— Вы нашли своих родственников, милорд?
— Нет. Я не думаю, что нам стоит. Они мертвы. Лорд Виман убил их. Это то, что я бы сделал, будь я им.
Вонючка ничего не сказал. Некоторые вещи говорить небезопасно, даже в конюшнях, когда его светлость в замке. Одно неверное слово могло стоить ему еще одного пальца на ноге, или на руке. Однако все-таки не моего языка. Он никогда не заберет мой язык. Он любит слышать мои мольбы о пощаде от мучений. Он любит заставлять меня говорить это.
Наездники были на охоте шестнадцать дней, только с черствым хлебом и засоленной говядиной в качестве пищи, помимо случайно захваченного козленка, поэтому в эту ночь Лорд Рамси приказал подготовить пир в честь их возвращения в Барроутон (?). Его хозяин, седой однорукий мелкий лорд по имени Харвуд Крепкий, понимал, что лучше не отказывать, хотя к настоящему времени его кладовые должно быть сильно истощились. Вонючка слышал, как прислуга ворчала на то, что бастард и его люди ели зимние запасы.
— Говорят, он разделит постель с маленькой девочкой Лорда Эддарда, — жаловалась кухарка, когда не думала, что Вонючка слушает. — Но мы единственные кому достанется, когда придут снега, помяните мои слова.
Все же Лорд Рамси назначил пир, поэтому они должны подготовить пир. Длинные столы были выставлены в зале, бык был забит и в ту ночь, после захода солнца, охотники без добычи ели жаркое и ребрышки, ячменный хлеб, пюре из моркови и бобов, запивая это непомерным количеством пива.
Малому Уолдеру выпало следить за тем, чтобы кубок Лорда Рамси был полон, пока Большой Уолдер разливал другим за столом для почетных гостей. Вонючка был привязан у дверей, чтобы его запах не перебил им аппетит. Он сможет поесть позже, любые объедки, которые Лорд Рамси вздумает прислать ему. Собаки резвились в зале и создали лучшее ночное развлечение, когда Мод и Серая Джейне сцепились с одной из гончих Лорда Стоута из-за чрезвычайно мясистой кости, которую Уилл Короткий швырнул им. Вонючка был единственным в зале, кто не наблюдал за боем трех собак. Он не отводил своих глаз от Рамси Болтона.
Драка не прекратилась пока собака хозяина замка не была мертва. Старая гончая Стоута не имела ни единого шанса. Она была одна против двух, а суки Рамси были молоды, сильны и жестоки. Бэн Боунс, любивший собак больше чем их хозяина, сказал Вонючке, что они все названы в честь крестьянских девушек, которых Рамси поймал, изнасиловал и убил, когда еще был бастардом, держащим первого Вонючку.
— Одни в честь тех, кто позабавил его каким-то образом. Те кто плакал и умолял, не бежал, не возвращались назад в качестве сук.
Вонючка не сомневался, что следующий приплод, который принесет Дредфорская псарня, будет включать Киру.
— Он натренирует их убивать волков, — сообщил по секрету Бэн Боунс.
Вонючка ничего не сказал. Он знал каких волков подразумевалось убьют девочки, но он не желал видеть как девочки будут драться из-за его отрезанного пальца ноги.
Двое слуг унесли тушу мертвой собаки, а старая женщина принесла швабру, щетку и ведро, чтобы справиться с пропитанными кровью подстилками, как вдруг двери зала распахнулись от порыва ветра и дюжина мужчин в серых кольчугах и железных полушлемах прошли во внутрь, растолкав побледневших молодых охранников Стоута в их кожанных латах и золотисто-красно-коричневых плащах. Внезапная тишина охватила гуляющих…всех, кроме Лорда Рамси, который отшвырнул в сторону обглоданную кость, вытер свой рот о рукав, улыбнулся заискивающей пьяной улыбкой и сказал:
— Отец.
Лорд Дредфорта лениво посмотрел на остатки ужина, на мертвую собаку, на драпировку стен, на Вонючку в его цепях и кандалах:
— Вон, — приказал он присутствующим, голосом слабым как шепот. — Сейчас же. Все.
