреди теплой осенней ночи.
- Я совсем измучила тебя, - заключила она.
Он готов отпустить прошлое. Неужели она опоздала! Она встрепенулась, подалась вперед, сократив расстояние между ними до опасного.
- Я никогда не думала о других мужчинах. Я люблю тебя, - она сделала уверенное ударение на последнее слово. - Я до сих пор считаю себя твоей женой. И я веду себя как истеричка и дура.
Довольно странное заявление. Она это сказала?! Он с трудом выдохнул.
- Повтори, - попросил он.
- Я знаю, что брак не был аннулирован. Я этого не сделала, - она призналась, и сердце ушло в пятки от страха.
- То, что раньше, - прошептал он тихо и таким тоном, словно сейчас задушит ее.
- Я дура.
- Это было потом.
От переизбытка чувства вины, она даже не могла подумать, что он рад, что его реплики - ирония.
- Я люблю тебя. Я могу остаться твоей женой?
- Я подумаю.
Он отпустил ее плечи, и ей стало так холодно и жутко. Она вцепилась в его руки.
- Не уходи. Не уходи, пожалуйста. Я не знаю, как тебя остановить.
- Точно. Дуреха.
Она не сразу сообразила, что он целует ее. Она боялась, что не получив ответа, он отстраниться. Она ответила на поцелуй с опозданием и прижалась к нему всем телом, обхватив шею и запустив пальцы в его волосы. Господи! Почему она не сделала этого сразу! К чему были все эти совестные излияния!
Такого она себе не позволяла в лучшие времена своего беспамятства. Он успел подумать, уж не сниться ли ему все, пока где-то стукнуло окно, то ли что-то упало в доме. Шум шел как раз от двери.
Оля, чуть взвизгнув, отстранилась и вскользнула из объятий.
- Боже мой! - использовала она местное восклицание. - Что мы делаем? Если нас заметят? Тут так не принято.
В ней не к месту проснулся разум! Опять все сначала! Игорь изобразил на лице страдание и посмотрел в небо.
Он мягко поймал девушку за руку и отвел в глубь балкона.
- Кругом темно, - прошипел он.
Он собирался и дальше целовать ее, но, увы, неловкое положение, заставило ее думать в другом направлении. Она уже метнулась к дверям и замерла там, высматривая вариант бегства.
- Куда ты? - взмолился он и всплеснул руками.
Со вздохом он поплелся за ней в галерею.
- Быстрее, здесь кто-то ходит, - слышал он издали.
Она семенила по лестнице впереди него. Где-то раздавалось еще чье-то шарканье, достаточно далеко, чтобы скрыться.
- Сюда, - торопила она.
Он догнал ее этажом выше, там, где были гостевые комнаты для дам. Оля потянула его в приоткрытую дверь. Он проскользнул за ней. Она не успела выразить опасения по поводу того, что дверь скрипит, он бесшумно прикрыл ее. Оля замерла у двери. Он стоял и с улыбкой смотрел, как она притаилась не дыша.
Как, однако, быстро она оказалась в паутине местных предрассудков! Она продолжала прислушиваться,
