А если нет — игра продолжится. Время еще есть.
Иса на своем Мерседесе промчался по ночному городу, по трассе, гладкость асфальта и великолепная подвеска Мерседеса делали поездку подобной полету на ковре-самолете, тем более что Мерседесы здесь не останавливали, надо быть сумасшедшим, чтобы остановить в ночном Грозном черный Мерседес S-класса, тем более с 'блатными' номерами. Свернул к зданию Грознефть — в тринадцатом энергетики переехали в новый офис, вместе с некоторыми другими службами, построили вскладчину — двадцать этажей, стекло и бетон, трехуровневая подземная стоянка, контроль доступа и вооруженные патрули на входе. С тех пор, как частным предприятиям разрешили создавать 'службы безопасности' и вооружать их боевым оружием — в Грознефть создали целый батальон для охраны нефтепроводов, офисов, высшего руководства компании: автоматы АК-200, снайперские винтовки AW и Barrett-107, пулеметы Печенег и КОРД, приборы ночного видения, термооптика, американское и французское снаряжение, бронированные машины, израильские беспилотные летательные аппараты 'для дистанционного контроля нефтепроводов'. Собственная база на окраине Грозного — несколько домов для отработки городских боев, подземный комплекс, стрельбище 'триста шестьдесят градусов', чуть подальше — стрельбище с 'сертифицированной милей', в Европе такое только одно, во Франции, в России — в Челябинске и под Грозным и больше нигде на европейском континенте нет. По сути, отец Исы создал, экипировал, обучил никем кроме него и Рамзана не контролируемый батальон спецназа, готовый к выполнению задач в любой точке земного шара — в Москве, Вашингтоне, Багдаде, Абу-Даби — где угодно. Двое спецназовцев сейчас патрулировали территорию вокруг офиса, на машину Исы они не обратили никакого внимания — на каждой машине, принадлежащей компании и ее высшим руководителям есть потайная метка, что-то вроде маячка, она обменивается данными с интегрированной охранной системой здания, если что не так — будет тревога.
Отец сидел в своем кабинете на последнем этаже, что-то писал хорошо поставленным почерком, справа налево, по-арабски. Увидев входящего сына, он моментально перестал писать, сложил лист, и убрал его в сейф под рукой, он отпирался не от кода, не от крюча — а от перстня, который был на руке отца. Этот сейф он использовал, когда работал в течение дня — а как заканчивал работать — брал оттуда все бумаги и переносил их в большой сейф, который, наверное, и танковой пушкой не пробьешь. Отец не доверял никому, даже родному сыну.
— Салам, отце — сказал Иса по-чеченски
— Говори по-русски — ответил генерал Рзаев — по-чеченски ты и так хорошо говоришь. Ты сделал то, что я тебя просил?
— Да, отец — Иса положил на стол носитель информации, USB-карту, которую он получил от казака.
— Что ты скажешь про казака?
Иса набычился
— Он не нохча.
Генерал Рзаев улыбнулся
— Правильно. И что еще?
— Он не нохча и ненавидит нас, нохчей. И я его ненавижу.
— И это правильно.
Иса тряхнул головой.
— Отец, но зачем ты ему помогаешь против нохчей?! Ведь наши враги, какими бы они не были — они нохчи! А это — русист!
Генерал Рзаев продолжал улыбаться, но в глазах его был холод
— Ты так ничего и не понял, Иса, вероятно я сделал ошибку, когда разрешил тебе учиться в медресе. И я сделал ошибку, разрешив тебе работать с подпольем. Мне нужен человек, которому я могу доверять, но я вижу, что нынешнее окружение плохо влияет на тебя. Ты начинаешь верить в тот бред, который они говорят. Тебе надо пожить в Москве, Вашингтоне, Берлине — чтобы кое-что начать понимать. Враг — это враг, кем бы он ни был, нохчей ли, русистом или кем-либо еще. Шамиль — это враг, и все амиры — Ичкерии, Кавказа, Грозного — это враги и их надо убить. Когда нохча начнет убивать нохчей — это будет плохо. Но если их убьют русисты, тем более казаки — это будет хорошо. Так у тебя не останется врагов, а русистов будут ненавидеть еще больше за то, что они убили нохчей.
— А как же интересы нации, отец?! Ведь Шамиль борется за независимость Ичкерии, и ваххабиты хотят независимости Ичкерии!
