— Хорошо. Что еще по персоналиям?
— Пока все, — аналитик закрыл ноутбук и приготовился слушать.
Тихорецкий, не глядя на Штильмана, встал, заложил руки за спину и прошелся по комнате. Подошел к столу, побарабанил пальцами и вернулся на место.
— Думаю надо пройти по связям всех фигурантов. Их графики за последний месяц. И пройтись по всем контактам за последние полгода. Друзья, любовницы, почтальоны, по работе, понятно… Словом по всем подготовить подробные объективки. И искать пересечения. По Рахимову работать предельно осторожно. Наружку с него снять. Смысла не имеет. Зато по Загорскому — удвоить, утроить, что хотите, но не вздумайте больше его потерять. По Загорскому и Савельеву — подготовить полный психопрофиль. По Крохину у нас уже есть. Подключай спецов из второго отдела. И отслеживать соответствие всех их действий — по шагам — психопрофилям.
— Разумно, — оценил Штильман.
— И еще… Перепроверь причастность Загорского и Савельева к хакерской атаке. Довольно интересная парочка.
Генерал помолчал и, понизив голос, закончил:
— Особенно, если они в связке с Рахимовым… Ну ладно, ты, помнится, вчера обещал сюрприз. Давай, выкладывай.
Штильман довольно ухмыльнулся, подошел к сейфу, достал из него ажурную конструкцию, собранную из тонких стальных стержней и водрузил на стол перед генералом.
— Это что? — озабоченно спросил Тихорецкий.
— Это, — торжественно провозгласил аналитик, — прототип генератора Брюса. Полностью готов к работе.
— Да ты что, — изумился генерал, — неужели собрал?! А ну-ка, поподробнее!
— Все просто, — объяснил светящийся как солнышко Штильман, — минимум пять камней располагаются в пространстве определенным образом друг относительно друга. Тут важны еще размер, форма и вес. Теории еще пока нет, но я так понимаю, что происходит интерференция и взаимное усиление полей, излучаемых каждым камнем, что приводит к подавлению сигналов, индуцирующих появление перехода…
— А понятнее можно?
— Попробую. Разница между одиночным камнем и этим агрегатом такая же, как между карманным фонариком и мощным боевым лазером. Включаешь лазер, и он попросту забивает сигналы всех фонариков в округе.
— Интересно, — генерал наклонился к генератору, — говоришь, он работоспособен?
— Надо только вставить камни… Вот крепления, — Штильман ткнул пальцем, — точность установки — порядка ста микрон. Сейчас оптики вытачивают из камней правильные сферы.
— Только осторожнее, не переводи зря материал.
— Будьте спокойны, это специалисты экстра-класса. Одна такая машина накроет область примерно двести на двести метров. Судя по всему, у Брюса в Сухаревой башне была установлена куда более масштабная конструкция.
— Значит так, — задумчиво сказал Тихорецкий, — мы можем собрать несколько таких генераторов и прикрыть приличную площадь. Ну, что же, с этим уже можно работать.
XVII
И разверзлись хляби небесные, и небо опрокинулось на землю. Потоки холодного дождя, сменившего мокрый снег, смыли с улиц прохожих. Конец марта выдался ненастным, но было полбеды, если бы ненастье хоть немного обращало внимание на время года. Но, помилуйте, вода на головы несчастных людей, не озаботившихся наличием зонтиков и одетых по-зимнему, это, пожалуй, чересчур. Застигнутые врасплох, пешеходы преодолевали возникшие на тротуарах водные преграды в виде мутных ручьев, быстро превращающихся в такие же мутные реки, и спешили укрыться в ближайших магазинах, или, на худой конец, под козырьками подъездов и автобусными остановками. Автобусы и троллейбусы хладнокровно останавливались посредине расширяющихся на глазах озер, и выходящие пассажиры, кляня силы природы и причисляемые к ним же коммунальные службы, немедленно проваливались по колено в ледяную воду.
