— Ты знаком с магией Предтеч? — злобно прошипел Великий Магистр.
— То, что ты называешь магией, всего лишь — их защитное оружие. Оно не работает против разумных существ, к, коим, как ты видишь, я принадлежу, — он рассмеялся, — забавно, но Предтечи разработали его для борьбы с мелкими, но очень злобными существами, вроде наших крыс, доставлявших массу неприятностей на одной из колонизируемых планет… Гийом, надо прекратить выяснение отношений, ты же знаешь об угрозе Эдему!
— Нет никакой угрозы! Никто не сможет мне противостоять!
Ганя тяжело вздохнул.
— Сами Предтечи считали иначе. Мы обладаем ничтожной долей их возможностей, и, подумай, Гийом, чтобы справиться с врагом, им пришлось напрячь все свои ресурсы. Поверь мне, ты сейчас опьянен ощущением собственного могущества, но это только иллюзия. Мы не можем гасить звезды и двигать планеты. Сила Предтеч не в этих игрушках, а в их знаниях, волею судьбы полученных нами. Наши способности — ничтожная часть того, что мы можем достичь, изучая эти знания и работая, да, клянусь Святой Девой, работая как проклятые!
— Ты закончил? — язвительно поинтересовался Великий Магистр. — Почему люди перед смертью такие разговорчивые?
Ганя хотел ответить, но не смог пошевелить губами, его тело словно оказалось заключенным в невидимый монолитный кокон. Невероятным усилием воли, от которого вокруг его головы появилось призрачное сияние, он смог лишь слегка приподнять руку.
С улыбкой Великой Магистр не спеша подошел к нему. Невидимые пальцы сжали горло, Ганя захрипел, лицо налилось кровью, на лбу выступили синие вены. Но в планы Гийома не входила быстрая смерть своего старинного врага, стальной захват разжался, и Ганя с шумом вдохнул воздух.
— А как называется эта магия? И что теперь ты собираешься делать? Зато хочешь, я расскажу, что сам собираюсь делать? К сожалению, тебе удалось ускользнуть с костра. Эх, если бы тогда все получилось… Ну, да ладно, сейчас я могу исправить давнюю ошибку.
Он снова сжал горло Гани, подержал, подавив в себе желание приложить усилие и почувствовать хруст разрываемой гортани и опять отпустил, когда зрачки стали закатываться под веки и на губах выступила пена.
— Неприятно, да? Наверное, плохо себя чувствовать беспомощным? Не надо было тебе сюда приходить, не надо было появляться в Эдеме. Сидел бы себе в своей Московии, совершенствовал бы дух… Молодой человек, а вы не вовремя!
Это было сказано Сергею, который распахнул дверь и буквально влетел в зал, выставив перед собой меч. Он слегка растерялся, увидев Ганю, неподвижно сидящего в кресле посреди зала, и неизвестного юношу в светлой мантии, неожиданно назвавшего его 'молодым человеком' Великий Магистр не собирался тратить время на этого сопляка. Он отмахнулся от него, как отмахиваются от надоедливой мухи. И от этого небрежного движения Сергей влип в отделанную дубовыми панелями стену.
Великого Магистра подвела самоуверенность. Сергей для него был не более, чем муха, а какая муха способна выжить после такого удара! Он должен был лежать у стены с переломанными костями и разорванными внутренностями и не мог повлиять на ход событий. Гийом равнодушно отвернулся и опять занялся своим старинным врагом.
Удар был страшным, казалось, гигантская невидимая рука схватила его, приподняла над землей и размазала по стенке. Только в какой-то момент он почувствовал, что между ним и этой рукой возникла упругая преграда, защитившая от немедленной смерти, она как живая изгибалась под натиском чудовищной силы, продавливалась, но все же выдержала. Однако на несколько секунд сознание все же оставило его.
Очнувшись, Сергей обнаружил себя лежащим на полу, оглушенным, с плавающими перед глазами красными кругами, рядом с ним валялся меч, обломанный у самой гарды. Подняться удалось только на четвереньки. Посреди комнаты мальчишка, который так его приложил, что-то делал с Ганей, и Сергей физически ощущал, как тому больно.
