— Проверить не помешает… — ответил генерал
— Зачем? Ты же наш друг. А друзей не надо убивать. Их надо беречь.
— Что тебе нужно, Гоги? — спросил генерал — ты хочешь еще раз испытать свою судьбу? Ты мертв — к чему ты вернулся сюда.
Человек снова засмеялся — он был таким же жизнерадостным и тогда… в Сухуми, когда они взяли его. И в Грозном он тоже веселился…
— На твоем месте я бы задал другой вопрос, друг.
— Какой же?
— Если жив я — то не может ли так получиться, что жив амер. А это важно… очень важно для тебя, дорогой…
Нет большей глупости, чем оголтелый национализм, когда свои — всегда друзья, а чужие — всегда враги. Национализм нужен — но другой, не такой. Свои оборотни — в разы страшнее самых страшных из чужих.
Дальняя ретроспектива
Бывшая Грузинская СССР, пограничная зона
Конец 1993 года
Старший лейтенант Проносов
Шамиль ведет отряд…
Давняя, почти забытая уже война, начавшая в одном из малых осколков Советского союза… сейчас уже и не помнит почти никто, из-за чего и ради чего она началась. Это была война, спровоцированная отъявленными негодяями, пришедшими к власти в Грузии — правозащитником и пассивным гомосексуалистом Звиадом Гамсахурдиа, и вором в законе Джабой Иоселиани. Откровенно говоря — профессор консерватории, ухитрившийся в тюрьме стать композитором, Иоселиани как человек был намного чище Гамсахурдиа, несмотря на двадцать семь лет тюремного стажа и не такую громкую фамилию, как у сына известного грузинского писателя (скорее всего, ворочающегося в могиле от того, что творит его сын). И Гамсахурдиа и Иоселиани делали ставку на крайний грузинский национализм с фашистским привкусом — а поскольку в правоохранительных органах мало кто был в восторге от того, что вынужден был подчиняться вору в законе — Иоселиани создал свои вооруженные формирования, состоящие только из уголовников и боевиков, и живущие в основном по уголовным законам. Это были печально знаменитые Мхедриони, всадники, они отличались тем, что носили темные очки, надевали пиджак на тонкий свитер и все как один имели ножи — чисто воровское оружие, которое ими применялось, когда нельзя было применять оружие огнестрельное. Мхедриони считались государственными служащими, их формирования входили в состав грузинского МЧС. Эти уголовники, родом в основном из центральной Грузии ринулись на побережье — в Аджарию, которую плотно держал клан Абашидзе, в Абхазию и в южную Осетию. Если первые две цели для набегов были легко объяснимы — курорт, богатые люди, есть что пограбить — но набег на Осетию был вызван только тем, что осетины никогда не признавали себя частью Грузии и считали себя русскими. Осетины, древний и гордый народ, народ воинов когда-то истребленный почти поголовно татаро-монголами, в свое время добровольно присоединились к России отдельно от Грузии, и жили всегда тоже единым народом и отдельно от грузин. Осетины были христианами и большим почетом для них было служить в армии — были роды, где в армии служили все мужчины рода, от первого до последнего. А раскололась Осетия на две части только при большевиках — их политика присоединения в чисто национальным республикам русских земель ради их завоевания была и есть глубоко преступна и уже принесла немало крови… а сколько еще принесет. Набеги Мхедриони, при том, что грузинская милиция их не только не пресекала, но и открыто поддерживала — заставили абхазов и осетин взяться за оружие.
Эта война была в чем-то очень типична для бывших республик СССР, осколков некогда великой и