Машина мягко остановилась перед подъездом. Все-таки Мерседес — это Мерседес. Тихо, плавно… Да и водитель персональный — вещь очень даже нелишняя. У Сергея до поры до времени было золотое правило — не пить за рулем. Недавно он его нарушил, но ответственность за это следует возложить на состояние аффекта. А так ни-ни. А вот с водителем… Нет, не подумайте, ничего лишнего, но вот бокал хорошего вина, да в хорошем месте, да еще в хорошей компании, это знаете ли очень даже неплохо…
Сергей приехал домой. Домой — это значит на Дмитровку, в квартиру, которую в настоящее время оккупировал Ганя. Надо было забрать кое-что из вещей, так, по мелочи и разобрать бумаги.
Он открыл дверь. Та-ак, однако, Ганя аккуратист, чистота, порядок. И, что удивительно, квартира сохраняла запах их с Ленкой жилья. И это — после месяца проживания одинокого здорового мужика, правда, абсолютно лишенного вредных привычек. Вообще, Ганино пребывание было совершенно незаметно, никаких вещей на виду, все на месте.
Самого его дома не было. Он умотал с работы пораньше, по каким-то своим таинственно-шпионским делам. Вообще, после странного последнего разговора в кафе, они общались немного, на Сергея навалилась текучка, а Ганя, воспользовавшись ситуацией, продолжил свои изыскания, сидя за компьютером, или бегая по Москве. Правда, Сергей с него взял все возможные страшные клятвы, что хождение по сети, без его, Сергея, на то благословления, будет прекращено. Нельзя сказать, что его этот разговор не обеспокоил. Обеспокоил, и даже очень. Уже привык доверять Гане. Как профессионал, Сергей понимал, что попал в определенную психологическую зависимость. Но отчего-то сильно не переживал по этому поводу.
Он по привычке прошел на кухню, поставил чайник, открыл холодильник, достал сыр, колбасу — молодец Ганя — соорудил бутерброд, именно такой, как любил — слой сыра, слой колбасы, а сверху густо полить майонезом — кошмар современного диетолога. А если бы было не лень, то черный хлеб можно было бы обжарить на растительном масле. Ирина, конечно — великий кулинар, ее творения поразительно вкусны и не менее поразительно полезны, но… Но душа требовала чего-то привычного, вроде такого бутерброда и огромной кружки чая с лимоном.
Жуя бутерброд и прихлебывая чаек, Сергей прошел в гостиную, ставшую Ганиной резиденцией, устроился на диване, вытянув ноги, и достал с нижней полки журнального столика пачку бумаг. Ленка всегда ворчала, что он разбрасывает бумажки по всей квартире, и, что еще хуже, хранит их на самом видном месте — на прозрачном дизайнерском столике, который она, между прочим, заказывала в Италии, воевала с доставкой и ругалась с таможней. Максимум, на что Сергея хватило — это сгрести всю кипу со стола и положить ее на нижнюю полочку. Что, признаться, эстетики интерьеру сильно не добавило, поскольку столик был прозрачен, как слеза ребенка. А у Ленки, конечно же, с документами — полный порядок. Аккуратные презентации и цветные красочные проекты разложены по папочкам, тщательно зашнурованным, подписанным, и расставленным по алфавиту на полках в шкафу.
Он, бумажку за бумажкой, просматривал документы. Та-ак, письма в минфин — устарело, в макулатуру. Переписка с налоговой — надо отдать Егорушке. Заодно и пообщаемся, а то тот обиделся страшно на стремительное бегство, тяжело ему сейчас, бедолаге. Ну, ничего, выкарабкается, он все-таки — голова, да и команда подобралась достойная… Проекты договоров — в печку. Кредитная линия Сбербанка — тоже Егорушке. Там уже все согласовано, надо только подписать и ждать денежки на счет. А вот уж с денежками он знает, что делать.
Сергей доел остатки бутерброда, запил чаем и зашлепал тапками в ванную комнату — майонез предательски размазался по пальцам. Какая-то мистика — ну как он мог попасть, скажем, на мизинец?
Вытирая руки, он вышел из ванной, бросил, не гладя, полотенце на вешалку и, между прочим, попал.