Между ними установилась невидимая связь, он понял, что это Ганя бросил оставшиеся силы на то, чтобы защитить своего друга и ученика, и теперь подсказывает, что делать…
Великий Магистр заметил рывок в последний момент. Огромный, толщиной в человеческую руку, разряд поразил Сергея, когда рука уже легла на блестящую поверхность черного камня…
Разряд разбился о сияние вокруг его тела и бессильными искрами рассыпался по каменным плитам.
Это было похоже на бесконечное падение в пропасть, наполненное болью и ужасом неотвратимой смерти. Черный камень впитывал сознание, растворял в себе, наполнял тем, что в него заложили древние создатели и возвращал обратно. Все это происходило за доли секунды, хотя для самого человека, прикоснувшегося к черному камню, время тянулось бесконечно долго — дни, годы, столетия… Все-таки Предтечи не были людьми, и то, что мог вместить их разум было непосильной ношей для человека. Это как попытка натянуть сапог, который мал размеров на пять. Вот только подобная экзекуция проделывается не с ногой, а с мозгами. Как вы думаете, велики ли после этого шансы сохранить жизнь, или хотя бы рассудок?
Сергей вынырнул из океана боли и осознал себя стоящим у стены из черного камня, окруженного чем-то вроде огромного полупрозрачного мыльного пузыря, переливающегося всеми цветами радуги. А за тонкой пленкой в ярости бесились все стихии — зал исказился как на картине Сальвадора Дали, каменные плиты пошли трещинами, стены оплыли уродливыми наростами, с потолка как щупальца опускались гранитные сталактиты. Ганя по прежнему неподвижно сидел в кресле посреди зала, а юноша в мантии, воздев руки вверх, своей волей порождал огромную воронку, уходящую прямо в каменный пол.
'Боевое оружие Предтеч, ротационное смещение метрики пространства, — отстраненно подумал Сергей, — бог мой, что он делает, это же принципиально невозможно остановить! Сами Предтечи использовали его всего несколько раз, для уничтожения особо укрепленных форпостов врага'.
— Остановись! — голос Сергея перекрыл рев зарождающегося вихря. — Не надо!
Но юноша, сверкая черными глазами, громко рассмеялся и только выше поднял руки, с его пальцев срывались синие искры, волосы встали дыбом, а воронка вращалась все сильнее и сильнее.
Сергей знал, что должен был сделать. Невероятная сила бурлила в его крови, границы мира расширились до бесконечности, перед внутренним взором открылись невероятные пространства, Вселенная лежала на его ладонях — доступная и понятная, океан звуков, запахов и ощущений, названия которых не было ни в одном из земных языков, заполнял его разум. Душу покинула обжигающая ненависть, осталось только холодное осознание собственного долга. Он закрыл глаза и явственно представил, как с размаху бьет налившимся силой кулаком по пожирающей пространство черной бездне, и, как прикрывает ладонями беззащитного Ганю…
Жители Замка и пригородов с изумлением наблюдали страшное зрелище — примерно посредине циклопической Башни Великого Магистра возникло сияющее кольцо, в котором сверкали разряды беззвучных молний. Через мгновение задрожала земля, и раздался ужасный грохот. Люди стали разбегаться, куда глаза глядят, хватая на руки детей, толкаясь и крича от ужаса, куда угодно, только подальше отсюда…
А еще через несколько секунд Башня подломилась посредине, и ее верхняя часть медленно и величественно обрушилась вниз, погребая под обломками ажурные строения, часть крепостной стены, и тех людей, кто имел несчастье оказаться в южном крыле Замка.
XXI
Они стояли на краю горного плато, внизу расстилалась прекрасная долина Эдема, а за спинами уходили в облака скалистые пики.
— Как красиво, — Сергей прикрыл рукой глаза от клонящегося к закату светила.
— Привыкай. Я знал, что тебе здесь понравится, — добродушно ответил Ганя, и, помолчав, сказал