— Шамиль не борется за независимость Ичкерии. За независимость Ичкерии борется Рамзан и борюсь я! Что сделал Шамиль, когда Ичкерия стала независимой?! Он начал воровать людей, отрезать им головы, а потом взял деньги за то, чтобы напасть на Русню! Он взял деньги у наших врагов!
— Но Шамиль…
— Шамиль и такие как он привели на нашу, ичкерийскую землю весь сброд, какой только можно найти на Востоке! Бандиты, убийцы, воры! В их отрядах кого только не было! Мы, ичкерийцы — сыновья волков, в нас волчья кровь! И наши мужчины подчинялись неграм, которые прыгали голыми у пальм в то время, как мы жили в великой стране! Давай-ка я тебе объясню кое-что. Когда ты видишь талибов — кого ты видишь? Уж не воинов за веру ли?
— Но это же так!
Генерал перестал улыбаться, он смотрел холодно и непреклонно
— Талибы — это проект американской и пакистанской разведки, сейчас они находятся под контролем разведки китайской. Аль-Каида — это проект саудовской разведки, Мукхабарат аль-Амма. Ты смотришь на рабов — а надо смотреть на то, кто хозяева… Если ты хочешь примкнуть к ним и стать одним из рабов — дело твое, но тогда ты не ичкериец, не мужчина и не сын мне! Любой ичкериец — хозяин, а не раб, сын волков не может быть рабом! В тебе есть русская кровь, кровь рабов, вероятно — в этом дело…
Иса покаянно наклонил голову
— Я думал, что ты понимаешь и без слов, по тому, что ты видишь, и что ты знаешь — но ты не понимаешь. Ичкерия никогда не сможет победить Русню в открытом бою. Но если даже и победит — ничем хорошим это не закончится. Один раз это было — и закончилось тем, что чеченец пролил кровь другого чеченца. Шамиль подносит хвосты американцам, пусть он придет сюда — а русисты пусть его ждут. Пусть русисты воюют с Шамилем, с американцами — а мы подождем, мы умеем ждать. Настанет время — и вся Русня будет принадлежать Ичкерии! — отчеканил отец — но это будет только тогда, когда ичкерийцы станут хозяевами! Если же мы станем рабами — неважно, арабов, негров, китайцев — мы никогда не дождемся независимости.
— И столица будет в Грозном? — несмело спросил Иса
В глазах генерала промелькнуло разочарование
— Столица никогда не будет в Грозном. Столица будет в Москве. Вот потому-то я и говорю, что тебе нельзя жить в Грозном, ты разочаровал меня. Поезжай домой и жди. Завтра я скажу тебе, что ты должен делать дальше.
Когда сын, тихий, пристыженный, вышел из кабинета — генерал какое-то время молча сидел и смотрел ему вслед. Его сын — увы, Аллах не послал ему второго, только три дочери, которые не продолжат род — был его надеждой, его опорой на будущее. Никто не знал о том, что генерал был болен, врачи дали ему полгода — но это было три года назад, а он все жил. Когда Аллах все таки заберет его к себе — Иса останется, и дело его продолжится… но только бы успеть. Только бы успеть. Генерал Рзаев видел, что Иса еще не стал тем, кем он хотел бы его видеть, хладнокровным циником, размышляющим о нефтяной сделке во время совершения намаза. Но рано или поздно он станет таким… надо успеть. Нельзя не успеть.
Злейшим врагом генерала был Шамиль, именно его он не успел убить. Русисты вывезли его из страны, потому что знали, что его убьют — а Шамиль был нужен живым, по определенным договоренностям с Востоком его следовало оставить в живых, внезапная гибель Хаттаба и так подпортила отношения и нарушила многие тайные уговоры. Русские придумали совершенно идиотскую историю с груженым доверху взрывчаткой УРАЛом, от взрыва которого ничего не осталось, даже для опознания на клеточном уровне по ДНК… право же, смешно. Шамиль проследовал в Грузию, был вывезен оттуда американским самолетом, обосновался сначала в Турции, потом на севере Афганистана, его с тех пор контролировали американцы. Генерал мог устроить его смерть, у него были длинные, очень длинные руки… но что с того, что ему с его смерти… только моральное удовлетворение. А нужно было большее.