Люди Лорда Рамси встали из-за столов, бросая кубки и тарелки. Бэн Боунс крикнул на девочек и они ушли за ним, некоторые все-еще с костями в челюстях. Харвуд Стоут поклонился и оставил зал без единого слова.
— Сними оковы с Вонючки и возьми его с собой, — Рамси громко приказал Кислому Алину, однако его отец помахал бледной рукой и сказал:
— Нет, оставь его.
Даже собственная охрана Лорда Русе удалилась, закрыв за собой двери. Когда эхо затихло, Вонючка обнаружил себя единственным в зале с двумя Болтонами, отцом и сыном.
— Ты не нашел наших исчезнувших Фреев.
Тон, с которым Русе Болтон сказал это, был больше похож на утверждение, чем на вопрос.
— Мы вернулись назад к тому месту, где как утверждал Лорд Лампрей, они разделились, но девочки не нашли след.
— Вы справлялись о них в поселках и на переправах.
— Лишняя трата слов. Крестьяне, кроме того, слепы ко всему, что они когда-либо видели, — пожал плечами Рамси. — Это имеет значение? Мир не будет скучать из-за нескольких Фреев. Их еще полно к югу в Близнецах, если они нам понадобятся.
Лорд Русе отломил небольшой кусочек хлебной корки и съел его.
— Хостин и Эйнис подавлены.
— Пусть отправятся на поиски, если хотят.
— Лорд Виман винит себя. Послушать его, так он особенно привязался к Рейегару.
Лорд Рамси разгневался. Вонючка мог видеть это по его рту, искривившимся толстым губам, по вздувшимся на шее венам.
— Дураки, они должны были остаться с Мандерли.
Русе Болтон пожал плечами.
— Носилки лорда Вимана движутся со скоростью улитки… и, конечно, здоровье и объемы его светлости не позволяют ему путешествовать больше нескольких часов в день с частыми остановками для приема пищи. Фреям не терпелось добраться до Города-на-Кургане и воссоединиться с родственниками. Будешь ли ты винить их за то, что они ускакали вперед?
— Если именно это они сделали. Ты веришь Мандерли?
Бледные глаза его отца сверкнули.
— У тебя создалось такое впечатление? Тем не менее. Его светлость был в смятении.
— Не настолько в смятении, чтобы отказаться от еды. Лорд Свинья, должно быть, привез с собой половину запасов Белой Гавани.
— Сорок повозок, полных съестного. Бочки с обычным и пряным вином, бочонки со свежевыловленными миногами, стадо коз, сотня свиней, ящики с крабами и устрицами, огромная треска… Лорд Виман любит поесть. Возможно, ты заметил.
— Что я заметил так это то, что он не доставил заложников.
— Я также это заметил.
— И что вы думаете делать по этому поводу?
— Положение затруднительное, — лорд Русе нашел пустую кружку, вытер ее о скатерть и наполнил из кувшина. — Похоже, Мандерли — не единственные, кто устраивают пиры.
— Это ты должен был бы устроить пир в честь моего возвращения, — посетовал Рамси. — И в зале Кургана, а не в этом вонючем замке.
— Курган Холл и его кухни не в моём распоряжении', сказал отец мягко. — Я здесь всего лишь гость. Замок и город принадлежат Леди Дастин, и она терпеть тебя не может.
Лицо Ремси потемнело. — Стала бы она терпеть меня если бы я отрезал ей груди и скормил их моим девочкам? Будет ли она выносить меня, если я сдеру с нее кожу, чтобы сделать себе сапоги?
— Вряд ли. И эти сапоги дорого тебе обойдутся. Они будут стоить нам Города-на-Кургане, дома Дастинов и Рисвеллов. — Русе Болтон сел за стол напротив сына. — Барбри Дастин — младшая сестра моей второй жены, дочь Родрика Рисвелла, сестра Роджера, Рикарда и моего тезки Русе, кузина остальных Рисвеллов. Ей нравился мой умерший сын и она подозревает, что ты поучаствовал в его кончине. Леди
