Танец с драконами

— Мы все- еще можем использовать их. Одна из них женщина. Мерис. Отошлите ее назад…как жест моего расположения. если их капитаны умные люди, они поймут.

— Женщина — хуже их всех.

— Тем лучше, — Дени задумалась на мгновение. — Нам следует прощупать и Длинные Копья. И Отряд Котов.

— Кровавая Борода. — Сир Барристан насупился. — Если Ваша Светлость позволит, мы не будем иметь с ним дела. Ваша Милость слишком молода, чтобы помнить войну Девятигрошевых Королей, но этот Кровавая Борода такой же дикий. У него нет чести, только жажда…к золоту, к славе, к крови.

— Вы лучше разбираетесь в таких людях, сир.

Если Кровавая борода действительно самый бесчестный и жадный из наемников, его легче склонить на свою сторону, но она не хотела идти против советов Сира Барристана в таких вопросах.

— Делайте, как считаете нужным. Но бысто. Если миру Хиздара суждено рухнуть, я хочу быть готова. Я не верю работорговцам. Я не верю моему мужу. Они набросятся на нас при первых признаках слабости.

— Юнканцы тоже стали слабее. Говорят, кровавый понос распространился среди Толосцев и перешел за реку на треть гискарских легионов.

Бледная кобыла. Дейенерис вздохнула. Куэйта предупреждала меня, что идет бледная кобыла. Она говорила и о Дорнийском принце, сыне солнца. Она говорила еще много чего, но все загадками.

— Я не могу рассчитывать на мор, который спасет меня от врагов. Освободите Красотку Мерис. Немедленно.

— Как вы прикажете… Хотя… Ваша Милость, могу ли я осмелиться сказать, есть еще одна дорога…

'Дорнийская дорога?' вздохнула Дени. Три дорнийца был на празднике, как и подобает Принцу Квентину, хотя Резнак позаботился, чтобы их посадили как можно дальше от ее мужа. Хиздар, казалось, не был ревнивцем, хотя ни один жених не был бы доволен присутствием соперника рядом с его невестой. 'Мальчик кажется приятным и хорошо говорит, но…'

— Дом Мартеллов древен и благороден, был верным другом Дому Таргариенов уже более века, Ваша Милость. Я имел честь служить с двоюродным дядей принца Квентина, когда вашему отцу было семь. Принц Левин был доблестным братом по оружию, какого мог желать любой мужчина. Квентин Мартелл той же крови, если это угодно Вашей Милости.

Это было бы мне угодно, если бы он оказался с пятидесятью тысячами мечей, как он говорит. Вместо этого он приводит двух рыцарей и пергамент. Пергамент защитит мои людей от юнкайцев? Если бы он пришел с флотом…

— Солнечное копье никогда не было морской державой, Ваша Милость.

— Нет. — Дени достаточно знала вестеросскую историю, чтобы понимать это. Нимерия причалила десять тысяч кораблей к песчаным берегам Дорна, но когда она вышла замуж за своего дорнийского принца, она сожгла их все и отвернулась от моря навсегда.

— Дорн находится слишком далеко. Чтобы понравиться этому принцу, я должна отказаться от всего моего народа. Вы должны отправить его домой.

— Дорнийцы отъявленные упрямцы, Ваша Милость. Предки принца Квентина дрались за вас большую часть последних двухсот лет. Он не уедет без вас.

Тогда он умрет здесь, подумала Дейнерис, разве что я не разглядела в нем что-то.

— Он все еще здесь?

— Пьет со своими рыцарями.

— Приведите его ко мне. Пора ему встретить моих детей.

Тень сомнения пробежала по длинному серьезному лицу Баристана Селми:

— Как прикажете.

Ее король смеялся с Юркхазом зо Юнзаком и другими господами из Юнкая. Дени не думала что он заметит ее отсутствие, но на всякий случай предупредила своих служанок говорить ему будто она в уборной, если он будет спрашивать.

Сир Барристан ждал на лестнице с Дорнийским принцем. Квадратное лицо Мартелла расплылось и покраснело. Слишком много вина, заключила королева, хотя он и пытался скрыть это. Дорниец был одет просто, если не считать медные солнца, украшавшие его пояс. Они звали его лягушка, вспомнила Дени. Она понимала почему. Он не был привлекательным мужчиной.

Она улыбнулась.

— Мой принц. Это длинный путь вниз. Вы уверены, что желаете это сделать?

— Если пожелает Ваша Милость.

— Тогда пойдем.

Двое Безупречных шли перед ними по лестнице, неся факелы; позади шли двое Медных Зверей: один в маске рыбы, другой — ястреба. Даже здесь, в своей собственной пирамиде, в эту счастливую ночь мира и торжества, Сир Барристан настоял держать стражу возле нее, куда бы она ни пошла. Небольшая компания совершила длинный спуск молча, трижды останавливаясь для передышки.

— У дракона три головы, — сказала Дени, когда они были на последнем пролете. — Мой брак не будет концом всех ваших надежд. Я знаю, почему вы здесь.

— Для вас, — сказал Квентин, совсем неловко-галантно.

— Нет, — объявила Дени. — Для огня и крови.

Один из слонов протрубил на них из стойла. Ответный рев снизу вызвал мгновенный нагрев на одном уровне с ней. — Принц Квентин посмотрел вверх в смятении.

— Драконы знают когда она рядом, — сообщил ему сир Барристан.

Каждый ребенок знает свою мать, подумала Дени. Когда высохнут моря и горы развеются как листья…

— Они зовут меня. Пойдем.

Она взяла Принца Квентина за руку и повела в шахту где были заключены два ее дракона.

— Останьтесь снаружи, — приказала она Сиру Барристану, пока Безупречные открывали массивную железную дверь. — Принц Квентин защитит меня.

Она потянула дорнийского принца вовнутрь и они оказались над шахтой.

Драконы вытянули шеи, пристально вглядываясь в них горящими глазами. Визерион разломал одну цепь и оплавил остальные. Он прицепился к стене пещеры, как огромная белая летучая мышь, его когти глубоко увязли в обгорелых и крошащихся камнях. Рэйегал, все еще прикованный, грыз тушу быка. Костей на полу пещеры было гораздо больше, чем тогда, когда она в последний раз спускалась вниз и стены и пол стали черно-серыми, состоящими больше из пепла, чем из камней. Они недолго продержатся… но дальше только земля и камни. Смогут ли драконы пройти сквозь скалу, как огненные змеи древней Валирии? Она надеялась, что нет.

Дорнийский принц побелел словно молоко.

— Я… я слышал, что их было трое.

— Дрогон охотится. — ему не нужно было знать большего. — Белый — это Визерион, зеленый — Рэйегал. Я назвала их в честь моих братьев.

Ее голос отразился эхом от обожженных каменных стен. Он звучал слабо — голос девочки, а не королевы и завоевательницы и не радостный голос свежеиспеченной невесты.

Рэйегал проревел в ответ, и пламя пронизало пещеру красно-желтым копьем. Визерион ответил своим оранжево-золотым пламенем. Когда он взмахнул крыльями, облако серого пепла заполнило воздух. Сломанные цепи лязгнули и загремели на его ногах. Квентин Мартелл отпрыгнул на фут назад.

Женщина более жестокая могла бы посмеяться над ним, но Дени сжала его руку и сказала:

— Они пугают и меня. В этом нет стыда. Мои дети выросли дикими и злыми в темноте.

— Вы…вы хотите летать на них?